Окраина. Дилогия (СИ)

Натуральная операция «Ловля на живца». Вот только остается совершенно непонятным, почему именно Андрей Сергеевич Феофанов показался лучшей наживкой. Или просто другого дурака не нашлось?

Андрей для порядка заглянул в туалет. Нормально – краны закрыты, изодранные дамские трусики перед кабинками не валяются. И из писсуара никто с окровавленным тесаком не высунулся.

Запахи мультиплекса подвяли, но все равно в небольшом фойе ощущался неистребимый запах попкорна. Полукруглые диваны, стойка с подвешенными вверх ногами бокалами и малопонятными хромированными машинами. Андрей постоял перед баром. В углах фойе шепталась, чуть слышно хихикала темнота. Наверное, в обычные дни здесь тусовалось буйное бирлюковское тинейджерство. Несчастных родителей стоило пожалеть. Расценки на билеты Андрей видел внизу. А тут детишкам еще и коктейль или кофе из навороченного аппарата надлежит взять. И девочку угостить. И новым мобильным телефоном блеснуть, и о центральных ночных клубах со знанием дела упомянуть. Нет, раньше все демократичнее было.

Зал, небольшой – на 140 зрителей, благоухал скорее не кино, а роскошным туристическим автобусом. Андрей постоял в дверях. Входить в полутьму не хотелось. Вряд ли между широких кресел залег злоумышленник, но… Чужое все здесь. И эти подлокотники с посадочными дырками под стаканы чудно выглядят. Иные времена.

Вспоминая, когда же он был в кинотеатре после работы в старом «Боспоре», Андрей поднялся на третий этаж. Вспомнил: был два раза – жена затаскивала. Что смотрели, вспомнить не смог – в зале сидеть было мучительно неудобно, да еще сверхсложные звуковые эффекты отвлекали от сюжета. Стерео, долбизвук – фигня это, господа. Техника вторична. Кино – это нечто иное.

Андрей постоял, облокотившись о перила. Колено, обиженное обилием ступенек, ныло. В тишине четко тикали часы, висящие над выходом в коридорчик. Там прятались административные кабинеты. Новая архитектура «Боспора» причудливо перемешала служебные помещения и развлекательные залы.

Пискнула рация. Ага – значит, полчаса прошло. Не спят, служивые, режим связи соблюдают.

– Полет нормальный, – ответил Андрей удаленному голосу капитана. – Продолжаю обход, подозрительного не отмечено.

Рация отключилась, а отзвуки одинокого человеческого голоса еще висели под угловатыми светильниками, не торопились растворяться в полутьме лабиринта. «Боспор»: игровые автоматы, ступеньки каскада, кресла и столики, запертые витрины и двери с табличками, диванынедомерки и пальмы в каменных ящиках – все слушало голос чужака. И еще ктото слушал. Андрей, небрежно придерживая длинную рукоять фонарика, обернулся.

Никого. Только лупоглазые заокеанские посланцы с любопытством глазели с застекленных плакатов. Андрей мрачно посмотрел на ближайшего – вихрастый, подевичьи хорошенький мальчик, очевидно, дальний родственник Гарри Поттера угрожающе замахнулся магическим посохом. Нуну, смотри не урони палку, пионер. Раньше бы тебе наган в руки сунули и Ксанкой назвали. И кассовый сбор ты бы сделал солиднее, чем с этой волшебной базукой в лапках.

Рисованных созданий бояться было нечего. Безвредные. Они за стеклом томятся, и вы, Андрей Сергеевич, за стеклянными дверьми заперты. И даже жезл магический с шестью элементами питания в рукоятке у вас наличествует. Нус, делом пора заниматься.

Помахивая фонариком и временами включая его, Андрей проверил зал № 3. Мощный луч осветительной «дубинки», отражаясь от многочисленных стекол, создавал иллюзию жизни. Интересно, видно игру фонаря снаружи? Отчегото захотелось спуститься поближе к дверям. Может, подойдет капитан поболтать? Поделиться какойнибудь свежей ориентировкой, покурить, потрепаться?

Андрей со злостью плюхнулся в кресло и достал сигареты. Пора признаваться. Трясетесь вы, товарищ отставной сержант. Херня, ни в какую банду вы не верите. По крайней мере, сейчас преступникам здесь делать нечего. Только все равно страшно. Тупо и бессмысленно страшно. Как в детстве. Ладно бы темно было. Сотня ламп вокруг – только головой крути. Пусть и не вся иллюминация сияет, но света с избытком – хоть читай, хоть вышивай крестиком. Вон проезжающие по Бирлюковской улице автомобили видны. Отчего же чувство, что часовым в густой чаще торчишь и колючие лапы ельника тебя по плечам похлопывают?

