Первый и Единственный

Бросив эти игрушки, он обратился к огромной конструкции в центре зала. Титаническая машина сияла белым керамитом, серебром проводов, хромом отсеков.

Стандартный Шаблонный Конструктор. В рабочем состоянии.

Долгие тысячелетия истоки технологий человечества считались утраченными. Минули Темные Века, и Империум стал собирать их осколки. Жрецы Адептус Механикус научились производству только благодаря Стандартным Шаблонным Конструкторам, СШК. Собирая все, что осталось от СШК на тысячах мертвых миров, Империум возвращал человеку крупицы его былого величия, дал ему машины, танки и лазерное оружие. Мельчайший осколок знаний был на вес золота.

Рабочие системы СШК находили не чаще, чем раз в поколение. И это было великим благом для всего Империума.

Но этот случай был поистине невероятным. Все слухи и домыслы оказались правдой. Задолго до того, как его поглотил Хаос, Меназоид Эпсилон был миром-арсеналом. И здесь ковалось оружие, не знающее себе равных. Тайны процесса его создания были заключены в полумиллионе уравнений, устилавших пол мелкой вязью символов.

Железные Люди. Всего лишь слух, сказка. Мир незапамятных времен, до Эпохи Раздора и Темного Века Технологии, когда человечество вознеслось в лучах славы техногенной Империи, в совершенстве владевшей системами СШК. Человек умел создавать Железных Людей. Эти могучие существа обладали разумом, но не живой душой. В глазах нынешнего Империума — порождения еретической технологии. Война с этими разумными машинами погубила древнюю Империю. Хелдан был знаком с запретными текстами старины. Если они не врали, здесь лежали истоки запрета на творение бездушного электронного разума. Но будь на стороне человека такие верные слуги и неумолимые воины, как Железные Люди, он не знал бы поражений.

И вот здесь, в самом девственном сердце седого от древности мира, таилась система СШК, способная породить таких слуг.

Но было и что-то еще! Хелдан первый раз окинул взглядом весь зал. От пола тянулись ввысь опутанные проводами арки, закрытые прочными решетками. А за ними — ряды Железных Людей, словно глиняные статуи, охраняющие королевскую гробницу. Тысячи, миллионы механических воинов, собравшихся в ровные каре, скрывались где-то в темноте зала. Каждый из них превышал ростом самых высоких из людей. Лица — невидящие черепа стальных масок. Из-под матовой стали анатомических бронепластин виднелись сухожилия и артерии проводов. Они спали здесь веками. Ждали команды, чтобы пробудиться и вновь повиноваться приказам. Чтобы вернуть к жизни великую машину, способную тысячекратно умножить их ряды.

Хелдан глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Он вернулся в тело своей марионетки и оглядел остальных гвардейцев.

Гаунт молча восхищался увиденным. Остальные Призраки замерли в благоговении. Штабные наблюдатели явно горели желанием осмотреться получше. Комиссар приказал Дордену отвести Домора в сторону, дать ему отдохнуть. Оставив танитцев стоять у входа, он подошел к Ферейду. Тот уже разглядывал систему СШК вблизи. Шлем в его руках болтался на ремне.

— Вот и сокровище, старый друг, — произнес он, не поворачиваясь.

— Да. Надеюсь, оно того стоило.

Ферейд наконец развернулся к Гаунту:

— Ты понимаешь, что это?

— Ты же знаешь, что да. С тех пор как я вскрыл кристалл. Не скажу, что понял принцип работы, но это — система СШК, производящая оружие. Пусть в это верится не больше, чем в орка, стригущего ногти.

Ферейд рассмеялся.

— Существует небольшой болотный мирок под названием Гейлус Ауспикс, лежащий среди звездных пустошей Плейго Сутарнуса. Шестьдесят лет назад имперская разведывательная группа набрела на руины храмового комплекса, укрытые в джунглях одного из тропических заливов. Разведчики нашли там рабочую систему СШК. Знаешь, что она производила? В нее был заложен шаблон клинка из многослойного стального сплава. Эти клинки были острее, крепче и прочнее любого холодного оружия. Тридцать Орденов славных Адептус Астартес получили их на вооружение. Те разведчики стали героями. Кажется, каждый из них сейчас владеет собственной планетой. Их находка стала величайшим технологическим прорывом века. Открытие нетронутой системы СШК, единственной за последние столетия. А ведь она производила ножи, Брам, ножи, мечи, штыки, кинжалы. Система производства клинков стала великим открытием. Оно меркнет по сравнению с нашей находкой. Попробуй выйди против меня даже с таким великолепным ножом, если в моих руках будет то оружие, которое производит наша система!

