Рейвенор

Ноув разгладила края оберточной бумаги и уставилась на кусочек грязного стекла. Она моргнула и вздрогнула. Ее губы задрожали. Девушка откинулась на спинку стула и сложила руки на столе перед собой.

Вот тогда она это и произнесла «Тебе тоже стоит попробовать, малыш».

— Зачем? — спросил Заэль.

— С ним все выглядит не таким уж плохим.

Суп выплеснулся через край кастрюли и залил пламя горелки. Заэль быстро закрутил газовый вентиль.

Неделю спустя Ноув умерла. Арбитры забрали ее тело, составили протокол о происшествии и вымыли из шлангов переулок. Они сказали, что она упала с верхней лестничной площадки, находясь под воздействием запрещенного вещества. Никто не смог объяснить, почему она лежала на мостовой лицом вверх. Она пятилась назад от чего-то. А люди обычно пятятся, когда их что-то пугает.

Восемнадцать этажей. Только отчет медика-мортус установил, в каком она была состоянии, перед тем как упасть.

Годами наблюдая, как его бабушка вдыхает испарения из выброшенных на свалку тюбиков клея, как она отхаркивает кровавую мокроту и мочится под себя в своем кресле, Заэль был абсолютно уверен, что никогда не станет пробовать эту отраву.

Но во флекте было что-то другое. Простые осколки стекла. Небольшие грязноватые кусочки, завернутые в бледно-красную бумагу. Он видел, как в темных углах дилеры меняют их на наличность. Он слышал о вечеринках, где по дюжине нетерпеливых клиентов делят точно такое же, но большее по размерам стекло.

Тем летом, когда ему исполнилось одиннадцать, спустя три недели после смерти сестры, Заэль выполнял поручение местного типа по имени Риско.

Отвратительно воняющий потный парень взъерошил волосы Заэля жирными, как колбаски, пальцами и сказал, что у него закончились бумажки. Хочет ли Заэль подождать, пока появятся наличные, или, может быть, вместо оплаты «взглянет»? Он решил «взглянуть». Риско выудил из кармана пальто крошечный сверток бледно-красной бумаги и протянул его Заэлю из-под руки, словно сдавал карту.

— Растворись, — буркнул Риско.

Он не имел в виду «убирайся». Просто дал совет по применению.

Восемь дней Заэль носил флект в кармане. Наконец однажды ночью, когда бабушка отключилась, он отправился к заброшенному служебному этажу, развернул обертку и посмотрел.

И уже никогда больше не оглядывался назад.

Теперь ему исполнилось двенадцать. Или четырнадцать. Он не знал точно. Он носился целый день и получал зарплату флектами или деньгами, которые тратил на флекты. Как бы то ни было, но так все и получалось. Единственное, что он запомнил за последнее время, это то, как люди Магистратума изымали тело его бабушки.

— Как давно она скончалась? — спросил медик-мортус, стаскивая марлевую повязку и морщась от вони.

— Моя бабушка умерла?

— Захлебнулась собственной рвотой… — промямлил медик. — Тело уже разлагается. Должно быть, она умерла несколько недель назад. Разве ты не заметил?

Заэль пожал плечами. Он только что заработал флект и хотел им воспользоваться. Стекляшка просто обжигала карман. А эти люди со своими расспросами только мешали.

— Все будет хорошо, — сказал ему медик, пропуская коллег, которые уже выкатывали носилки с бесформенным черным мешком на лестничную площадку стека. Мужчина пытался казаться искренним.

— Я знаю, — равнодушно ответил Заэль.

Заэль увидел его, когда искал «взглянуть».

Высокий, широкоплечий, крепко сложенный парень с тяжелыми кулаками старался не привлекать к себе внимания, но это ему плохо удавалось. Он явно хотел сойти за одного из чертовых громил из какого-нибудь клана, но выглядел слишком ухоженным, да и черный комбинезон был слишком новым.

Заэль собирался купить флект у своего обычного дилера, тупоголового нюхомана по имени Иски, работавшего в стеке в нижних северных Грязях. Но когда Заэль увидел этого крепкого типа, его планы резко изменились.

Парень преследовал его от самого Общего Блока J до реки.

