Белые Лилии

Глава 9

Офицеры штаба IV противопризрачной эскадры, клацая магнитными подошвами, вбежали в боевую рубку противопризрачного крейсера «Минск». Кресло командующего, рассматривавшего объёмное изображение обстановки, резко развернулось к ним: «Господа офицеры! Получена шифровка: Немедленно. Особой важности. II флот империи атаковал базы Внутреннего Периметра. Привести эскадру в полную боевую готовность. Следовать к Хелле».

За спиной Адмирала замигал вспомогательный экран и возник шарик Хеллы, окружённый со всех сторон шариками поменьше. Офицерам, полукругом расположившимся вокруг экрана, с близкой дистанции были заметны не только шарики баз, но и ещё более мелкие значки кораблей космофлота. Изображения медленно перемещались. Некоторые из них, вспыхнув на краткий миг, навсегда исчезали.

— У противника в районе планеты четырёхкратное превосходство, — адмирал не успел закончить фразу. Замигал центральный экран и среди зелёных символов кораблей эскадры появились крохотные оранжевые точки.

— Цель групповая, малоразмерная. Предположительно: штурмовики империи», — раздался бесцветный голос компьютера дежурного офицера.

— Значит, и эскадра где-то рядом, — произнёс разом постаревший лет на десять адмирал.

— Ближайшая патрульная пара направлена на перехват, вторую я перенацелил на доразведку эскадры. Второе и третье звенья приведены в состояние трёхсекундной готовности к старту, — доложил дежурный офицер.

— Хорошо!

Из рубки было хорошо видно, как на полётной палубе засуетились роботы-техники, которым пришлось одновременно заправить все восемь оставшихся палубных истребителей и сменить учебное вооружение на боевое. На объёмном экране в центре рубки замигали две пары зелёных точек и зелёные чёрточки пущенных ими ракет. Четыре зелёные и две оранжевые, вспыхнув, погасли. Руки присутствовавших непроизвольно потянулись вверх и замерли на полпути — в боевой обстановке шлемы не снимались. На экране один за другим стали появляться символы кораблей имперского флота.

— Три противопризрачных, два десантных и два ударных крейсера, пять эсминцев и два фрегата, — доложил компьютер офицера радиоэлектронной разведки. — Судя по обмену шифровками, в эскадру входят помимо всего прочего один стратегический и как минимум два многоцелевых призрака, которые сейчас находятся в подпространстве. Все частоты забиты помехами, связи с Хеллой нет.

— Тревожной паре — взлёт!

Лёгкий толчок — и вот рядом с отметкой «Минска» возникли быстро разгоняющиеся звёздочки истребителей. Задачу на оборону наиболее опасного сектора они получили уже после старта.

— Господа офицеры! Задача, надеюсь, ясна? Прорываться к Хелле необходимо любой ценой и как можно быстрее. Командование не знало, что мы тоже будем атакованы. Связи с Хеллой нет. Какие будут предположения? Начнём с младших по званию.

— Капитан-лейтенант Мазовецки. Предлагаю собрать эскадру в один кулак и, бросив вперёд все палубные истребители и штурмовики, прорываться в наиболее слабом месте.

— Ясно, следующий.

— Капитан III ранга Дарлинг. Если дистанция между кораблями в момент прорыва будет слишком мала, то противник может уничтожить эскадру одним — тремя оперативно-тактическими зарядами Деструктора. Он подорвёт их перед эскадрой в момент, когда мы будем иметь достаточно большую скорость, и мы сами заскочим в зону выдавливания. Я предлагаю прорываться в трёх местах одновременно. В каждую группу должен входить один крейсер и один — три корабля меньшего класса.

— Понятно, следующий.

— Каперанг Бегин. Поодиночке нас быстро перебьют. У противника три противопризрачных крейсера, а значит втрое больше, чем у нас палубных кораблей. При массовом применении их с нескольких направлений по одиночному кораблю или небольшой группе эффективность их будет весьма высока, даже если противник не будет применять заряды Деструктора. Так что предлагаю держаться в обычном боевом порядке и выжидать момент, когда или подойдёт помощь к нам или противник ослабит противостоящую нам эскадру, чтобы усилить другие направления. Так мы спасём свою эскадру.

