Баллада о байкере

Серебряный Бор, конечно, не заменил пляжа в Судаке, Мисхоре или Ласпи, но все же его тень и прохлада оказались как нельзя кстати. В хорошем месте резиденция у Ганнибала, такой мини-терминал для маленького клана: с гаражами, мастерскими, складами, компьютерным центром и заправкой под боком. Посольство «Карфагена» в Третьем Риме, как метко окрестил это великолепие Юстиниан, напутствуя на визит.

Непривычно было видеть Аристархова не в легендарной куртке-доспехах и в седле байка, а в простой черной футболке, сидящего в кресле с ноутом на коленях.

– Располагайся, Змей. Как добрались, как твоя команда?

– Спасибо, вполне хорошо, даже с конвоем. Ингвар чувствует себя нормально.

– Отрадно слышать. Сок, воду, кофе? Пиво?

Еще минут несколько потрепались о мелочах вроде ужасного путепровода на въезде в Ярославль и совместимости шлейфов «Транскенд» с некоторыми отечественными моделями байков.

Когда передо мной оказался бокал с напитком цвета гречишного меда, а возле правой руки Барки возник восьмигранный широкий стакан с красным соком, разговор свернул на более серьезные вещи. Ганнибал заставил вспомнить каждую деталь столкновения с фальшивыми райдами. Он кивал, задавал уточняющие вопросы, заглядывал в ноут и даже делал пометки в бумажном блокноте. Я говорил, обливался потом, снова ощутил тягучее безвременье между выстрелами и внезапно обнаружил, что бокал пуст, а глава байкеров задумчиво смотрит на меня, подперев рукой подбородок.

– Извини, тебе снова пришлось все это вспоминать. Но я доволен услышанным. Повторить? – Он кивнул на бокал.

– Да, если можно.

– Теперь можно, – ухмыльнулся Аристархов.

Он поставил ноут на столик, встал и принялся расхаживать по террасе, заложив руки за спину.

– Знаешь, Змей, неожиданно возникло предположение, что это ты убил байкеров и теперь стараешься отмыться.

Я чуть не выронил бокал.

– Полагаю, ты догадываешься, кто высказал такое предположение?

– Молот, наверное. Или Хардвулф. Что-то давно не слышал о нем, – еле проговорил я, потому что горло непроизвольно сжалось.

– Верно. Они оба. Потому я решил с тобой побеседовать. Я поверил в твое сообщение, хоть оно и выглядело невероятным. И после нашего разговора понял, что не ошибся ни в оценке тебя, ни происходящего.

– Кхм. Наверное, я рад. И что же теперь будет с байкерами? Как нам вычислять доппельгангеров?

– Доппельгангер? Хороший термин. – Ганнибал подхватил стакан, глотнул. – Зря не пьешь гранатовый сок. Очень полезен.

Я изобразил нетерпение.

– Вероятно, будем выдавать каждому байкеру список тех, кто отправился на конвой в том же направлении за последние сутки-двое. В узловых точках списки надо будет обновлять. Получим более-менее грубую картину перемещений, но, по крайней мере, хотя бы по цветам можно разобраться, кто перед тобой. В качестве узловых точек удобно использовать сеть байкерских офисов. Конечно, понадобится программа, позволяющая быстро и удобно обновлять списки, над этим я сейчас работаю.

– Вы? – удивился я.

– Да. А почему нет? Почти весь байкерский софт написан мной. Я же по образованию архитектор информационных структур. Быть может, и по призванию. Во всяком случае, решать подобные задачи мне нравится не меньше, чем райдить.

– А что, если злоумышленники разживутся списком и подсунут доппельгангеров из числа тех, кто сейчас действительно в конвое?

– Это вопрос информационной безопасности, а не софта. Пароли, шифрование, индивидуальные ключи. Конечно, от утечек никто не застрахован, но есть возможность свести их к приемлемому минимуму.

– Понятно.

Что-то эта картина мне напоминала. Скорее всего – сеть, гигантскую сеть с множеством точек пересечения. Карту автомобильных дорог, где вместо крупных городов – байкерские офисы. Или паутину, в которой… в которой запутались байкеры.

– Лучше всего организовать передатчик каждой команде и следить за их перемещениями в реальном времени, – продолжил рассуждения Ганнибал, – тогда вероятность попадания на доппельгангеров свелась бы практически к нулю.

