Кибер. Гражданин (СИ)

Когда алая пелена боли сошла, Герц понял, что эти двое не шутят. Осознав, что все-таки потерял от боли сознание и обмочился. Никто из Отцов не позволит пытать Технократа Невского Синдиката. Фактически, это было бы объявлением войны. Тут Альберту стало по-настоящему страшно.

– Рассказывай, почему Невский Синдикат решил предать единоверцев.

– Так вы религиозные фанатики? – сделала вывод Герц.

Ответом ему стал порез над бровью, и кровь начала застилать обзор.

– Рассказывай, – произнес тот, что был меньше, именно он оказался в тандеме похитителей главным.

– Простите, друзья, но всё, что я могу сказать, это то, что вы ошиблись, – улыбаясь разбитыми губами, проговорил Герц. – Я снизил болевой порог до минимума. Можете продолжать меня пытать, но ничего не узнаете!

Герц ушел в глухую оборону. Здоровяк хотел было продолжить экзекуцию, даже зажег газовую горелку, но второй остановил его и улыбнулся. Нехорошо так улыбнулся. Подошел к связанному технократу и вколол в шею инъектор. В последний момент на горизонте возник третий силуэт. Герцу понадобилось вся своя сосредоточенность, чтобы распознать человека. Рос Пер подошёл к стоящему лакею, отравившему Селима и свалившему вину на нового господина Ильхами-эфенди, развязав междоусобицу в халифате Салаф.

– Он пошел в отказ? – коротко поинтересовался Рос Пер.

Он всегда был религиозным фанатиком, так что не удивительно, что именно он стоит за всем этим.

– Подтверждаю, Легат, он не был намерен сотрудничать.

– Вот и хорошо. Ренегаты Невского Синдиката не заслуживают жить. Уже к утру христопродавцы будут лизать раскаленные сковороды в гостях у Рогатого, – последние слова Герц едва мог разобрать из-за нарастающего звона в голове.

Услышанное стоило “переварить”, но на это не было ни сил, ни времени. Глаза у Технократа закрылись, и сейчас он был рад только одному: боль в ноге и животе отступала под воздействием седативного.

* * *

Пробуждение оказалось мгновенным и неприятным. Герц понял, что кто-то его облил, но рассмотреть не мог: в глаза будто насыпали песка.

– Здравствуй, Альберт, – Герц узнал густой низкий голос.

– Привет, Рос Пер, – ответил пленник, чувствуя, как слова корябают горло.

– Зрение скоро восстановится, перед тобой еда, – только теперь Герц осознал, как голоден. И отрезанный палец больше почти не болел. Странно.

Технократ принялся шарить перед собой в поисках еды, а после, наплевав на приличия, стал загребать теплую массу в рот. Так продолжалось несколько минут, пленник ел, почти не глотая. Но в один момент кто-то вырвал из его рук ополовиненную плошку с едой.

– Не усердствуй, Альберт. Иначе заработаешь заворот кишок. Ты проспал шесть дней.

– Война уже началась? – произнес Технократ, слизывая с пальцев остатки питательной массы.

– Нет, – тихо ответил Рос Пер и протянул подслеповато щурившемуся Альберту аэрофотоснимки. – Два из трех куполов Невского Синдиката были уничтожены через час, после того, как ты отказался признать свою вину и сотрудничать.

– Но как? – выдохнул Герц. Стержень характера внутри него надломился.

– Военный переворот. Те, кто был против атаки на предавший Конфедерацию Невский Синдикат, были устранены.

– А как– же другие доминионы? – стало видно, что пленник “посыпался”.

– Мы тоже развиваемся, Герц. Камеры в Нарын-Кала, уничтоженные вами, активировали специальный протокол. И сервера Системы начали записывать всю проходящую информацию. Они засекли твое присутствие в захваченном салафами укреплении. Во время штурма Селим запустил боевые боты класса “Варяг”, а сопоставив даты их выпуска, не осталось сомнений в том, кто поставлял эти машины халифату.

– И что теперь? Доминион пал?

– Отчасти. Жители периметра переселяются в другие доминионы. Наверное, люди – это главный ресурс в нашем мире. Держит оборону только Купол Кронштата, но это ненадолго. До того момента, когда Конфедерация подтянет на штурм основные силы.