Табак в «Яве» тихонько потрескивал. Андрей жадно втягивал дым. Прав Александр Александрович – одинокому мужику бояться нечего. Никто тебя не ждет, никому ты не нужен. Самое время рисковать безоглядно. Только какой же это риск, в рот тебе ноги? На грани истерики изволите беспричинно пребывать. Стоит глаза закрыть, и чувствуешь, как за спиной ктото возникает. Сейчас как даст по шее – может, не нравятся ему твои сигареты?

Андрей тщательно затушил окурок, щелчком отправил за кадку искусственного миникипариса. Встал и, не оглядываясь, отправился вниз. Работа есть работа. А оглядываться необязательно. Тем более за спиной никого нет и быть не может. Никакие криминалы в прятки с тобой играть не будут. Нужно было бы, так уже прирезали бы. Только нет здесь никого.

Как раз проходил у входа, как напомнила о себе рация. Капитан сказал, что у них ничего нового. Андрей согласился – нового у него тоже не наблюдалось. Страх дурацкий, так и он уже не новость. Впрочем, насчет страха докладывать незачем – менты и самито…

Черт, неужели они там, в «Газели», тоже очкуют? Может, это психическое? Этакая заразная долгоиграющая паника? С нормальной паникой Андрей был неплохо знаком. Но здесь с чего бы трястись? У группы в машине оружие. Дело известное: «АК» отнюдь не всесильный магический жезл, но, когда сжимаешь машинку с полным магазином, однозначно легче становится.

Андрей шел вниз, в зал для боулинга. Вообщето, следовало оттуда начинать. Подземельяподвалы, опять же выход к коллекторам. Зона повышенной опасности. Там, правда, не то что мышь, даже блоха не проскочит. Новое оборудование, полная компьютеризация, чистота и порядок.

В боулинге свет над дорожками был выключен, но и так споткнуться трудновато. Только вот… Андрей стоял под самым светильником и испытывал изнуряющую уверенность, что сейчас свет погаснет. Ладно бы старый «Боспор» – там бы и ощупью выбрался. А здесь зацепись за любое кресло – колену хана. В темноте вообще не выползешь.

Фонарик же есть!

Андрей удивился приступу накатившего ужаса. Ведь чуть не побежал сломя голову. Что там такое Шурик Шурикович говорил про проверенные нервишки и душевное здоровье? Лоханулись в госпитале. Ведь предчувствовал совершенно точно – вырубят свет и врежут перекрестным, из двух стволов. В одном углу даже шевельнулась тень, смутная, правда, но ктото определенно вскидывал оружие.

– Не, лечиться я больше не хочу, – вполголоса сказал Андрей пустынным дорожкам и вытянувшимся по стойке «смирно» кеглям. – Я сейчас пройдусь до конца, потом сяду и включу телевизор. Ящик вроде не оговаривался, а следовательно, не запрещался. А утром Таньке позвоню. Дочь умная. У них там, на телевидении, про геопатогенные зоны и случаи массового умопомрачения все назубок знают. Они сами в «Останкино» сплошь шизанутые.

«Боспор» молчал. Ждал чегото скучно и терпеливо. Даже затхлостью и пылью откудато потянуло. С системой воздухочистки чтото?

Андрей хмыкнул. Что там с вентиляцией может случиться, если ее еще два дня назад в экономичный режим перевели? Страхи страхами, а денежки руководство мультиплекса считать умеет. И пора определиться – или криминала бояться, или геопатогенных зон, или личноиндивидуального соскальзывания в старческий маразм. Вон, уже страхи пошлые навалились – охотятся на тебя. Угу, ниндзячерепашкичебурашки с бесшумными «винторезами» наперевес. Кому ты нужен, инвалид?

Тьфу, вечерние таблетки забыл сожрать. С этим нелепым брожением по мультиплексным потемкам ночь может совсем нехорошей оказаться. Опыт имелся – стоило пренебречь дежурным приемом препаратов, колено начинало так свински себя вести, что… Пару раз Андрей до утра дотерпеть не мог – вызывал «неотложку». Когда ежедневно жрешь таблетки по расписанию, не геопатогенных зон нужно опасаться, а запамятовать о приеме спасительной дряни.