Звездная месть

Даже лицо у этого пристебая было серым. – Ведь вы прошли месячный инструктаж, вы знаете, что народу надо говорить про демократию, про свободу совести, про права человека… ничто не распаляет людишек, как постоянные намеки, что их лишают какой-то свободы и каких-то прав! Ведь вы же психолог! Ведь вы же, в конце концов, умный человек!

– Заткнись, сволочь! – оборвал его Буба Чокнутый. Бубу всего полчаса назад принесли с очередного митинга на носилках, и он никак не мог придти в себя. Пристебай надоел ему донельзя. Но Буба помнил, что у Сола длиннющие руки, что перегибать палку нельзя, иначе хозяин будет недоволен. И потому он решил сгладить свою бестактность:

– Я вам не платный агент, – заявил он с примиряющей улыбкой, – и не проститутка площадная. Я – проповедник и мессия… аки Сын Божий, непорочно зачатый, явлен был в мир всякой сволочи, так и я сюда пришел и принес новый завет. Ибо Спаситель!

– Кто? – не понял серый пристебай. Буба обиделся, надулся и замолчал. Но хватило его ненадолго.

– Психолог! Да ты понимаешь, ничтожество, с какой паствой работать приходится?! Ты понимаешь, что тут другой менталитет в башках у них, а в большинстве этих выродков вообще никакого менталитету нет! Большинство только про геенну и понимает, когда припекет, когда прижжет, когда по мозгам дубиной шарахнет со всего маху, тогда только и перекрестятся… Демократия! Они и слова такого не знают!

Буба привстал с носилок и прошел два круга по овальной комнате – одной из потайных комнат в огромном чугунном шаре под вселенским столпом.

На длинном и низком столике стояли разнообразные блюда – было чего выпить-закусить. Но Буба на еду не мог смотреть, он еще не отошел, он еще наполовину был в небесах, общался с тем высшим и непонятным, чему имя то ли бог, то ли дьявол, кому как повезет.

– Это же ублюдки! Это же сволочь! Разве можно проповедовать среди таких недоносков! Сколько времени я бьюсь рыбой об лед, и ни одного стоящего ученика! Трудно быть богом, мать вашу, трудно! Аки Иисус снизошел я. А к этим выродкам и снисходить не стоит!

– Полно! Полно, вы перегибаете палку. Как это не стоит? И не вы один… Позвольте поинтересоваться, кому ж тогда монумент поставлен, под коим вы вещаете?!

– Предтеча мой! – несколько самоуверенно заявил Буба Чокнутый. – Проповедовал на век раньше, за что и был сжит со свету неблагодарной толпой. Святой Андрон! Вот он бы мог быть моим апостолом… – Буба вдруг прослезился, зарыдал, уронил голову.

Серый тихонько захихикал.

– Апостол-то он, может, и ваш, предтеча тоже, а вот агентом нашим был.

– Врешь, сволочь! – прохлюпал Буба из-под руки.

– Архивы не врут, – официальным тоном продекламировал серый пристебай, – и Цуккерман ваш, отец демократии местной и борец за права, и все роившиеся вокруг него, работали на Сообщество, мой друг. Да-да, так же, как работаете ныне и вы. У нас много агентов было, не вам чета… да и время другое, мы все выродились. А тогда, эпоха гигантов была и титанов. Один Меченный чего стоил, о-о-о!

– Тоже ваш агент?

– Наш! – с гордостью ответил серый.

– Не слыхал.

Серый подошел вплотную, учтиво похлопал Бубу по спине, протянул бокал вина и гроздь винограда на закуску. Потом он протянул руку, щелкнул клавишей – и по комнате разлились скрипучие, нервические звуки, порождающие в душе тревогу. Буба сразу перестал рыдать, выхлебал вино из бокала, сгрыз гроздь вместе с веточкой и косточками. И поинтересовался:

– И этот – гигант?

– Шнитке, – ответил серый, – разумеется, титан духа, гений! Нынешние так не могут.

– Выключи на хрен! – потребовал Буба. С него хватало собственного гения.

Серый покорно вьфубил звук. На его должности и при его обязанностях не следовало иметь собственных нервов. Серый держал себя в руках и беспрестанно улыбался. Бубу от этой приторной улыбки начинало тошнить. Но он знал, что от серого не отвяжешься, не для того его приставили. Вот сейчас снова заведет свою канитель.

