Ракетоносцы. Адское пламя

Целью для «Чёрного ангела» был не Берлин как таковой, а берлинский дворец на острове Шпрееинзель на реке Шпрее – резиденция германских императоров. Б-35 «Призрак» летел через океан одиноким убийцей (идея массированного налёта была отвергнута в ходе обсуждения плана операции) ради физического уничтожения одного-единственного человека – кайзера Вильгельма Третьего. Эта смерть должна была расчистить дорогу к трону другому человеку, на которого возлагались большие надежды. Вылет «Чёрного ангела» откладывался трижды – нужна была уверенность в том, что кайзер находится в Berliner Stadtschloß [68], – но всё оказалось напрасным: «призрак» до Берлина не долетел.

Вторая половина июля 1945 года оказалась для Франклина Делано Рузвельта «чёрным временем» – плохие известия следовали одно за другим. Массированный налёт авиации континенталов вызвал большие разрушения в Норфолке и Ньюпорт-Ньюсе (были потоплены несколько боевых кораблей и серьёзно повреждены верфи и доки), Вашингтон подвергся ракетному обстрелу (одна из тевтонских ракет взорвалась на лужайке перед Белым Домом), а войска союзников перешли в наступление на Панамском перешейке – они форсировали канал, и хотя «линия Рузвельта» не была прорвана, положение становилось угрожающим. И в довершение всего в конце июля на стол президента Соединённых Штатов Америки легла бумага, по прочтении которой Рузвельт ощутил леденящий холод, ползущий к сердцу.

Пересиливая дрожь, президент снова взял белый лист, лежавший перед ним на столе, и пробежал глазами текст. «По уточнённым данным разведки, – автоматически фиксировало сознание, – двадцать второго июля Россия произвела атомный взрыв под Семипалатинском, а двадцать третьего июля Германия испытала своё атомное устройство к северной части Норвегии. Не подлежит сомнению, что наши противники создали ядерное оружие и уже в самом скором времени получат его образцы, пригодные для боевого применения».

– Это конец… – прошептал Франклин Делано Рузвельт.

Несколькими месяцами раньше (весна 1945 года)

«Да, – думал генерал Уильям Донован, глядя на сидевшего перед ним человека, – умеет старый Эйб Долл подбирать людей, этого у него не отнимешь».

Генерал Уильям Джозеф Донован

Человека, державшегося в кабинете главы американской стратегической разведки с тем чувством внутреннего достоинства, которое свойственно людям, сознающим свою значимость, звали Льюис Гэллап. Ему было около шестидесяти, но выглядел он гораздо моложе: поджарый и сухощавый, он походил на хищника, приобретшего жизненный опыт, но не утратившего убийственного умения вонзать свои ещё не затупившиеся зубы в чужую плоть. Этот человек работал на АБС и лично на главу этой Ассоциации мистера Эйбрахама Долла, выполняя самые щекотливые поручения «капитанов большого бизнеса» по всему миру и числясь при этом «независимым коммивояжёром» или сотрудником некоего фонда с крайне неопределённым названием, не имеющим ничего общего с истинными целями и задачами этого фонда. И никто иной, как сам мистер Долл «уступил» Гэллапа Доновану со словами «Есть у меня для тебя, Билли, подходящий парень».

– Итак, Льюис?

