Мародерские хроники

Он разделся и направился к своему спальному месту. Я в свою очередь встал и принялся потеплее одеваться. Выйдя на улицу и надев лыжи, я быстро объехал все наши вездеходы, заводя их. Потом перекурил, подождал еще минут пять и в той же последовательности начал их глушить. Когда заглушил последний, мороз весьма сильно начал прихватывать руки и лицо. На улице стало находиться совсем невмоготу, и я быстрее направился в женский кунг. Рассудив, что наверняка там многие не спят и вполне может представиться возможность что–нибудь забросить в мой голодный желудок.

Как только я туда зашел, меня сразу же окутала блаженная теплота, только потом начали работать мои вкусовые рецепторы. Все наши женщины и дети уже встали и завтракали, тесно усевшись вокруг столов. По всему кунгу разносился восхитительный аромат свежезаваренного кофе. У меня аж весь рот наполнился слюной. Я сглотнул и, похлопывая руками, веселым тоном заявил:

— Да! Удачненько я сюда заглянул. Самое главное — вовремя! Как чувствовал, что может и мне, что обломится.

В этот момент Маша, разливавшая кипяток по чашкам, поставила чайник, повернулась ко мне и, улыбаясь, сказала:

— Так я и знала, только заваришь кофе, сразу мой благоверный заявится. У меня уже условный рефлекс выработался, все приготовить к его появлению. Не верите? Вот посмотрите!

Она отодвинулась от плиты, возле нее на маленьком, разделочном столике, стояла чашка, с дымящимся кофе и лежал бутерброд с паштетом. Все присутствующие дамы засмеялись и захлопали в ладоши. Маша тоже засмеялась, потом подойдя ко мне, чмокнула в щеку и сказала:

— Ну, что встал? Проходи уж, садись, где найдешь место. Тебе как обычно повезло, сейчас с нами перекусишь, а потом и с ребятами позавтракаешь.

Усевшись на край скамейки, я довольно, похлопал себя по животу и, улыбаясь, заявил:

— А ты как думала? Большому мозгу, нужно много калорий. Насчет мозга я, конечно, точно не знаю, но вот живот, у меня, вне всякого сомнения, самый большой и выдающийся. И ты как верная жена, должна его лелеять и холить.

Смех в кунге усилился, а я, не обращая на это внимание, начал попивать кофе с бутербродом. Допив кофе, я оглядел притихших женщин и спросил:

— Ну, что, красавицы! Как вам спалось в новой обстановке? Теснота не очень раздражает?

Все отводили глаза. Только Вика, глядя прямо на меня, сказала:

— Бывало и похуже! Мы уже привычные. Слушай, папуль, у меня к тебе предложение. Можно я поеду в первом УРАЛе с ребятами, лишние глаза в поиске заправки не помешают. А то они, бедные, даже сменяясь поспать, не смогут, будут вдвоем выискивать эту заправку. Уж я‑то ответственность Саши знаю. А так я возьму на себя эту работу, хоть дам им возможность, немного отдохнуть. К тому же, мне уже жутко надоело ехать в этой закрытой будке — как овца на заклание. Вон Таня и Катя, делом заняты — я, кстати, тоже могу водить вездеход.

Я немного подумал и ответил ей:

— Это дело конечно хорошее, тем более, разбавишь их мужской тандем. Только вот как же с Ванюшкой–то быть? Как ты оставишь ребенка на долгое время?

Вика, встряхнув головой, заявила:

— А что Ванюшка? Он же не грудной, а тут мама остается. Кстати, Ваня с бабушкой себя даже лучше ведет и кушает лучше.

В принципе я был не против этой идеи и даже думал посадить к ребятам отдельного наблюдателя, чтобы не отвлекать их от дороги. Поэтому я сказал Вике:

— Ну что же, я не против — теперь надо с ребятами это обговорить. Вдруг ты будешь смущать Флюра?

После этих слов сразу засмеялась Катя и сквозь смех произнесла:

— Да уж, этого жеребца смутишь, он сам кого угодно смутит!

Раздался громкий хохот остальных женщин. Я тоже сквозь смех начал спрашивать Ирину:

— Слушай, Иришь, а как там наша живность, как наши куры. Вот здесь в аквариуме я вижу, рыбки плавают, а в грузовой отсек ГАЗона, хоть сам его и веду, не заглядывал ни разу.

Ирина с гордостью показала мне куриное яйцо и сказала:

— Это я сегодня утром вытащила из нашего птичника, все куры здоровы и нормально себя чувствуют. В отсеке достаточно тепло. Вчера Володя протянул туда провод от нашего генератора и включил электроподогрев. Так что там температура сейчас выше нуля. Утром я наложила им достаточно корма, теперь точно хватит до следующей остановки.