— В отличие от тебя я знаю, что было в кристалле. Ферейд, я знаю, что создает эта штука. Железных Людей. Тех самых, из преданий о Великих Древних Войнах.

— Тогда запомни этот миг, дружище, — ухмыльнулся Ферейд. — Мы с тобой совершили невозможное. Мы нашли машину, с которой начнется восхождение человека к славе. Зачем тебе самый легкий, прочный и острый нож, если легион бессмертных воинов под твоим командованием может испепелить мир владельца этого чудесного клинка? Мы обретем славу и величие! Неужто ты не чувствуешь? Здесь все дышит живой историей.

Гаунт и Ферейд повернулись к одной из арок. Их взгляды упали на темный металл брони Железных Людей.

— Я чувствую… — с сомнением произнес комиссар. — Я чувствую страх, больше ничего. Как долго мы сражались и проливали кровь? Сколько из нас погибло? И все это — ради машины, которая лишь умножает те ужасы, с которыми мы дрались все это время. Это не сокровище, Ферейд. Это проклятие.

— Но ведь ты пришел сюда за этим? Ты ведь знал, что искал!

— Я просто осознал свою ответственность, Ферейд. Моя жизнь всецело отдана службе Императору. И если существует подобная машина, мой долг — добыть ее для него. В конце концов, ты сам поручил мне это задание.

Ферейд положил шлем на пол и стал снимать перчатки.

— Знаешь что, дружище… — покачал он головой, — ты дорог мне, как родной брат, но временами ты меня беспокоишь. Мы с тобой совершили такое открытие, и вдруг ты начинаешь мне читать высокую мораль о смысле жизни. Если хочешь знать, это называется ханжество. Ты — убийца, служащий величайшей машине смерти в известной Вселенной. Это твоя работа. Смысл всей твоей жизни в том, чтобы лишать ее других. Уничтожать. Признай, тебе это нравится. Но вот мы находим то, что будет делать то же самое в миллиард раз лучше. И тут ты начинаешь сомневаться. Как мне это понимать, Гаунт? Неужели профессиональная зависть?

— Нет, ты слишком хорошо знаешь меня, чтобы так думать. — Гаунт задумчиво поскреб щеку. — Не надо так шутить. Знавал я одного из принцепсов имперских титанов, которые наслаждались кровопролитием. И все же они очень осторожно обращались с той огромной силой, которая оказалась в их руках. Дай человеку силу бога, и тебе остается молиться, чтобы он оказался наделенным мудростью бога. В моих словах нет ничего постыдного. Я ценю жизнь, и поэтому я сражаюсь, защищая ее. Я скорблю о каждой потере, о каждом своем солдате, который был принесен на алтарь победы. Одна жизнь или миллион — все это жизни.

— Одна или миллион? — повторил Ферейд. — Это всего лишь вопрос цифр и масштаба. Зачем тебе и твоим солдатам барахтаться в грязи месяцами, сражаясь за планету, которую я мог бы взять с помощью Железных Людей, не пролив ни капли крови!

— Ни капли крови, говоришь? Возможно — не твоей. Но нет ереси страшнее, чем разумные машины Железного Века. И ты готов снова пробудить их от векового сна? Не боишься, что они обернутся против тебя самого, как в прошлом? Ведь это старейший из человеческих законов! Никогда не вверяй свою судьбу в руки творений своих, какими бы разумными ты их ни создал. Я верю в плоть и кровь. Не в железо.

Гаунт взглянул в темные глазницы железных масок и почувствовал их мрачную, почти гипнотическую силу. Неужели эти чудовища и есть будущее? Нет, комиссар не верил в это. Прошлое? Возможно. Быть может, лучше отвергнуть и забыть это прошлое. Как кто-то мог желать пробудить эти создания? Натравить их на…