Хлеб наемника

Получил я его во время войны, затеянной принцем против короля, приходившегося ему старшим братом. Король очень долго штурмовал крепость, где сидел его брат-мятежник. Рота, которой я командовал, захватила надвратную башню и удерживала ее до подхода основных сил. Твердыня была взята, а мятежный братец отправлен в другую крепость уже не как принц крови, а как узник. Король, на радостях, учредил орден. Никто толком не понял, что означал сей знак: то ли торжество законной власти (крест!) над мятежниками (башня!); то ли дух королевской власти (и крест, и башня).

От роты, взявшей башню, осталось семь человек, поэтому награждали вельмож. Я попал под раздачу чисто случайно. Наверное, король решил подразнить своих аристократов!

«Бешеный крест», как обозвали награду остряки (им, наверное, тоже хотелось украсить себя железякой, но — обломилось!) изготавливался из настоящего, первосортного железа, обошедшегося казне в ломаный фартинг, потому что сырье подбирали прямо на поле боя… Король, чтобы объяснить скупость, заявил, что главным мерилом должна быть не материальная, а духовная ценность! Вельможи быстро придумали выход — заказали у ювелиров золотые дубликаты, на что король не возражал.

В те дни я имел кое-какие виды на будущее в этом королевстве, посему тоже стал подумывать о копии, но случилось то, о чем до сих пор пишут в книжках, — узнику передали пирог с начинкой из веревочной лестницы и кинжала. Дело, в общем-то, темное, но закончилось оно для мятежного принца светло и радостно: дворцовая гвардия предпочла свергнуть старшего братца и усадить на престол младшего. Экс-короля отправили в почетную ссылку, где он и погиб. Егеря, загонщики и прочие участники охоты, включая борзых, были наказаны…

Я не успел принять участия ни в заговоре с целью свержения тирана, ни в защите законного монарха, потому что находился в приграничной крепости. Нет, не на положении узника, а напротив — был назначен туда комендантом. Потом, как и положено, начались гонения на сторонников бывшего узурпатора. Про наемника никто бы не вспомнил, не будь я кавалером злополучного ордена. Новый король объявил «Башню и крест» аннулированным. Кавалеры, под угрозой опалы и ссылки, были обязаны сдать знаки отличия в королевскую канцелярию и принести покаяние.

Решив не дожидаться указа о ссылке, я сбежал. Не потому, что питал какие-то чувства к свергнутому королю (ну какая мне разница, кому служить?), а узнал, что те из кавалеров «Башни и креста», кто каялся, пропадали по возвращении из королевского дворца… Полиция, разумеется, упорно и безрезультатно разыскивала злоумышленников, а потом пришла к выводу, что «имела место месть со стороны бывших сторонников узурпатора».

Оказалось, что я правильно сделал. Не люблю гражданские войны, а гвардии понравилось возводить и свергать королей…

Младший братец пробыл на престоле только полтора года. После двухмесячной резни на престол уселся дальний родственник убитых королей, сумевший скрутить гвардию в бараний рог, а потом и вовсе — расформировать ненадежные подразделения и создать новые, лично ему преданные.

Основоположник новой династии одним указом отменил многие законы и распоряжения своих предшественников, в том числе и аннулирование «Башни и креста» (да и кавалеров не осталось!). Так что я имею полное право носить на шее, на стальной цепи стальной же орден с тарелку величиной.

А вот другой знак отличия мог бы быть и потяжелее! Браслет с надписью «За верность», изготовленный из красного золота и украшенный изумрудами, весил всего полфунта. Я таскаю его с собой пять лет, но до сих пор не выковырял ни одного камушка…

Герцог Отто Уррийский — невысокий крепыш с седой головой, был, как оказалось, умен и подозрителен.

— Был комендантом крепости? — недоверчиво спросил герцог. — И у тебя есть доказательства?

Я протянул ему указ за подписью короля. Ну теперь уже — бывшего короля.

— Хм! Странно! — недоверчиво скользнул герцог взглядом по подписи и печати. — Очень странно назначить наемника на должность, на которую обычно претендуют заслуженные офицеры-ветераны. Очень странно…

— Вот, — протянул я герцогу Уррийскому свой орден «Башни и креста».

