Завтра Млечного Пути (СИ)

– Как вы догадались интересно? Это вы подстроили? – голос Ловского был как никогда враждебным.

– Нет конечно. Но догадаться не так уж и трудно. Однако признаться честно, я восхищен. Это действительно достойный поступок, а вы, к сожалению, такими поступками не часто можете похвастать. Меня одно удивляет. Вы мне совсем недавно предлагали убить заложников. А теперь заступаетесь за них.

– Пора браться за ум.

– Еще раз браво, любезный!

– Да пошел ты к черту!

– Что за тон мой друг?! – Дэвид снова засмеялся, смахивая с волос влагу.

– Я тебе не друг, понял сволочь?

– Где вы находитесь? – блондин резко сменил интонацию на повелительную.

– Ага. Сейчас скажу, – теперь смеялся Рональд, на которого, казалось, гипнотизм голоса Дэймонда, больше не действовал.

– Позвольте, угадаю, любезный. 'Альтаир' не может набрать высоту. Выше десяти тысяч метров его не пускает какая-то непреодолимая сила. Не так ли? И вы с этими недотепами курсантами пытаетесь выяснить причину. Да? Угадал?

Ловский молчал.

– Крохотный ограничитель превращает могучий звездолет, способный пересечь галактику в обычный авиалайнер, лишенный какой либо связи, любезный Рональд. Вы только можете принимать сигналы, но не передавать. И я сильно сомневаюсь, что если вы этот ограничитель, даже каким-то чудом найдете, то сможете раскодировать. Вы должны были привыкнуть к моей предусмотрительности и догадаться о том, что я защищу свой звездолет от вашего ребячества.

– Это не твой звездолет, скотина.

– Послушайте, любезный. Мне нужен этот корабль и мой груз. Ясно вам? Я гарантирую безопасность и вам и заложникам. Завтра к вечеру вы сможете улететь хоть в Большое Магелланово Облако. А сейчас вы мне нужны здесь.

– Сделки не будет, Дэвид. На орбите парит Российский суперлайнер и я найду способ дать им о себе знать. Прощайте. – В трубке послышались гудки.

Дэвид убрал телефон и, усмехнувшись, тихо сказал:

– Молодец однако, сукин сын. Кто-бы мог подумать…

– Восемьсот шестнадцать метров, – послышался в динамике голос Романа, – Восемьсот семнадцать.

Симон замедлил шаг. Он держал лучемет, из которого поджарил пять минут назад назойливого ритса, наготове.

– В какой точке исчез робот? – спросил он.

– Восемьсот семьдесят метров. – Ответил Ермак.

– Значит дальше восемьсот шестидесяти девяти идти нельзя. Ты только предупредить не забудь!

– Ладно. Топай.

Симон продолжил движение. В пещере царили темно-бурые тона, и было влажно. Прожектор на шлеме хорошо освещал все вокруг. Потолок был усыпан сталактитами, стены были бесформенными, но вот дно было ровным, словно кто-то укатал здесь дорогу нарочно. Иногда под ногами суетились группы больших и противных мокриц, бледных от пребывания в вечной темноте. Все это он уже видел, поскольку их погибший робот первопроходец пробегал здесь.

– Восемьсот шестьдесят.

– Ага, – шаги стали короче и медленней.

– Восемьсот шестьдесят восемь. Стой.

– Стою. – Симон ожидал увидеть место гибели робота, но ничего подобного не наблюдалось. – Странно. Должно было хоть что-то остаться. Может, он цел и дальше побежал?

– И как ты хочешь проверить?

Вместо ответа, Ди Рэйв достал из кармана свою фляжку и поднес ее к шлему.

– Зафиксируй ее видеоискателем. – Сказал он.

– Сейчас, – Роман сделал несколько манипуляций на своем мониторе, где камера в шлеме Ди Рэйва крупным планом транслировала фляжку. – Готово.

– Теперь смотрим, – Симон швырнул драгоценный сосуд вперед.

Камера четко следила за траекторией полета. Симон вдруг увидел едва различимые тонкие зеленоватые лучи, с двух сторон захватившие фляжку и тут же яркая вспышка заставила его зажмуриться. На пол тоннеля посыпались мелкие крошки золота. Все что осталось от фляги.

– Что это было?! Ты цел?! – воскликнул Роман.

