Звезда наемников

С документами в руке Нагумо прошелся до полковника Кевлавича, стоявшего по стойке «смирно», и вернулся обратно.

– Шесть боевых роботов потеряны безвозвратно,– сказал генерал-губернатор, придав голосу нотки язвительности.– «Центурион», «Вулкан», «Шершень», «Гермес» и два «Ориона»... Они уничтожены! Сражение проиграно. Больше десяти боевых роботов получили повреждения, в том числе и два наших «Мародера»! Старший тех заявил, что его команде понадобится больше тысячи часов работы, чтобы их отремонтировать. Вы отдаете себе отчет, что наши роботы превратились в железный лом исключительно по вашей вине? Вы проиграли это сражение!

Кевлавич стоически молчал, его глаза были прикованы к маленькому белому облачку на зеленом небе за спиной Нагумо. Нагумо все-таки любил своего старшего офицера, ценил его полководческий талант, хотя в последнее время напрасно. Пальцы рук генерал-губернатора нервно забарабанили по столу. Наконец Нагумо продолжил:

– Вам нечего сказать в свое оправдание?

– Нет, мой повелитель.

– Вы трус!

Лицо полковника побледнело, что было особенно заметно над стоячим черным воротником мундира.

– Нет, мой повелитель.

– Эти бандиты уже были в ваших руках! В ваших руках! Ваша некомпетентность стоила нам четырех воинов. Ваши действия свели на нет наши усилия, вы покрыли стыдом всю армию Драконов! Почему вы не преследовали весь этот сброд и не добили его? Они были в ловушке, но вы позволили им сбежать!

– Я не трус, мой господин! Ни я, ни мои люди! Глаза Нагумо сузились.

– Я готов выслушать ваши объяснения. Что же произошло?

– Мы... Я не ожидал, что у партизан есть еще и резервные боевые роботы. Они атаковали с тыла, а мы к тому моменту уже были изрядно потрепаны их первой группой.

– Вы не ждали...– В голосе Нагумо слышался откровенный сарказм.– Интересно, а когда враг делает именно то, что от него ждут? Вы не забыли о том, что случилось на Охотничьем мысе?

– Я... Это полностью на моей совести.– Лицо Кевлавича снова стало мертвенно-бледным.

– Ладно, полковник,– неожиданно мягко сказал Нагумо,– все мы, в конце концов, виноваты. Недооценили этот сброд. Я могу уничтожить вас сегодня. А завтра герцог Ринол уничтожит меня. А Ринола...

– Партизаны обнаружили неожиданные тактические способности,– сказал Кевлавич, обрадованный смягчившимся тоном Нагумо.– Они послали сначала одну группу, состоящую почти целиком из сельскохозяйственных машин, при поддержке танков. Она попала в западню. Затем попали в ловушку мы сами. Повстанцы неожиданно напали на нас с тыла. У них были настоящие боевые роботы, мой господин. Кроме того, они абсолютно точно рассчитали время, когда было необходимо бросить свежих роботов в драку.

– Вам известно, каковы их потери?

– Четыре логгера, три легких агроробота, вспомогательные машины и механизмы. И один тяжелый робот – «Боевой молот».

– Семь агророботов, один тяжелый против наших двух тяжелых, трех средних и одного легкого робота. Не очень хорошо, не так ли? Счет не в нашу пользу?

– Да, мой повелитель.

– Меня интересуют потери живой силы противника. Что вы о них знаете?

– Кроме восьми водителей боевых роботов партизаны потеряли тридцать восемь солдат убитыми. Мы захватили пленных, двенадцать человек.

– Их допросили?

– Конечно, мой повелитель.

– Вам удалось повредить отступивших боевых роботов противника?

– Да. Один тяжелый и два средних вражеских робота прикрывали отступление прочих. Я уверен, что мы их серьезно потрепали. Не думаю, что партизаны могут организовать ремонт такой сложной техники в полевых условиях. Да и остальные их роботы тоже требуют починки.

– Ну что ж, не все так плохо,– сказал Нагумо, выжидательно глядя на полковника. Тот ел глазами начальство и даже потел от усердия.

– Я дам вам новое задание. Я дам вам шанс реабилитироваться. Вы опытный командир, я всегда так считал. Но вы обманули мои надежды на Охотничьем мысе, вы подвели меня сейчас... Надеюсь, что вы не разочаруете меня в третий раз, полковник?

– Нет, мой повелитель! Я приложу все усилия, сделаю все возможное и невозможное. Приказывайте мне!

– Вам нужно их выследить и уничтожить. Очень простое задание. Если роботы мятежников настолько повреждены, если они потеряли столько солдат, если я могу доверять вашим донесениям,– Нагумо хлопнул рукой по стопке бумаг на столе,– это будет нетрудно. Найдите и уничтожьте. Что может быть проще?

Кевлавич судорожно сглотнул:

– Да, мой повелитель.

– Еще одна деталь. У вас есть только четыре недели на выполнение этого задания. Мы ждем визитеров, очень важных визитеров.

– Да?

– Скоро прибывает герцог Хасид Ринол. Он будет инспектировать вверенные ему планеты. Я хочу доложить ему лично, что самая большая на Верзанди группировка партизан уничтожена.

– Герцог...

– Да, полковник. Он самый. И помните, что если вы не справитесь с заданием, если вы плохо выполните мой приказ, если мятеж не будет подавлен, вы сами подпишете себе приговор. Я достаточно ясно выразил свою мысль, полковник? Вы все поняли?

– Так точно, мой повелитель.

– Прекрасно. Я рад, что мы поняли друг друга. Ваш позор означает и мой позор, смыть его я могу только кровью. Но прежде, чем что-то случится со мной, я прослежу, чтобы слетела и ваша голова. Я не хочу отвечать за все один и не буду! Учтите это!

– Я понял, мой господин. Я найду и ликвидирую этот сброд, всех до последнего повстанца.

– В вашем распоряжении двадцать восемь дней. Идите!

Нагумо подождал, пока Кевлавич отдал ему честь и вышел из кабинета. Затем скомкал донесения полковника. Сцепив руки за спиной, он подошел к окну и остановился. Кевлавич – хороший, грамотный военный и постарается выполнить приказ любыми средствами. Но Нагумо не мог доверить свою жизнь и карьеру одному человеку, это было не в его правилах. «Хорошо бы подстраховать Кевлавича, а заодно и себя самого»,– подумал Нагумо, глядя на удаляющегося полковника.

Он нажал на кнопку радиофона внутренней связи.

– Мне нужен капитан Миллз из моей личной охраны.