Тюрьма для Господа Бога

– Мы следуем далее! – прогремел барриста. – В левом углу и в синей епанче к финальному поединку нашего невероятного турнира готовится к смертельной схватке давно известный вам, знаменитый боец – Гартаг Ар-рррр-ранец!.. (Взрыв аплодисментов). Вашему вниманию он представлен великим, неподражаемым, неповторимым… л-лооо-рдом Ха-а-авьером! Да!! Сегодня с нами, в первых рядах зрителей за ходом поединка будет наблюдать член августейшей фамилии, сам герцог Хавьер Арес Садиат и лучшие дационы его знаменитой на всех континентах Бургосской Школы де Катрюшен! Поприветствуем, господа, поприветствуем!

После представления лорд Хавьер также выдал несколько поклонов. Площадь Ристалищ уже в который раз взорвалась рукоплесканиями. Да уж, бой предстоял занимательный.

– А теперь, господа, – продолжал ведущий, – я оглашу некоторые подробности предстоящего поединка, которые стали известны мне буквально только что! На чемпионский титул, обладатель которого будет определен в предстоящем поединке, сделаны не-ве-ро-ятные ставки, господа! Лорд Хавьер ставит на своего бойца воистину фантастическую сумму. Двести солидов, господа, такая сумма – это безумие! Будет ли отвечать лорд Брегорт? Милорд, ваше слово?

Брегорт шевельнул пальцем, и Сабин гордо прошел к помосту. Одной рукой он швырнул на доски набитый золотом кошелек, сегодня утром полученный от ростовщиков под расписку о залоге отеля, а другой – величественным жестом оправил ниспадающую с плеч оторочку малинового плаща.

– Будет!!! – громогласно объявил Сабин. И рука его не дрогнула, бросая на доски эту фантастическую сумму. – Мой благородный лорд принимает вызов! И пусть собаки, которые лаят на него, подавятся собственным брехом!

– А-а-атлично! – не обращая внимания на пафос Сабина, пропел барриста. – Суммарный приз этого боя составляет, таким образом, внимание господа, пятьсот солидов! О Хепри! Я не знаю, стоит ли наша ратуша таких денег?.. Мне остается лишь посоветовать остальным гостям турнира последовать примеру благородных господ-шательенов и заработать деньги на своем умении профессионально оценивать хороших бойцов.

Он помолчал минуту, глядя, как снующие меж рядов букмекеры собирают деньги, поставленные на претендентов. А затем во всю мощь голоса торжественно и медленно объявил:

– А теперь, судари и сударыни, я объявляю начало финального поединка! Ставки сделаны, господа, ставки сделаны!

Гор замер.

Как большинство предыдущих бойцов-легковесов, Гартаг не отличался чудовищными размерами, но мужчиной был крепким и поджарым. Свирепое загорелое лицо, кривые, но явно очень сильные ноги – Гартаг был в шортах, и под загорелой кожей Гор видел отточенный рельеф играющей, «натянутой» мускулатуры.

Непропорционально длинные пальцы сухих и костистых ладоней. Длинный шрам через лицо. Сломанный нос. Узкие, выцветшие, но спокойные, буквально леденящие кровь глаза – и ровное дыхание.

Сомнений нет, перед Гордианом стоял сильный, тренированный и опытный убийца. А впрочем, сам-то Гор кто?

Злобно скривившись, бывший демиург Нуль-Корпорации, вспомнил уже почти забытый округ Седан триста лет назад. Сколько бы трупов ни было за плечами стоящего перед ним человека, о геноциде «чужих» типок явно никогда не слыхал, и его, Гора, «седанского палача», в этом сомнительном рейтинге переплюнуть ему явно слабо. А, впрочем, было бы чем гордиться!

В любом случае оружие гад выбрал довольно удачно. К удивлению как Гордиана так и его товарищей, Гартаг взошел на ристалище без меча. Клинковое оружие, которое противник сжимал в руках, относилось к типу, почти неизвестному Гордиану. По крайней мере, как драться с таким чудовищем, Гор не знал, хотя название вспомнил легко.

Нагината! В руках Гартаг держал именно ее. Традиционное, как и лук-юми, боссонское оружие. Длинное древко, как у копья или алебарды, но вместо обычного для копья наконечника – лезвие слегка изогнутого меча: можно рубить, можно колоть.

