В тени (СИ)

   - Нет, - хохотнул дед, - просто верни мне руку, - а потом оскалился, глядя на мою реакцию.

   - Да как нечего делать... - уже я оскалился, а дед раскрыл рот.

   - Ладно, - сказал дед, - уел. - потом потеребил единственной рукой бороду. - Проходи, - кивнул он внутрь, - Только этого, - глянул он на самурая, - я не впущу, даже если он с тобой. Нечего в моем доме всякому отребью ошиваться...

   Я только хмыкнул и прошел внутрь. Самурай пусть на улице сидит, мне-то что? Его караулить меня приставили, вот и пусть караулит. Это его работа.

   Дедуля посадил меня за чайный столик возле окна, а сам принялся неторопливо готовить чай. Обстановка оказалась типичной для кузни. Только элементы домашней утвари присутствовали. Чайный столик, маленький уголок кухоньки, топчан с подушкой и толстым на вид одеялом, да и все, а дальше кузня. Наковальни, разнообразные молоты, две печки, или что-то похожее, куча щипцов и заготовок под клинки. Местами валяются горки железного лома, разнообразных оттенков стали. На стене, на специальных крючках, висели три клинка. Сверху в белых ножнах, ниже в красных, и внизу в черных. Ножны были простыми, как и рукоятки клинков. Только глядя на их рукоятки, даже отсюда, с четырех метров от них видно, что они сделаны под одного единственного владельца. Об этом говорили определенные изгибы на рукояти, которые отличит лишь знаток. Знатоком я себя не считал, вот дядя, да, тот превосходно в этом разбирается. Ну, и естественно, меня он заставил выучить все эти тонкости. Пока я разглядывал клинки, дедуля уже закончил с чаем, и теперь расставлял все на столе.

   - Кстати, - начал я, - на счет руки, - дед замер, - я серьезно могу вернуть тебе руку.

   - Ты что, ирьенин? - не веря мне на слово сказал дед, - Я вижу в тебе воина. Тебе и самому-то не смешно? Ты себя со стороны видел? Я многое повидал, и, скажу тебе честно, на ирьенина ты точно не похож. В этой братии одни задохлики... А у тебя нога, как я в поясе. Не береди старому мастеру душу...

   - Ну, - начал я, - Ичи-сама, я может быть и воин, но и лечить людей я умею, очень даже не плохо, должен сказать... - протянул я, отпивая из чашки.

   - Хм... - задумался дед, - Я слышал, что в других деревнях могут вернуть конечность... У нас с этим дела обстоят немного хуже. У нас есть ирьенины, но, они на такое не способны.

   - Я способен. - спокойно поправил я.

   - Хорошо, - кивнул дед, - я учту.

   - Что от меня требуется?

   - Будешь мне помогать ковать. - улыбнулся дед, - Это ведь будет твой клинок. Да и чакры у меня уже не хватит, чтобы выковать достойный клинок. С этим тоже будешь помогать.

   - Хорошо. - сказал я, - Ичи-сама, а сможете ли Вы выковать клинок из другого оружия? - задал я интересующий меня вопрос.

   - Только если сталь подойдет, - со знанием дела кивнул он, - Это оружие у тебя с собой?

   - Да, - сказал я, а потом распечатал косу и вручил ее деду.

   Дед сначала нахмурился. Потом взял косу, ощутимо ссутулившись от тяжести, потом начал с ней таскаться по всему дому-кузне. То поскребет чем-то, то капнет на нее каким-то раствором, только носится из угла в угол и цокает. Минут через двадцать положил косу возле меня, а сам сел за столик напротив.

   - Ну, так что? - спросил я.

   - Можем не совладать... - протянул дед, - Очень уж металл необычный... Понадобится очень много чакры, чтобы хотя бы его переплавить. Я уже не говорю про ковку. Да и сам по себе он намного крепче, чем лучшая чакропроводящая сталь.

   Я молча поднялся и подошел к заготовкам. Нашел что-то вроде прута арматуры, сантиметра в два толщиной. Глянул на деда, мол, воспользуюсь? Тот кивнул. А я, сняв ограничители и утяжелители, просто завязал арматурину узлом.

   - Ичи-сама, - сказал я садясь на свое место, - сила и чакра - не проблема, вы позаботьтесь лишь о том, чтобы клинок вышел достойным звания работы мастера.