— А! — развеселился владетель. — Понятно! Кажется, ты был в числе тех, кто брал крепость мятежников? Король чересчур любил своего младшего брата, за что и поплатился… Как считаешь?

Наемнику не положено судить чувства и действия августейших особ, поэтому я неопределенно повел носом. Герцогу это понравилось.

— Сколько лет в драбантах? — поинтересовался он, прохаживаясь по кабинету взад и вперед.

— Пятнадцать лет, четыре месяца и восемь дней, — ответил я.

— И до сих пор жив? — изумился собеседник. — Ну тогда тебя можно брать на службу… — Он сделал паузу: — Не простым стражником, а… начальником стражи например. Можно — главным телохранителем.

— Как угодно вашему высочеству, — покладисто отвечал я.

Кажется, герцогу теперь я понравился еще больше. Тем не менее он решил меня поправить:

— Увы, солдат… — вздохнул Отто Уррийский, — не «высочество», а всего лишь «светлость». Хотя, не скрою, очень хотелось бы стать «высочеством». И у меня есть такой шанс…

С чего это герцог откровенничает с «псом войны»? Не иначе — имеются какие-то соображения на этот счет. «Ну, ваша светлость, — мысленно посоветовал я, — если сказал „А“, так говори и „Б“»…

— Что же, — продолжил герцог, словно уловил мою мысль. — Я вижу — ты старый солдат. Опыта тебе не занимать, а язык за плечами держать умеешь. («Что за новая идиома? — подумал я удивленно. — „Язык за плечами“? Намек на болтливый язык, от которого может пострадать голова? Надо запомнить!») Так вот, моя жена — племянница короля Шарля Лютецийского. В случае рождения у нас наследника мужского пола мы, вернее, младенец, — уточнил владетель, — становимся наследниками королевского престола и до совершеннолетия малыша имеем все права принцев крови… Понимаешь?

Я сделал значительное лицо и кивнул. Насколько я знал генеалогию (поскитайтесь с мое меж королевских дворцов, так еще и не такое запомните!), король Шарль имел трех законных детей мужского пола, двух родных и с десяток двоюродных братьев. Количество родных и двоюродных племянников по «линии меча» вообще не поддавалось исчислению. Внучатый племянник короля по «линии прялки» стоял бы в списке претендентов на престол где-то там… Не знаю на каком месте. Тем более что ему еще следовало родиться! Впрочем, у высоких персон — свои игрушки…

Герцог, остановившись напротив меня, спросил вдруг:

— Как считаешь, старый наемник, на какой должности тебя можно использовать?

Я не стал говорить, что с удовольствием справился бы с должностью производителя младенца, которому суждено встать в ряд королевских наследников, а высказал другое:

— Думаю, ваша светлость хочет иметь телохранителя для своей супруги — ее светлости герцогини Уррийской.

— Угадал, — удовлетворенно кивнул герцог.

— Осмелюсь поинтересоваться, — почтительно склонил я голову и, дождавшись благосклонного кивка, «осмелился»: — Уже были случаи покушений? Сколько? Был ли кто-нибудь задержан?

— А тебе не все ли равно? — с неким раздражением пробурчал герцог.

— Да нет, ваша светлость, не все равно, — покачал я головой, а потом чмокнул языком для убедительности. — Мне нужно знать — от чего беречь ее светлость, вашу супругу. Одно дело — сопровождать ее в поездках, на рынках, защищая от толпы, от разбойников. Или, прошу прощения, от бывшего любовника. И совсем другое дело, если я буду знать, что за ней охотится наемный убийца. Скажем, нанятый кем-то из ваших соперников…

— И в чем разница? — покачнулся герцог на каблуках, выказывая интерес к обсуждаемой теме.

— Разница в том, что нужно не только защищать, а узнать — кто нанял убийцу и постараться опередить его.

— Любопытно… — в некой раздумчивости обронил герцог. — Ответный удар, как я понимаю, отправить убийцу к сопернику. А как узнать имя нанимателя, если убийцу взять живым не удалось? Предположим, у меня много соперников. Как тогда быть?