– Подготовка к операции «Шевалье» практически завершена. Объект находится под плотным контролем. Нам известен каждый его шаг: и что он говорит, и что ест, и с кем спит, и каким пипифаксом вытирает задницу. Агент Монстр – поистине виртуоз, остаётся только удивляться, как он сумел стать для Шевалье абсолютно необходимым, и при этом не вызвать никаких подозрений ни у самого объекта, ни у его окружения. Учитывая социальный статус Шевалье, это, как вы понимаете, очень и очень непросто. Однако Монстру это удалось, и мы можем быть уверены: если Шевалье станет кайзером, внешняя политика кайзеррейха резко изменится. Вильгельм III, при всей своей кажущейся мягкости, враг непримиримый: он не успокоится, пока не разрушит до основания всё, что нам удалось построить здесь, в Америке. И он помнит завет Бисмарка «Никогда не воюйте с Россией». В будущем конфликт между Германией и Народной России возможен и даже, скорее всего, неизбежен, но для нас в этом будущем места уже не будет. А Шевалье сторонник старого девиза крестоносцев «Дранг нах Остен» и кровожадно посматривает на восток. С ним можно будет заключить приемлемый для нас мир и перенацелить его агрессивность на русских – он с ними воевал ещё в Первую Мировую. А к японцам он испытывает классическую неприязнь «носителя бремени белого человека» – и если новая желтая, лиловая, чёрного окраса попадётся раса, из неё мы сделаем бифштекс [69]. Шевалье являет собой типичный образчик средневекового рыцаря, мечтающего стать королём, – он отважен, прямолинеен, жесток, властолюбив, и вместе с тем честен, верен слову и сентиментален, то есть уязвим. Ему пятьдесят восемь лет, но он фанатично – по-другому не скажешь – влюблён в одну известную вам особу. После развода с принцессой Александрой Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбурской Шевалье не вступал в новый брак, ограничиваясь общением с наложницами – он, кстати, учредил своеобразную награду для отличившихся офицеров рейхсвера, разрешив им на законных основаниях иметь гаремы из пленниц, – и упорно надеясь добиться взаимности от предмета своего обожания. Когда в сорок первом ей удалось покинуть захваченную тевтонами Британию на борту крейсера «Беруик», Шевалье был вне себя от ярости. «Я выжгу всю Америку, – заявил он на банкете в кругу высших офицеров германской армии вторжения, – я выстелю её трупами, но я добьюсь этой женщины!». «И ты сорвешь с неё одежды и изнасилуешь её прямо среди мертвецов и дымящихся руин?» [70]– спросили его. «Нет, – ответил Шевалье, хотя был изрядно пьян, – я добьюсь её любви, пообещав ей положить к её ногам весь мир!». Шекспировская страсть, господин генерал.

– Даже не верится, что в наше время такое возможно…

– И тем не менее, это так. Дело за малым: помочь Шевалье получить трон кайзерреха, а на десерт подарить ему эту женщину. Рыцари умеют быть благодарными, и поэтому они всегда будут проигрывать бизнесменам. В ближайшее время Монстр сообщит Шевалье о нашем предложении, а нам…

– …надо будет уболтать эту взбалмошную красотку, которая уже довела мужа своими истериками. Нужно, чтобы она согласилась на эту… м-м-м… сделку: если мы передадим её Шевалье связанной по рукам и ногам, ему это может не понравится. Хорошо, а что у нас с операцией «Рокировка»?

– Я отправляюсь в Россию – дела такой степени важности нужно контролировать на месте. Я отправлюсь туда под маской латиноамериканца: русские имеют в этом районе мира очень большой интерес. А потом направлюсь в Египет – вы знаете, к кому и зачем.

«Отчаянный парень» – с уважением подумал Донован.

– Вы надеетесь раскачать ситуацию? – спросил он.

– Надеюсь. Удалось ведь нам сделать это в шестнадцатом.

– Тогда всё было по-другому. Я был советником при штабе Колчака, и я знаю Россию. Для масштабного выступления требуется масштабное недовольство масс, чего в Народной России нет и в помине. Красину, Вознесенскому и их единомышленникам удалось соорудить социальную конструкцию, чем-то напоминающую Древний Египет или Вавилон: владеющие знаниями жрецы фактически правят страной – среди них есть талантливые управленцы. А технократия вызывает меньшее недовольство, чем олигархия, бюрократия или тоталитаризм в чистом виде: интеллектуалы меньше других стремятся к осязаемым материальным благам, вызывающим зависть и раздражение простых людей. Уровень жизни в России неуклонно растёт, а степень эгоистичности всех членов общества снижается – похоже, русские всерьёз вознамерились воспитать нового человека, о пришествии которого пророчили марксисты.