Одинокие в толпе

– Мы проводим крупную операцию против Хранителей. Нам необходимо захватить кого-нибудь из них – таково задание. Клан приказал выяснить их планы. Есть подозрение, что Хранители готовят какую-то операцию, способную серьёзно изменить баланс сил.

– Хранители? Они же консервативны и устремлены в прошлое! – не мог я сдержать эмоций.

– И тем не менее. Они вместе с Бионами участвуют в создании ядов.

– И как же вы хотите узнать их планы?

– Посадить на электроды.

Это ужасно. Так называется процедура раздражения центра удовольствия в человеческом мозге. Любой, даже я, даже ты, Митер, сломается, если хоть раз испытает этот экстаз, квинтэссенцию удовольствия, чистое наслаждение! Подопытный будет снова и снова стремиться пережить эйфорию, но Клан позволит ему это лишь в обмен на определённые услуги. Процедура быстро истощает нервную систему, раздражение мозга требуется всё чаше, а потом человек умирает. От первого экстаза до гибели проходит не больше трёх месяцев.

– У вас ничего не получится. Любой Хранитель скорее умрёт. Вы недооцениваете их воспитание, ведь Клан Хранителей пропитан чувством долга и дисциплины. Выдумаете, что любовь к удовольствиям удержит Хранителя от самоубийства? Вы наивны. Это безумие. Так можно подчинить Биона, но не Хранителя.

Эванс вонзил в меня свой тускнеющий взгляд:

– Но мы не дадим им покончить с собой! Мы используем ускоренную процедуру! Нам не нужны долговременные шпионы, нам требуются совершенно конкретные сведения! И зря ты думаешь, что от нас отделился! Мы все – маленькие программы, работающие на большую. Ты ищешь тех, кто задумал переводить память человека в компьютер – копировать, словно с диска на диск. Но и эта технология нужна Клану, чтобы добывать сведения у кого угодно. И ты поможешь Клану достать изобретателя со всей документацией!

Улыбка змеится на моих губах.

– Но может случиться и так, что я не смогу захватить его. Тогда придётся уничтожить и изобретателя, и изобретение, чтобы никто не смог пойти вслед за ним.

– Это возможно только в том случае, если изобретатель больше ничем не будет нам полезен, иначе ты обязан привезти его в Клан! Имеются сведения, что другие Кланы принимают деятельное участие в этом исследовании. Они заинтересованы в нём даже больше нас. Изобретение должно достаться либо нам, либо никому!

– Убийство – самый простой выход. Это так легко – прицелиться и нажать на курок... – Я выдержал небольшую паузу. – Мне кажется, что другие Кланы не могут провести столь сложные исследования в принципе. Скорее всего их цель – сделать информацию достоянием общественности, чтобы по всему миру люди узнали о возможности сохранения сознания... Представляешь, какой психоз начнётся?

Эванс самодовольно улыбнулся.

– Считай, что ты получил приказ Клана: доставить изобретателя живым. Только так!

– Клан велик в своей мудрости, – сказал я, вставая. – Да святится имя его! А что ты хочешь для себя? Ты ведь скоро умрёшь, – я умею быть жестоким. – Что станет с твоим имплантантом? Врачи не должны увидеть его. Ты обращался к кому-нибудь?

– Нет, ни к кому... Прошу тебя достать имплантант сейчас.

– Но как я выйду? Врач ведь проверяет состояние пациента после ухода посетителя!

– Не беспокойся. Я уже договорился с ним. Тебя забудут, как будто бы ты здесь и не был. Тело через пять минут сгорит в крематории.

Он повернулся на бок, позволяя мне вынуть плату из затылка. Я усмехнулся про себя, молча нажал ногтем кнопку сквозь прорезь. Тело Эванса дёрнулось и затихло. Я двумя пальцами извлёк плату, быстро смыл кровь в раковине, потом убрал имплантант в специальную коробочку. Взял диски из кармана его куртки. Врач появился, как только я взялся за ручку двери. Мы переглянулись, и он молча занялся трупом.

Вечером я отправился к Алине, чтобы найти хоть какие-то сведения по заданию Клана. Сегодня нет Фионы, и зала кажется мне темнее. Я вращаюсь в ней, улыбаюсь, шучу, при этом не забывая пристально вглядываться в глаза людей. Не забываю и про Эдгара: почему-то мне мерещится, будто он внимательно следит за мной.

