Артиллерист 2. Без права на ошибку (СИ)

В этот момент избиение старика Афанасия Никифоровича капитаном Малининым прервал голос еще одного энкеведешника. В тот момент он рыскал вокруг, особо не углубляясь в темноту котельной.

- Товарищ капитан, вы только на это посмотрите! Чье-то пальто висит на вешалке среди рабочих ватников! Можно будет предположить, что наш преследуемый в данный момент прячется в этой котельной! Прав был тот жирный урод, подсказавший нам о месте, где двое беглецов могут прятаться в настоящий момент! Товарищ капитан, мне кажется, что нам следует быть поосторожней с этим стариком-кочегаром.

- Жиртрес! - Ванька пробормотал вполголоса. - Это ведь Жиртрес предал нас, но почему он это сделал? Черпак не любил его далеко от себя отпускать. Он ему не доверял, говорил, что Жиртрес человек непредсказуемый, без его пригляда, может всяких гадостей натворить!

- Он и натворил! Черпака, своего благодетеля и опекуна, Жиртрес предал! Он его и твоего Федьку сдал на руки капитану Малинину! Тот тут же пристрелил Черпака, Федьку сделал инвалидом, ножом отрезав пальцы на правой руке, чтобы он больше не смог бы заниматься криминальным ремеслом! Но Федя так и не пошел по пути Жиртреса, он тебя и меня не предал!

В этот момент капитан Малинин с огромным вниманием рассматривал демисезонное пальто, которое НКВД выдало сержанту Василькову для ношения вне пределов тюремной камеры. Это пальто капитан даже примерил на самого себя, сняв с плеч свою шинель старшины милиции! Но Васька по телосложению оказался шире в плечах и выше ростом. Видимо, в этом пальто капитан Малинин выглядел смешно, он истерически рассмеялся, самого себя в этом пальто рассматривая в большом осколке зеркала. Этот осколок зеркала в свое время, еще до начала войны Астафий Никифорович повесил на стену котельной рядом со своей вешалкой. Продолжая истерически смеяться, Алексей Малинин вдруг суровым голосом приказал:

- Эй, вы там кончайте с этим стариком кочегаром! Он больше нам не нужен!

Тут же последовал сухой, приглушенный выстрел из нагана. Последовавшая за выстрелом секундная тишина была нарушена громким криком Ваньки. Отбрасывая в стороны руки Васьки, попытавшегося его удержать, Ванька стремительно вскочил на ноги, он бегом рванул к группе людей, собравшимся в кругу света, недалеко от топок.

- Астафий Никифорович, как ты там, ты все еще жив?

Отчаянно кричал этот малец, выбегая из затемненного угла котельной, где находилась спальная лежанка кочегара. Он стремительно ворвался в полосу света, в которой на данный момент находились четыре командира НКВД во главе с капитаном Малининым. На полу, широко раскинув руки, лицом в бетон пола лежал старый кочегар Астафий Никифорович. Из разбитого револьверной пулей затылка уже натекла большая лужа темно-красной крови. К этому мгновению старый кочегар Астафий Никифорович, без сомнения, был уже мертв.

В этот круг ворвался Иван. Не обращая ни на кого внимания, он упал на колени, щекой лица прижался к спине убитого старика. Ванька громко плакал и приговаривал:

- Деда, Астафий Никифорович, вставай, поднимайся на ноги! Ты не лежи, поднимайся скорей на ноги! Скажи, что ты живой ...

Пацан плакал, слезы струей текли из его мальчишеских глаз. Совершенно случайно одна его рука соскользнула со спины уже начавшего остывать трупа старого человека, она совершенно случайно попала в лужу крови, собравшуюся вокруг его головы. Мальчишка оторопело эту руку, ладонь которой оказалась в крови, преподнес к своим глазам, некоторое время он с явным недоумением ее разглядывал. В этот момент со всех сторон Ванька был окружен энкеведешниками. Некоторые из них с явным недоумением посматривали на плачущего московского мальчишку, другие прятали свои глаза, чтобы его не видеть!