Командующий погрузился в раздумья. Один за другим выступали офицеры. Скоро выступит последний, и адмиралу придётся встать и подвести итог. А сказать-то ему сейчас и нечего. В центре рубки две пары зелёных и оранжевых точек крутились в смертельной пляске. Наконец, оранжевые, мигнув, погасли. В этот миг пришло озарение: «Спасибо, все свободны. Дайте связь с командами крейсеров»…

Глава 10

Двое всадников в мокрых серых плащах с двумя вьючными лошадьми медленно сползают по склону в сторону близкой уже пропасти, почти не продвигаясь вперёд. Увлечённые копытами коней камни, смешиваясь с мутными дождевыми потоками, устремляются вниз. Лошади, бывавшие во многих передрягах, ещё держатся, но и их силы небезграничны. Тем более их стянуло уже на сто метров ниже тропы, а ещё через сто мокрый склон почти отвесно обрывается в бездну ущелья. Однако всадники спокойно продолжали свой путь, пока, наконец, не остановились перед широкой расщелиной, уходящей вглубь склона. Первый из них, спешился и, подойдя ко входу, вежливо постучался рукояткой двуручного меча небесно-голубого цвета в стену прохода. В ответ послышалось ворчание, постепенно переходящее в мурлыканье, и в проходе появился хозяин пещеры — молодой волкот. Встав на задние лапы, он двумя парами передних оперся в стены и потолок входа, приглашая таким образом войти. Спутники не заставили себя ждать, и, ведя на поводу коней, вошли. Пол громадного зала почти круглой формы устилал чистый белый песок. Весь «интерьер» «квартиры» составляла коряга с подвешенными на ней кусками вяленого мяса, два грубых стола, три огромные глыбы, выполняющие роль дверей, да куча хвороста на месте старого костища. Не было ни обглоданных костей, ни неприятного запаха, столь характерных для логова любого другого крупного хищника. Хозяин отодвинул одну из глыб, закрывающую вход в соседнее помещение, и достал визжащую свинью. Одно движение метровой челюсти — и визг прекратился. Один из спутников, сняв плащ и доспехи, небольшим топором стал рубить валежник, а другой стал наблюдать за тем, как хозяин разделывает свинью.

Хозяин ловко пользовался третьей костью предплечья, предоставляющей на второй и третьей паре лап шпору длиной в двадцать сантиметров. На передней паре эта кость образовывала клинок в два локтя длиной. Пользуясь двумя парами передних, волкот за восемь минут снял шкуру, вынул внутренности и разрубил тушу на удобные куски. Затем он направился рубить валежник. Через полчаса в углу ярко пылал костёр, отдохнувшие кони в своём углу довольно хрумкали чем-то вкусным. А оба серебристо-серых хретта, обожравшись требухи, заняли свои законные места на шеях хозяев. Хозяин же, выкинув остатки свиньи в пропасть и спрятав шкуру в кладовую, удовлетворённо мяукал возле костра, не забывая периодически подкинуть полено. Внезапно его уши развернулись почти на 180 градусов, а морда приняла озабоченное выражение. Через минуту оба спутника были уже в доспехах, и два арбалета уставились на серое пятно выхода. На фоне вечернего неба появилась фигура в плаще, и звук от рукоятки топорика, семь раз отразившись от сводов пещеры, затих. Хозяин пошёл «открывать». В зал вошли ещё четверо воинов с топориками и арбалетами. Из прохода доносились голоса других людей и похрапывание многочисленных коней. Глаза пришельцев быстро привыкли к полумраку пещеры. Старший спокойно обратился к спутникам, предварительно поздоровавшись:

— Мы хотели бы, чтобы доблестные рыцари покинули эту гостиницу, ибо нам она нужна больше, чем им.

— Нет!

И семь стрел практически одновременно покинули ложа арбалетов. Пять из них, летевшие вглубь пещеры, с глухим лязгом отскочили от доспехов первого спутника, продырявив его серый плащ. Две другие, устремившиеся в обратном направлении, достигли своей цели и два воина, согнувшись пополам, рухнули на пол, и синяя кровь смешалась с чистым белым песком, устилавшим пол зала. Мечи ещё не успели покинуть ножны, а под сводами зала раздался грозный рык хозяина. Оставшиеся снаружи кони и люди мгновенно оказались в пещере, а хозяин, замуровав вход глыбой, уже вставал на задние лапы. Агрессивность мгновенно слетела со всех — шутить волкоты не любят. Хозяин спокойно продолжал стоять в центре зала, всем своим видом показывая, что пункт законов о гостеприимстве, касающийся недопущения ссор между гостями, он готов отстаивать до самой смерти и даже после неё (недаром же проход завален). Напряжение первых минут спало, и через полчаса костёр пылал с новой силой. Но вот ужин протекал в гробовом молчании, в разных углах. Большинство даже не снимало доспехов. Расстроенный хозяин пытался создать хотя бы видимость общего застолья, но даже просящие нотки в его мурлыканьи ничего не изменили. Гости по-прежнему ужинали в разных углах.