Пристебай и на самом деле уселся возле Чокнутого, налил бокал себе, Бубе протянул всю литровую бутыль, зная, что мессия любит сосать из горлышка, и понес:

– Не надо выдумывать ничего нового. Все давно испытано и проверено временем. Вы же прекрасно знаете, Буба, что когда-то здесь была огромная, развитая, мощная страна с такой армией и с таким флотом, что все попытки взять ее извне за тысячу лет полопались как мыльные пузыри. Эта страна была целым миром, вселенной. Из века в век мы тратили миллиарды и триллионы, чтобы развалить ее, разрушить, разграбить, выжечь, выморить, ослабить до предела, уничтожить как своего соперника на этой крошечной планетенке…

– Кто это мы? – поинтересовался закосевший Буба.

– Мы? Мы – это мировое сообщество. Сначала – все европейские страны и варвары востока, которых мы натравливали на исполина. Затем Европа и Америка… все мировое сообщество цивилизованных государств. Но мы не могли ни черта поделать с этой страной. Мы выжигали, разоряли и вывозили все. А она вновь оживала, вставала с колен и становилась еще сильнее и богаче. Последние попытки прямых вторжений вообще привели к обратному результату, страна эта начала расширяться, поглощая области, входившие до того в сферу нашего влияния. Это был конец света для нас! Полный конец! Апокалипсис! И вот тогда наконец наши ду-боломы в спецслужбах смекнули, что надо не переть рогом вперед, как тупой и безграмотный пес-рыцарь, не стрелять из пушек и не забрасывать бомбами своего врага. А надо изъедать его изнутри – потихоньку, но неостановимо! Надо засылать своих агентов, покупать чиновников, правителей, вербовать, вербовать и вербовать! Надо опереться на недовольных внутри страны, на пятую колонну, она всегда есть, везде, в любом государстве, надо выпестовать из нее свою армию – армию в тылу врага. И вот тогда соперник обречен… Вы, Буба, работаете на нас, вы подписали все бумаги, и потому я с вами откровенен. Эта страна и ее народ всегда были врагами цивилизованного мира. Почему? Да потому что они всегда хотели жить по-своему, играть в этой большой игре, что называется жизнью, цивилизацией планеты Земля, по своим правилам. А у нас были свои правила. И Земля не могла иметь' двух хозяев. Уж как они пытались подладиться под нас, стать нам угодными: то объявляли себя всякими социалистами и коммунистами, то демократами и капиталистами, то православными, то готовыми отдать народец свой под любые веры и секты… Но они не понимали, что не нужны нам ни под каким видом, ни под каким соусом! А нужны нам толькоих недра, то, что мы качаем уже столетия по трубам…

Серый налил себе еще бокал. Медленно отпил большой глоток, блаженно прикрыл серые глаза, вытянулся в кресле. Закурил.

– И мы их взяли изнутри. Вы понимаете меня? Взяли вот такими же проповедниками, как и вы, только покруче да покрепче, такими же проповедями про права и демократию. Все опробировано и проверено, лучшего придумать нельзя. Наш уважаемый Андрон понял бы меня с полуслова. Титан был! Хоть и агент… но мастер, профессионал, за того можно было отдать тысячу термоядерных мегатонных бомб, даже больше. Так что вы, Буба, зря кривитесь, зря мои слова мимо ушей ваших оторванных пропускаете. У нас большой опыт, огромный. Нам нет нужды изобретать велосипед. Мы идем проторенной дорогой. Сейчас мировое сообщество и так называемая «мировая общественность», хотят, чтобы с Резервацией и мутантами наконец было покончено. Но покончено красиво! По их волеизъявлению! Понимаете меня? Покончено так, чтобы никто во всем свете не посмел упрекнуть нас в отсутствии хоть капельки подлинного гуманизма. А это означает, что вашим вьфодкам рано или поздно придет полный конец.

Серый пристебай снова приторно улыбнулся и передал Бубе Чокнутому третью бутылку – пророками и проповедниками быть нелегко, нужна постоянная подпитка. Серый это прекрасно понимал.

– Вот и вы, Буба, проповедуете конец света, «геенну огненную». Как в воду глядите! Выражаясь вашим языком, аки пророк какой-то. Будет вам и конец света и «геенна»! Но сперва надо дать народу Подкуполья глотнуть свободы, пожить хоть малость при демократии!