Между энкеведешниками вдруг проскользнула фигура Жиртреса. Он жирной лягушкой со спины подскочил к Ваньке. Своей левой рукой схватил его за волосы, голову пацана он подтянул к своей груди, правой рукой он свой нож-тесак поднес лезвием к открытому горлу мальчишки. Жиртрес был готов в любую секунду совершить круговое движение своей правой рукой, чтобы перерезать беззащитное мальчишеское горло. В этот момент предатель повернул голову в сторону капитана НКВД Алексея Малинина, ожидая его команды. Тот же все еще продолжал сотрясаться от истерического смеха. Между приступами этого практически безумного смеха он с силой выталкивал из своей груди слова, примерно следующего содержания:

- Штандартенфюрер, советую тебе поучиться тому, как у нас в НКВД решаются проблемы с бежавшими злоумышленниками! Знай, гад, что я знал, где именно тебя прятал этот змееныш в комнате своей матери! Если бы не бандюги из того барака, то я давно бы тебя арестовал, доставил бы на ковер к товарищу Авакумову! Так что, штандартенфюрер, вылезай, выходи из своего убежища. Полюбуйся на то, как Жиртрес, наш засланный агент в банде Черпака, покончит с твоим лучшим другом Ванькой. Он порежет ему горло, если ты не покинешь своего убежища! Если ты покажешься, то я тебя отвезу обратно в наш изолятор на Лубянке.

Васька больше не раздумывал, он выпрямился во весь свой рост. Первым же выстрелом из своего ТТ он прикончил Жиртреса, предавшего всех и вся! Тот разжал свои руки, выпустив из них Ваньку, к тому времени потерявшего сознание от страха перед смертью! Его тело вместе с безвольной жирной тушей своего бывшего товарища, ставшего предателем, свалился на бетонный пол котельной. Последующими выстрелами из пистолета Васьки прикончил одного из четырех энкеведешников. Два оставшихся энкеведешника вместе с капитаном Малининым разбежались по различным углам котельной. Тьма надежно их укрыла, оттуда они повели ответный огонь, всеми силами стараясь перекрыть Ваське выход из котельной. Видимо, до их мозгов дошло понимание о том, что помещение котельной могло бы стать ловушкой для отлавливаемого ими беглеца!

Эти три энкеведешника, включая и капитана Алексея Малинина, успели повоевать на фронте. Поэтому они втроем сейчас пытались вполне грамотно и разумно перекрыть Ваське выход из котельной. В какой-то момент он оказался в их окружении. Выстрелами из своих наганов они не позволяли ему и носа показать из-за кучи песка. Через некоторое время Алексей Малинин осмелел до то того, что из своего угла прокричал:

- Штандартенфюрер, ты же не идиот?! Ты же должен хорошо понимать, что живым мы тебя из котельной не выпустим. Нами перекрыт единственный из нее выход. Очень скоро к нам подойдет на подмогу бойцы тревожной роты НКВД! Чтобы ты сейчас бы не предпринял против нас троих. тебе все равно с нами не справиться! Так что сдавайся, выходи из своего угла с поднятыми руками!

Васька в свою очередь хорошо понимал, что в настоящий момент Алексей Малинин был прав, честным боем он из этой котельной не сможет выбраться! Но Малинин пока еще не знал того, что у одного из его товарищей в табельном нагане только что закончились патроны, а запасных патронов у него не было. Сейчас в своей руке этот энкеведешник баюкал гранату-лимонку. Он уже сорвал с нее чеку, в любой момент он был готов ее бросить в пытающего прорваться к выходу противника. Ваське же решил воспользоваться этим моментом, заставить этого энкеведешника взорвать гранату, имитировав свой прорыв из котельной.

Васька прицелился, этим выстрелом он разбил единственную электролампочку, висевшую под потолком, оставив противника без света. Сам же тут же перешел на ночное зрение!

В котельной наступила совершенная темнота, полная тишина. Энкеведешники замерли в ожидании следующего шага со стороны Васьки, они были более чем уверены в том, что он вот-вот пойдет на прорыв. Тем временем Васька бесшумно дополз до Ивана, осторожно оттащил его в сторону от трупов энкеведешника, Жиртреса и Астафия Никифоровича. Затем он поднялся во весь свой рост, бешено затопал своими разбитыми красноармейскими сапогами. Одним словом, притворился человеком, бегущим к лестнице на выход, при этом он заорал дурным голосом:

- Эй, вы, энкеведешные крысы, берегитесь! Я вам покажу, как поднимать руки верх, сдаваться! Истинные эсэсовцы в плен никогда не сдаются!