   ***

   Так и началось рождение моего клинка. Мы с Ичи-сама долго корпели над чертежами, будущего клинка. Итоговым чертежом стала копия чокуто моего отца. В тот день, первый в этом мире, я запомнил его каждую деталь. Ичи-сама тоже оценил его изящество и красоту исполнения, а потом сказал, что это будет его лучшей работой, в которую он вложит всю свою душу. Так мы и начали работу над мои чокуто. Примерно неделю мы плавили косу. Потом еще трое суток делили на слитки и заготовки, которые очень быстро остывали и их приходилось снова нагревать.

   Я уже месяц работал с Ичи-саном в кузне. Уходил рано утром, пока клоны бегали за едой, я разогревал печи, с помощью своей чакры. Постепенно и запасы моей печати джинчурики начали идти в расход. Весь день я проводил в кузне, только клоны бегали за едой. А вечером я возвращался в гостиницу. Дед выжимал из меня все соки. Я уставал физически так, что казалось, что я на себе вагоны носил весь день. Чакроканалы просто гудели от напряжения за весь день. Они от этого становились только крепче, что тоже плюс. А уже утром, я, более-менее отдохнувший, снова брел в кузню. Тяжела доля кузнеца в этом мире. Я теперь их очень сильно уважаю.

   Пока я занимаюсь в кузнице с дедом, мои клоны наводят порядок. А что? Мне жалко что ли? Подлатали ему крышу, стены подправили, сколотили нормальную кровать, благо материал был. В общем, на дом теперь приятно глазу посмотреть, что снаружи, что внутри. Да и дед радовался, говорил, что теперь перестанет простывать в особо сильные холода. Кстати, руку я ему все же пришил. Был у меня один пленничек. Правда, теперь левая рука заметно 'моложе' правой, ну да пофиг, главное, работает. Четыре часа времени, и два дня контроля за приживлением. И все, гоняет теперь дед по кузне с двумя руками. Правда, как говорит дед, мастерству эта рука не обучена, нужно время, чтобы наработать. Так же я потом проверил дедульку и на общее состояние. Часок повозился, но теперь, дедуля и мужикам по моложе может фору дать.

   В один из повторяющихся дней работы, дед куда-то отлучился, потом вернулся. Будто с войны. Как я потом узнал, у него сильно болела внучка. В детстве упала на спину, и с тех пор не поднималась с кровати. Пришлось его долго уговаривать, чтоб отвел к ней. Я не понимал, чего он артачился, но все же он сдался. Причину я понял сразу же. Как только мы вошли в дом, на нас вылетела какая-то полоумная баба. Пытаясь забить насмерть поварешками и всей кухонной утварью. Это была мачеха этой девочки. Ее родители умерли. А дед, ввиду своей нищеты и старости, не смог бы обеспечить должный уход за внучкой. Вот и орала эта полоумная, что на ее шее висит 'этот груз'. Я церемониться не стал, придавил ки, как она замерла, усыпил касанием указательного пальца ко лбу. Потом прошел в огороженный уголок дома, где лежала девушка. Она вот уже двенадцать лет была прикована к кровати. На нее без слез смотреть было страшно. Оставалось ей от силы года два, в таком состоянии. Она шевелила лишь глазами, вся худая как скелет, лишь янтарные длинные волосы говорили о том что это девушка. Ей было шестнадцать лет.

   Я завернул ее в простыню и одеяло, потом запечатал в свиток для пленников. Объяснил деду, что я вылечу ее, но мне понадобится время. И место, подальше от этой бабы. Решили лечить ее в доме-кузне деда, другого-то у него не было. Я разбудил бабу. Как только она открыла глаза, я сразу ей сообщил, что 'освободил' ее от 'тяжкого' груза, она может быть свободна и жить в свое удовольствие. Так в доме деда появилась вторая кровать и еще один житель. Девушка была в плохом состоянии. Мне пришлось воссоздать чуть ли не весь комплекс фуин печатей, как в госпитале Конохи. Но, две недели процедур, и ее состояние стабилизировалось, и она начала идти на поправку. Еще через две недели она уже начала говорить, а не плакать постоянно. К этому времени я уже целиком восстановил атрофировавшиеся мышцы девушки и вылечил сломанную спину. Ирьенин я, или посвистеть решил? А еще через два месяца, она набрала нормальный вес, стала хоть на девушку похожа. Даже грудь появилась. Она оказалась очень симпатичной девушкой с добрым характером. И я разрешил ей начать тренироваться ходить. С помощью все тех же клонов, что за ней постоянно ухаживали. Еще через полторы недели, она уже ходила сама, без помощи клонов, правда уставала пока сильно. Но, это уже результат. А окончанием работы над клинком пока и не пахло. Никогда бы не подумал, что один и тот же кусок железа можно столько лупить молотом, а оно все не готово да не готово. Ладно, деду виднее.