Пусть примитивно, но противник угадал основу тактики своего юного визави. Гор сравнительно легко выигрывал предыдущие поединки не только благодаря своей более передовой технике работы клинком, но и – прежде всего! – благодаря дальнобойности своего оружия. Как бы ни был вооружен противник, Гор всегда бил дальше.

А с нагинатой такой фокус не пройдет. Длиннодревковое оружие достанет дальше, чем оружие рапириста. А две руки, сжимающие древко, смогут вертеть нагинатой с адекватной скоростью.

Выбор Гартага – почти идеален. Нагината легче алебарды, а в отличие от копья или пики может не только колоть, но и рубить. Благодаря относительной легкости это оружие достаточно верткое в умелых руках и при этом явно достанет дальше, чем любое клинковое оружие без древка.

А, к черту! Гор выставил вперед правую ногу, левое плечо отвел назад. Клинок, сжав двумя руками, направил под углом вперед и вверх. Правый кулак выше. Левый соответственно – под ним. Классическая стойка «Pflug» или, в другой школе, извините за грубость, «какающий носорог».

Встав почти так же, но «зеркально» (левая нога вперед), Гартаг взялся правой рукой за самый конец древка, а левой, с широким разводом, дальше чем за середину. Опасно. Используя левую руку как «кольцо» и совершая движения одной правой, он сможет «выстреливать» в Гора своим клинком-наконечником, проводя внезапные, быстрые уколы и резко сокращая дистанцию до врага.

Шаг вперед. Придвинувшись, Гартаг сделал легкий выпад, чуть-чуть, чтобы «разведать» противника. Выпад был пробный, и Гор, понимая, что враг лишь «пробует его», небрежно отклонился.

Еще шаг вперед…

Р-раз!

Простейшим «страмзоном» Гартаг стремительно атаковал Гора в голову.

Гор снова отклонился, ушел влево и, попытался достать Гартага «реверсом» и, естественно, промахнулся, поскольку дистанция, определенная длиной древка нагинаты, была слишком велика, чтобы без глубокого проникновения достать врага мечом.

Дьявол, вот и вся тактика! – выругался Гордиан. Ты не можешь достать врага, поскольку твое оружие короче. Ты не можешь опередить его в скорости, поскольку его оружие весит почти так же, как и твое. И ты не можешь сыграть на силе сшибки, поскольку и меч, и нагината одинаково крепко сжимаются двумя руками и при этом одинаково тяжелы. И что остается – выносливость?

Глядя на гладкие движения и слушая ровное дыхание оппонента, Гор понимал, что в партии с этим противником выносливость – не его конек.

Пробы кончились! Так же осознав бессилие мечника перед длинным древком, удерживаемым двумя руками, Гартаг начал стремительную, но последовательную атаку, нанося разнообразные удары.

Снова «страмзон» – ужасающий прямой удар сверху! Атака снизу, атака слева. Уход.

Уйдя от очередной атаки движением, Гор выполнил «вольт», словно танцуя, уклонился от нагинаты, отведя корпус едва ли не на сантиметр от свистящего в воздухе клинка. Но тут же вернулся, придвинул лицо вперед, как бы провоцируя врага на рефлекторный удар, но тут же отвел, стремительно брызнул сталью сам, снова уклонился и снова атаковал, пытаясь дотянуться до молниеносно двигающегося Гартага.

«Аппель», «реприза», «вольт»! – кажется, так это называлось!

Но Гартаг увернулся. Тогда, войдя в плотное соприкосновение с оружием противника, Гор прижал свой меч к клинку нагинаты и скользнул по нему до древка, попытавшись уколоть врага в кисть.

Мимо.

Последовала контратака Гартага, и прямой укол в корпус.

Мимо!

Резко пригнувшись, Гор развернулся разгибающейся пружиной, наотмашь рубанул своим оружием по ногам противника и тут же выполнил отскок.

И снова мимо!

На самом деле, несмотря на долгое описание, схватка развивалась чрезвычайно быстро, удары и отскоки, атаки и контратаки занимали не секунды – ничтожные доли секунд! Металл сверкал и пел, застывая в воздухе неразличимыми для глаз кругами и дугами! Реакции неподготовленного человека, например реакции зрителей, не хватало даже на то, чтобы отследить те или иные движения претендентов.