Я вспомнил сетования байкеров на внедрение офисов, на то, что Аристархов создает транспортную мегакорпорацию. Вот сейчас он при мне рассуждает о контроле над перемещениями каждого байкера.

Свобода ли это? Или из общества вольных ездоков родился гениальный диктатор?

– Ганнибал…

– Да, Змей.

– Ганнибал, простите за такой вопрос. Но вам не кажется, что все эти меры убьют байкерскую свободу? Сначала контракты, потом офисы, сейчас – контроль за перемещениями. Что будет дальше?

Барка присел, допил сок, повертел стакан в руке.

– Когда-то с подобного вопроса началось наше знакомство. – Он улыбнулся. – Я понимаю твои сомнения. Мир меняется, Змей. Байкеры тоже меняются. Всегда будут недовольные возникновением нового, простые консерваторы или агрессивные ребята из «одного процента». Действительно появляется много новых правил, в чем-то ограничений. Пойми одно, Змей. Я никого не собираюсь уговаривать или принуждать. Пусть каждый решает сам – принимает ли он эту стратегию безопасности, обновленные правила игры, или нет. И еще. – Ганнибал посмотрел в глаза. – И еще, Змей. Часто я слышу фразу: «Кто не с нами – тот против нас». Так вот, это изречение – чушь собачья. Фикция, призванная оправдать убогое биполярное мышление. Пусть те, кто не с нами, идут своей дорогой. Быть может, они позже придут к нам. Или докажут правильность своего пути. У каждого из нас есть свобода идти в ад по лично выстраданной дороге.

– Понимаю.

– Вот и хорошо.

Барка взял ноут, его пальцы скользнули по клавишам.

– До свиданья, Змей.

– Змей, – Дэйзи подергала за рукав, возвращая в реальный мир, – Змей, я хочу сладкую вату.

Мы только что прошли под колоннадой и неспешно брели к здоровенной чаше недействующего фонтана. Ингвар и Юстиниан ушли вперед; Сашка, размахивая руками, втирал латышу что-то о дружбе народов в условиях сельского хозяйства.

Купил Лере здоровенный розовый клубок, она облизнулась, оторвала лохматый кусок и отправила в рот.

– Неплохо так.

– Эй, где вы застряли? – Юс махал рукой. – Шоу скоро начнется!

Из желтой палатки, разбитой на обочине, к нам поспешил человечек в ярко-красном жилете и с фотоаппаратом в руке.

– Моментальная съемка, недорого! Печать фотографий при вас, файл отправляю на электронную почту! Никаких фотомонтажей из отснятого материала, все по-честному!

Человечек сунул визитку. Недешевая, с красным голографическим тиснением.

– Я не против, – сказала Дэйзи. – Мальчики, давайте сфоткаемся.

Ладно. Выстроились. Фотограф долго изображал у-шу, приседал, подпрыгивал, наконец, поймал ракурс и ослепил вспышкой. Зараза. Хоть бы предупредил.

Прежде чем я успел высказаться, человечек сбежал к палатке и оттуда кричал:

– Вам сколько фотографий печатать?

– Четыре! – крикнула Дэйзи.

Принтер споро выбросил глянцевые прямоугольнички. Юс вцепился первым и заржал:

– О, Ингвар, смотри, ты – единорог! У тебя так чудесно Останкинская башня из головы торчит. Зато у меня надпись хорошо видна!

Юстиниан щеголял в красной футболке, на которой кока-кольным шрифтом было выведено «Enjoy Cocaine».

– А цветочек наш…

– Знаю, я просто милашка, – очаровательно улыбнулась Дэйзи и состроила Юсу с фотографом глазки.

Она действительно прекрасно выглядела в открытой белой маечке, распахнутой джинсовой курточке и с двумя хвостиками над ушами. А я, как всегда, перекосился на левую сторону. Ну и ладно.

– Эй, осталось пятнадцать минут!

– Нормалек, почти пришли. Это за двадцать шестым павильоном, сейчас тут повернем и будем на месте.

За белым зданием с очередной высокой колоннадой раскинулся обширный пустырь, выглядевший как здоровенная полоса препятствий или мини-полигон. Небольшая деревянная трибуна расположилась в торце здания, которое мы только что обошли. На ней гудели и переговаривались любопытствующие зрители. Чуть дальше возвышалась еще одна трибуна, где под тентом сверкали начальственные лысины, золотились звездочки на погонах и капельки пота на местами благородных сединах. Вдоль трибуны на корточках расселась пишущая братия и многочисленные фотокоры с длинными объективами.