– Почему я все еще жив? – уже почти безразлично произнес он.

– Ты предатель, этого не исправить. Но ты еще и ученый, и твои знания пригодятся Новому Ковчегу, – не стал юлить Рос Пер.

И ответом Легату был смех. Горький, смешанный с солеными слезами и обреченностью, смех.

– Ты только что рассказал, что половина моей семьи, живущие в других куполах, сгорела заживо, а самых близких скоро сотрет армада Коалиции доменов. И после этого ты так уверен, что я предпочту жизнь смерти? – из уст Герца сквозило неприкрытой злобой.

– А если твоя семья будет спасена, ты согласен сменить сторону?

– Не ради себя. Ради дочерей и внуков. Жену я куплю новую, – горько произнес он. Но теперь его слова не пахли злобой, скорее, робкой надеждой. – Я готов сотрудничать.

– Я передам твои слова новому совету, а пока – тебе придется еще поспать, – произнес Рос Пер, вкалывая новую порцию снотворного в шею Альберта.

* * *

Дим и Ром молча смотрели на три десятка юношей и девушек возрастом от девяти до шестнадцати лет. Кто-то из кандидатов выглядел напуганным, кто-то косился на остальных, а трое самых крупных не отводили взгляд, даже когда на них смотрел Ром. Дим прекрасно понимал, что минимум треть из них попала сюда обманом. Разгадать загадку, написанную Димом в объявлении, вряд-ли смогли все, но и те, что были здесь, нашли способ выяснить зашифрованный адрес. В любом случае, если они здесь, значит, на что-то способны. И не обязательно это должна быть тяга к знаниям.

– Руки к осмотру, – приказным тоном произнес Ром, и больше половины ребят стыдливо спрятали свои ладони за спину, но затем выставили их перед собой.

Слова лживы. Ради “тёплого” места сироты будут лгать прямо в глаза о том, что разбираются в механике, математике и электронике. Не верить им, тем более, осуждать за наглую ложь, было бы глупо. Каждый воспитанник сиротского дома, закрывая глаза, мечтает о лучшей доле. Такие готовы на многое, если не на всё. Диму это было знакомо, он сам когда-то был таким.

У всех кандидатов под ногтями было столько грязи, что удивительно, как пальцы ещё не начали загнивать. У половины мальчишек костяшки пальцев были сбиты в кровь, а у другой половины имелись отметины от таких-же костяшек на лице. Но Дим искал на руках подростков не следы драк, а нечто более важное.

– Ты, ты,ты и ты, – он поочередно ткнул пальцем в четырех парней от пятнадцати до шестнадцати лет. – Назовите мне корень из ста сорока четырех.

Ответом ему было молчание, а один из ребят вопрошающе обернулся к строю остальных.

– Понятно. Вы свободны, ведь мне не подходите, – произнес Дим, указав на дверь.

– Но они подходят мне, – внезапно подал голос Ром и поманил ребят в свою сторону.

Дим не стал оспаривать решение напарника. Выяснять отношения при подчиненных нельзя. Как ни в чём ни бывало, он повернулся к остальным кандидатам – на их лицах замелькала надежда. Очевидно, Дим верно вычислил, кто попал сюда при помощи запугивания и кулаков.

– Сейчас мы начнём блиц-опрос. Тот, кто первым отвечает правильно, идет в ту раздевалку, выбирает личный шкафчик и переодевается в рабочую форму. Последние двадцать претендентов выбывают, – Дим вернулся к напарнику, который уже знакомился с выбранными им кандидатами. – Если вас не выберет Ром Лерм.

Дим начал отбор со сложных вопросов, и первыми в раздевалку отправились мальчишка лет девяти, парень лет пятнадцати с длинными волосами, странного вида подросток с отвлеченным взглядом и девочка, чье лицо обезобразило коричневое родимое пятно на пол-лица. Удивительное дело, но в этих ребятах Дим не сомневался: они ответили на самые каверзные вопросы.

С остальными было уже тяжелее. Ответы на вопросы приходилось ждать по десять секунд, а на некоторые и вообще никто не смог ответить. В итоге Дим вместо обещанных десяти отсеял шестнадцать кандидатов, а из отсеянных Ром выбрал двоих парней и одну девушку. Странное решение, напарнику еще придется объясниться с Димом за свой выбор.