Красная Подать (ЛП)

— Шензар, — произнес он. Его голос преобразился в низкий мертвенный шепот, хрипло исходящий из решетки вокса на маске смерти. — Когти готовы?

— Да, мой принц, — отозвался чемпион терминаторов.

Усилием мысли Кулл активировал силовые катушки древнего доспеха. Вспыхнули дуговые молнии, которые искрили и трещали среди страшных шипов и жадно бросались на его кошмарное отражение. Удовлетворившись, Кулл кивнул.

— Тогда начнем.

Клинок Шадрайта рассекал мясо. Он молча наблюдал за этим, восхищаясь тем, как лоскуты плоти с мягкой неохотностью расходятся под легким нажимом скальпеля. А еще восхищаясь криками человека — чем-то напоминавшими звуки, которые издает искалеченная самка грокса: усталое мычание изнурения от боли, накопившейся за время ее бессмысленного существования. Порой Шадрайт задавался вопросом, не был ли он в прошлой жизни мясником или работником скотобойни.

Или же просто психопатом. Их на Нострамо было в избытке.

Шадрайт вынул клинок и выпрямился, на миг удовлетворившись. По итогу, последние двести одиннадцать жертв в какой-то мере облегчили ему связь с Бар`Гулом. Последнее время древний демон игнорировал Шадрайта, и его послания становились все более далекими и оторванными от реальности. Однако теперь колдун вновь ощущал на себе внимание порождения варпа, привлеченное сквозь имматериум той болью, которую Шадрайт изливал в бездны варпа.

— Еще одного, — приказал он. Мертвенное шипение его голоса с дребезжанием исходило из вокса рогатого шлема. Две сутулых твари-прислужницы стащили со стола кричащего человека, который корчился и сопротивлялся. Еще двое взгромоздили на стойку очередного пленника. Тот был практически без сознания, все еще находясь под действием газа «фобос», которым Шадрайт заполнил корабль перед абордажем. На нем была белая форма оператора вокса мостика. Шадрайт срезал ее короткими и аккуратными движениями хирургических ножниц. Чтобы было проще работать, он снял перчатки, и его длинные когтистые пальцы приобрели ярко-красный цвет.

Повелитель Ночи реквизировал для своего жуткого труда медицинский блок «Имперской истины». Естественный выбор — там уже были все необходимые ему инструменты: от резаков и пил по кости до секционных столов и сдерживающих захватов. Он развесил на трубах охладителя и вентиляционных каналах над головой содранную кожу двух дюжин членов экипажа мостика корабля, задрапировав весь отсек обнаженным окровавленным мясом. А также заставил прислужников заткнуть стоки в полу, так что теперь, после нескольких дней трудов, вокруг подошв его сапог плескалась кровь. Кафельные стены, когда-то обладавшие нетронутой хирургической белизной, раскрасили багряным.

Все это было для Шадрайта как хобби, так и способом связаться со своим демоническим союзником. Тот говорил с ним о доме, о далеком, давно сгинувшем Нострамо, и о славных днях в обществе боевых братьев, которые понимали, в чем истинные таланты Повелителей Ночи. Когда-то нести боль и страх было целью само по себе. Теперь же стало всего лишь чем-то второстепенным для Кулла и группы неопытных воинов, с которыми Шадрайт был вынужден объединиться. Практически никого из них еще не было на свете в великие и славные дни освобождения VIII Легиона, когда они сорвались с привязи Ложного Императора и расписали звезды красным. Выскочки позорили собой Долгую Войну и демонстрировали, сколь низко пали идеалы Ночного Призрака.

Они — средство достичь цели, напомнил себе колдун Хаоса, извлекая глазное яблоко. Вскоре, с благословения Бар`Гула, он найдет то, что искал. Тогда капризы самозваного Принца Терний ему более не понадобятся.

Он почувствовал, что в отсеке появился Ворфекс. Присутствие того ощущалось холодом, словно от давно мертвого покойника. Шадрайт не поднял глаз от работы.

— Мы вышли из пояса астероидов, — произнес вожак Когтя рапторов. Его голос прорезался среди воплей последнего из пленников колдуна.

— Щиты? — поинтересовался Шадрайт, подавшись чуть ближе к бьющемуся и задыхающемуся человеку.