Заэль постоял немного на пролете железного моста, глазея на темную воду, полную разного мусора. Паровой поезд прогрохотал по верхнему уровню над его головой, бросая из окон свет на реку, не видящую солнца. Пролет заволокло дымом, и Заэль воспользовался этим шансом, чтобы улизнуть.

Но уже через два квартала, по дороге к жилым массивам Общего Блока L, он снова заметил того парня. Ошибки быть не могло. Черный комбинезон, бритая голова, темная козлиная бородка, вышедшая из моды в Грязях еще несколько сезонов назад.

У Кроссферри Заэль повернул на запад, надеясь избавиться от «хвоста». Но незнакомый парень оказался весьма проворным и по-прежнему не отставал.

Заэль побежал. Вдоль Кроссферри, мимо лотков еженедельной распродажи, по мрачному тоннелю под треугольником стеков. Он оглянулся через плечо и в этот момент врезался прямо в чью-то открытую ладонь.

Парень схватил Заэля за горло и прижал к стене.

— Ты, глядун. — В голосе здоровяка прозвучал инопланетный акцент. — Я не хотел доставлять тебе неприятности, но ты сам нарвался. Дилер. Мне нужен твой дилер.

— А пошел ты… — Заэль выдавил неестественный смешок.

Пальцы на его горле сжались сильнее, и теперь ему стало совсем не весело.

— Зачем вам так нужен мой дилер? — поинтересовался Заэль, когда парень отпустил его.

— Затем.

Он произнес это так, словно все объяснил.

— Вы арбитр?

Парень покачал головой.

— Тогда кто?

— Худшее, что ты можешь предположить.

От страха у Заэля перехватило дыхание. Его доставали каждый день все кому не лень любым возможным способом, но не так. Этот парень не был наркоманом, ищущим дилера, не был он и громилой, собирающимся устроить разборки конкурентам. Он внушал ужас. Заэль не собирался вести его к Иски, но понимал, ему придется дать этому парню какие-нибудь реальные наводки. Он знал еще несколько дилеров в стеках Общего Блока L и не испытал бы угрызений совести, сдавая их. Ведь его шее угрожала опасность.

— А у вас есть имя? — спросил Заэль.

Мужчина задумался.

— Ваше или мое? — спросил он, словно обращаясь к кому-то незримому у себя за спиной.

Последовала пауза. Затем парень кивнул и обернулся к Заэлю:

— Зови меня Рейвенор.

Начинался дождь. Порывистый ветер нагонял с запада тучи. Завыли установленные на придорожных столбах сирены.

Карл Тониус, казалось, не слышал их, поэтому Кыс пришлось ткнуть его локтем и показать на навес из цветного стекла.

— Ненавижу эту чертову планету, — проворчал Карл.

Промышленные загрязнения в течение двух дюжин веков отравляли атмосферу Юстис Майорис. Огромный город-государство Петрополис тушился под крышкой плотных ядовитых туч, а его улицы задыхались от углеводородного смога. Верхние уровни регулярно поливали кислотные осадки. Дождь разъедал все: камни, кирпич, сталь. Рак кожи был второй по показателям смертности болезнью после вызванных загрязнениями эмфизем.

С первым же звуком, раздавшимся из оплавленных кислотой репродукторов, из переулков и лавок стали выскакивать люди, которые театральными жестами снимали с плеч длинные копья сложенных зонтов и живописно раскрывали их перед прохожими, громко предлагая свои услуги. Купола некоторых зонтиков были сделаны из пропитанной специальным составом бумаги, другие — из сталешелка, пластека или целлюлозы. Почти все были вручную расписаны броскими узорами и снабжены подробностями относительно почасовой оплаты и безупречного характера владельца.

Пэйшенс и Тониус отогнали зонтоносцев и остались под навесом. Они слышали, как едкий дождь барабанит по цветному стеклу и шипит на флагах, украшающих улицу.

Карл Тониус достал пропитанный маслом оссциля льняной платок и жеманно прикрыл нос и рот. С того самого момента, как они высадились на планету, его лицо не покидало выражение брезгливого отвращения.

— Выглядишь, как сладенький мальчик, — не в первый раз сказала ему Пэйшенс Кыс.

— Не знаю, как ты можешь переносить эту мерзкую атмосферу, — ответил он презрительно. — При каждом вдохе легкие переполняются смертельно опасной отравой. Большей дыры, чем эта планета, я никогда не встречал.