Я взял яйцо, с интересом его осмотрел, а потом с пафосом воскликнул:

— Ну, что бы мы делали без таких женщин! Теперь я точно знаю, что у нас все получится, и мы увидим волны теплого океана. С таким тылом, мы горы свернем!

После этого я уже спокойным голосом предложил:

— Давайте, чтобы не мучить детей, впредь все завтраки и обеды будем проводить в нашем кунге, что мы будем тут тесниться, загонять вас на верхние полки.

Маша, прервавшись от приготовления второго большого завтрака, повернулась от плиты ко мне и, слегка прищурившись от яркого света, падавшего из окна, сказала:

— Может ты и прав, но сегодня считай уже все приготовлено, и таскать все по холоду очень не хочется. Поэтому сегодня мы уж отмучаемся, а в следующий раз будем все готовить у вас в кунге. И пьянствовать вы будете тоже там. Наш домик мы объявляем зоной трезвости. Так что можете запас спиртного отсюда уносить к себе. Нечего нам тут детей портить.

Я, потянувшись, поднялся, подошел к выходу и, повернувшись, сказал:

— Уф, какие вы тут строгие, аж страшно. Ладно! Пойду будить нашу гвардию. А вы тут готовьтесь, сейчас придут основные, голодные силы. У них–то вы не забалуете, они быстро все пожрут, как голодная тля.

После этого оделся и вышел на улицу. Спустившись по лестнице с площадки перед дверью, надел лыжи и направился к нашему кунгу. После начала моего дежурства, прошло уже больше часа. Поэтому я, даже не раздеваясь, разбудил ребят и пошел еще раз прогревать технику. Потом, где–то через полчаса, направился обратно в женский кунг. Там уже было все забито, ребята сидели за столами, а женщины и дети, также как вчера — на верхних полках. Маша передавала на обеденные столы тарелки с завтраком. Она и мне дала полную тарелку макарон с тушенкой. Я, даже не моргнув глазом, взял тарелку и с жадностью начал поглощать это вкуснейшее блюдо.

Когда все наелись и удовлетворенно откинулись на спинки скамеек, улыбаясь, с верхней полки слезла Вика. Повернувшись ко мне, она произнесла:

— Пап, можешь не беспокоиться, я уже обо всем договорилась с Флюром и Сашей. Так что я одеваюсь и иду заводить УРАЛ.

После этого она показала язык Саше и начала складывать какие–то вещи в пластиковый пакет. За ней начали подниматься остальные наши водители, одеваться и выходить к своим вездеходам. Так как все было обговорено еще вчера, никакой суеты и спешки не было. Все прекрасно знали свою диспозицию. Двигаться было решено так же, как и вчера: первым грузовой УРАЛ, потом УРАЛы с кунгами (водителями первого были Володя с Катей, второго Николай с Максимом), следующим ехал наш вездеход–заправщик, затем шел модульный ТТМ под управлением Валеры и Натальи и замыкал все это наш ГАЗон. Вся эта колонна смотрелась очень внушительно, особенно первые три монстра — УРАЛа. Эти снегоболотоходы вместе с кунгами высотой были около шести метров, длинной более десяти метров. Каждый из них за собой тащил еще вдобавок громадные сани, нагруженные горой различных вещей. Единственными минусами этих гигантских вездеходов были, пожалуй, большой расход топлива и маленькая скорость (по паспорту она составляла до 30 километров в час, с санями мы разгонялись максимум до 25 километров в час).

Первым сел управлять ГАЗоном Сергей, а я, поудобнее устроившись в пассажирском кресле, закрыв глаза, надвинув на темные очки еще и козырек шапки, опять предался воспоминаниям. Теперь мои мысли заняли мои родные, в первую очередь, конечно, жена, дочка, и внук Ванюша. Еще мне подумалось, как повезло моей дочери Вике, да и нам, в общем–то, тоже, что она встретила такого человека, как Саша. Он был военный и служил в спецназе ГРУ. В тот злополучный день падения метеорита в район древнего и уже давно потухшего Йеллоустоунского супервулкана, Саша вместе со своим боевым другом как раз отдыхали в Москве после командировки на Кавказ. И на наше счастье я смог их уговорить поехать отдохнуть к себе на дачу. «Кот» и «Хан», это боевые клички Саши и Флюра, оказались просто незаменимы в нашей жизни. Именно благодаря ним, мы смогли отбиться от всех мародеров и бандитов и даже захватить награбленные ими запасы продуктов и топлива. Вот и сейчас, пожалуй, из всех нас только они могли выдержать это напряжение и крайне тяжелые условия движения первыми в колонне. Вокруг наблюдалась невыносимо однообразная и монотонная картина, практически не видно было никаких ориентиров. Например, моя психика этого бы не выдержала. Следовать за ними по уже накатанной колее было гораздо легче, тем более, когда впереди маячило темное очертание вездехода.