— Повреждены, но еще работают. Их хватит.

— А вокс-система?

— Цела. У нас полная и бесперебойная связь с Зартаком. Никаких вестей от принца и остального флота. Они до сих пор скрыты на темной стороне планеты.

— Превосходно, — сказал Шадрайт, наконец подняв взгляд на другого Повелителя Ночи. Ворфекс был одним из немногих членов группировки, кого он считал обладающим хотя бы чем-то близким к опыту. Если уж на то пошло, Шадрайт поспособствовал бы, чтобы Ворфекс стал лидером вместо Кулла, если бы был уверен, что сможет манипулировать старшим Повелителем Ночи так, как уже манипулировал так называемым Принцом Терний.

— Продолжай передавать все, что поймали вокс-перехваты, — велел Шадрайт. — И готовь свой Коготь к прибытию новых гостей.

— Как пожелаете, Бескожий Отец.

Жатве вот-вот предстояло начаться.

Ранник поспешно облачалась в броню. Штурмовые отделения Макран являлись лучшими среди арбитраторов Зартака, и у них был личный арсенал в сердце самой высокой из зенитных башен Окружной Крепости. Сам округ представлял собой широкий массив закрытых рокритовых бастионов, валов и пласталевых экранов, опасно сооруженный на скалистом краю так называемой Норы, Скважины №1, самой большой из тюремных шахт Зартака. Участки, которые надзирали за менее крупными выработками, уходившими в богатую адамантием кору планетоида, впечатляли куда меньше — обычно это была просто стена с куртинами и приземистая рокритовая башня. Один только арсенал штурмового отделения уже демонстрировал разницу между главной крепостью и участком под юрисдикцией Ранник.

Панцирная броня, которую она достала из запасного шкафа, была гораздо прочнее ее собственной и представляла собой набор матово-черных противоосколочных пластин, расчерченных желтыми полосами предупреждающих шевронов и крепившихся поверх полипластекового фиброволокна. Каждый элемент прочно фиксировался и плотно прилегал поверх черного комбинезона Ранник. Она надела каску, поправила на горле гарнитуру вокса и опустила поляризующие очки визора. В последнюю очередь она натянула бронированные перчатки с зажимами.

Развешанного по стенам вооружения было так же много, как и брони. Лазеры и пулевое оружие конкурировали с рядами различных гранатометов и полудюжиной разновидностей усмирительных дубинок. Ранник подавила желание взять с одной из верхних стоек большой, потрепанный заградительный щит модели «Синфорд». Она пристегнула к магнитным полосам пояса брони собственный автопистолет и шокерную дубинку, а на блок на спине панциря повесила тяжелый боевой дробовик модели «Вокс Леги» и перевязь с патронами.

Она дала себе пять секунд, чтобы перевести дух и посмотреть на собственное отражение в зеркале раздевалки. В ответ глянули орехово-карие глаза на узком юном лице, обрамленном коротко подстриженными черными волосами.

Ты этого хотела, — сказала она себе. Хватит колебаться.

Ранник села в гравилифт до ангара башни, подтягивая и поправляя застежки в ожидании. С мимолетным раздражением она осознала, что у нее уже колотится сердце. Годами она тренировалась и училась именно ради этого момента. Теперь все сбылось, и предполагалось, что это будет так же просто, как всякое упражнение на симуляторе.

Однако вдруг оказалось, что это вовсе не просто.

Сетчатые двери лифта толчком раскрылись, и она вышла в четырнадцатый ангар. На нее обрушился вой ускорителей и выхлоп работающих вхолостую двигателей. Пригнув голову, Ранник заставила себя пройти внутрь. Перед ней облаченные в броню фигуры грузились в открытую корму лихтера Mk IX «Трехкрылый», на фоне посадочных огней и звездного ночного неба, которое разверзалось по ту сторону открытых противовзрывных дверей ангара.

— Подождите! — закричала она, но шум двигателя унес ее слова прочь. Кривясь, Ранник с трудом побежала трусцой. Она не собиралась позволить им ее оставить.

Последняя фигура на рампе «Трехкрылого» остановилась у люка и бросила взгляд назад. Огни кабины осветили покрытое шрамами лицо. Жен Макран. Увидев Ранник, она нахмурилась.