Наконец, отвязавшись от всех, я присел в кресло в укромном уголке, немного утомившись. Внезапно от общей толпы отделилась незнакомая девушка и подошла ко мне.

– Вы – Антей, который создаёт миры на сервере DirectSoft?

– Да. Но вас я не знаю.

– Меня зовут Марина. Я долго искала вас.

Она непринуждённо присаживается в соседнее кресло, и я приглядываюсь к ней внимательнее. Первое, что замечаю – роскошные, слегка вьющиеся, светлые волосы почти до пояса, густые и шелковистые. Они практически закрывают лицо, когда она опускает голову. В манерах и осанке Марины преобладает мягкость: мягкий взгляд серых глаз, мягкая улыбка, плавные движения... Алина может дать ей десять очков форы в смысле элегантности одежды, но простота костюма Марины, насколько я могу судить, сочетается с тонким стилем и чувством меры. И ещё – странный запах: еле уловимый, почти не существующий в реальности... Мне почему-то кажется, что её волосы должны пахнуть мёдом... Эта девушка напоминает мне белую королеву моей шахматной армии – ту самую, на которую я часто запрещаю себе смотреть, чтобы не подчиниться сомнениям, когда надо будет жертвовать ею.

– Мне нужна ваша помощь. Я тоже имею некоторое отношение к компьютерной графике и программам. Когда я увидела ваши миры, то была потрясена их могучей энергетикой!

– Ну, это не только моя работа. Я представляю целую команду и делаю в основном компиляцию разных программ.

– Но ведь вы и один создаёте миры? Маленькие? Мне Фиона рассказывала, мы даже попили с нею чай в виртуальном весеннем саду.

– Да. Когда меня просят друзья, я берусь за работу и делаю то, что нужно конкретному человеку. Но я должен его хорошо знать.

– Мне бы хотелось сделать вам заказ, но не совсем обычный. Не могли бы вы уделить мне немного времени и съездить в мой дом? Я должна всё показать и объяснить.

Не знаю, чем она так на меня подействовала, но я согласился. А ведь нас специально тренируют не подчиняться чужому влиянию! Возможно, виной всему химические процессы в моём мозгу, которыми управлять я ещё не научился? Так или иначе, тело стало вдруг не более контролируемым, чем глубоко и надёжно влетевший в занос автомобиль, и я кивнул.

...Обширная квартира, в которой половина комнат ещё не обжита. Новая мебель и какие-то коробки стоят повсюду. Мы, однако, находим помещение, в котором уже чувствуется уют: декоративные растения, стеклянные столики и полки, пушистый белый ковёр под ногами... Компьютер в соседней комнате окружён странным оборудованием – нечто вроде кресла с разными проводками, электродами и сканерами.

– Садись, – сказала Марина. – Я приготовлю чай. Тебе сахар класть?

– Нет, лучше лимон, – я сначала ответил, а потом подумал, что она как-то слишком быстро перешла на «ты».

Пока Марина ставила чайник, я осмотрелся. В квартире, насколько я мог судить, жил кто-то ещё – муж или брат? Привстав на цыпочки, я провёл пальцем по верхней полке. Палец остался чистым. Левая бровь от удивления начала подрагивать: нечасто увидишь такую аккуратность. Эта комната вообще может претендовать на звание самой чистой и уютной из всех, какие я видел!

Каждая вещь – от пульта управления до блокнота на журнальном столике – имела такой вид, будто лежит на своём законном месте, и малейшее изменение её положения нарушит незримую гармонию, сравнимую с гармонией Сада камней. Полстены занимал экран телевизора, перед которым высилась ровная стопочка дисков. Я наугад взял один и открыл – диск размещался так, что надпись на нём была строго параллельна верху коробочки. В носу отчаянно защипало: до такой аккуратности, возведённой в культ, мне далеко!

Осторожно, чтобы ничего не задеть, я присел на удобный белый диванчик. Через пару мгновений появилось такое ощущение, будто все веши уставились на меня, включая в обстановку комнаты. Выполненный из бирюзового хрусталя человечек на полке прямо-таки гипнотизирует маленькими рубиновыми глазами!