– Цел, – пробормотал Симон, – Двести грамм чистого золота. Триста грамм пятизвездочного коньяка. В задницу. – Он вздохнул.

– Именно по этому эта пещера так и называется, – послышался в динамиках голос Ховарда.

– Черт! Что это! – воскликнул Ди Рэйв.

– Где! – в тон ему закричал Роман.

– Да вот!

Из едва заметных трещин в стенах тоннеля выскочили пауки, цвета вороненой стали и размером с ладонь. Их было десятка два. Они как по команде набросились на обломки фляги и быстро стали уносить их в свое убежище. Те куски, что были крупнее, они моментально перемалывали в труху, которую тоже уносили. Симон выстрелил в одного из них. Паук разлетелся маленькими металлическими частями, и стало ясно, что это не биологический вид. Это были роботы. Остальные пауки принялись быстро убирать останки своего сотоварища. Всего минута и они попрятались по своим норам, не оставив и следа от происшедшего.

– Так вот куда останки нашего разведчика делись. Я, кажется, начинаю понимать.

– Понимать что?

– Понимать, что стало с теми семью сотнями пропавших в этой пещере. Или, по крайней мере, с большей ее частью. Ты видел лучи перед взрывом фляги?

– Такие зеленые, тоньше волоса?

– Именно. Откуда они шли?

– С потолка. Справа и слева от тебя. Прямо над точкой, где прервалась связь с нашим роботом.

– Отлично, – Симон взглянул вверх, но там были только сталактиты. Большие и маленькие. – Сейчас я вам устрою.

– Ты что удумал?

– Лазерное шоу, – усмехнулся киномагнат и перевел свой лучемет в режим максимального поражения. Сделав несколько шагов назад, он прицелился в то место, откуда предположительно ударили зеленые лучи, и открыл огонь.

– Это вам за мою фляжку уроды! – крикнул он.

С потолка сыпались сталактиты, и камни. В двух местах вырвались снопы искр, что было странно. Однако киномагнат продолжал стрелять и делал он это с удовольствием. Давно ему не доводилось держать в руках настоящее боевое оружие. А уж пострелять из него…

Из своих нор снова высыпали пауки-уборщики, и Симон принялся расстреливать и их тоже. Сначала казалось, что их поток неисчерпаем, но вскоре стало заметно, что их становиться меньше. Сквозь шум, наполнивший пещеру и собственные радостные возгласы, он услышал голос Романа.

– Карл и Рауль пошли к тебе. – Сказал он. – Смотри не пришей их в пылу нешуточной битвы.

'Альтаир' стоял на поляне в глухом лесу где-то на юге континента. Ливень здесь стихал. Ловский погасил корабельные огни и прожекторы. Он также погасил свет в пилотской кабине, где сейчас только мерцали приборы управления кораблем. Рональд включил режим ночного видения и теперь через иллюминаторы, в зеленоватых тонах было видно все, что происходило снаружи. Еще поискав на панели приборов, он нашел нужную кнопку и включил наружные микрофоны. В кабину ворвались звуки утихающего дождя и ночного леса, жизнь в котором кипела круглые сутки. Над ближайшими деревьями раскачивалась голова огромного животного. Оно медленно двигалось к поляне, и шаги его разносились глухим, перечеркнутым падающими каплями дождя, эхом над лесом.

Это было существо, похожее сложением на жирафа, но только не такое изящное, а скорее массивное, как слон. Любой крупный земной жираф был раза в четыре меньше этого животного. Выйдя на поляну, гигант уставился на 'Альтаир', который в его планы явно не входил. Он остановился на опушке леса и подал свою лопоухую голову вперед, нюхая воздух. Следом резво выскочил детеныш огромного зверя. Малыш был размером с бизона или даже крупнее. Видя настороженную позу взрослого, он опустился на четыре своих колена и заполз под родителя.

Федор и Сергей с интересом наблюдали за происходящим, восхищаясь размерами этих животных. Ловский сидел в стороне и тоже смотрел в обширное лобовое стекло звездолета.

Старший гигант издал глухой утробный звук, запрокинув голову. Его возглас, казалось, раскачал деревья вокруг. Находившиеся в пилотской кабине люди даже на секунду заткнули уши. Родитель стал громко бить по очереди каждой из своих ног о землю, демонстрируя 'Альтаиру' угрозу. Он явно защищал своего отпрыска.