Бухта надежды. Испытание прочности (СИ)

- Нет, нужно спуститься по лестнице к морю и попробовать оттуда рассмотреть проход – может, что и найдем. Как-то же туда люди добирались, судя по оставленным кострищам. Значит, и у нас получится.– А вот тело будем забирать морем – наверх мы его просто не вытащим.

- Парков, твой крутой фотоаппарат с тобой? – кивнул лейтенанту Смирнов.

- Так точно! – браво ответил Сергей, похлопав себя по выпирающему нагрудному карману темно-синей форменной куртки.

- Тогда как только спустимся, все зафиксируй, прежде чем доктор… А кто у нас за доктора? Ах, это вы, Анна Михайловна? Чудесно! Идите-ка сюда… - Смирнов подождал, пока девушка подойдет и продолжил. – Так вот, Анна Михайловна, ваша задача осмотреть тело на наличие повреждений и странностей.

- Сергей Сергеич, я же медсестра в гинекологии, я же ничего в этом не смыслю. – Попыталась было высказать свои опасения Аня, уже пожалев, что согласилась на эту авантюру, но полковник жестко пресек это действо, безапелляционно прервав ее:

- А никто в этом ничего не смыслит. Ваше дело – провести первичный осмотр. Дальше будут делать гарнизонные врачи. Вы все еще пока приписаны к нашей группе, поэтому извольте выполнять приказы! Понятно?

- Да, - испуганно пискнула Аня и сделала шаг назад, налетев на стоявшего за ее спиной Виктора.

- Не обращайте внимания, - шепнул он. – Это он нарочно, страху нагоняет.

- Хорошо…

- Так, ребята, давайте вниз. Ориентируйтесь на лодку, что дрейфует у берега. Никитин, хорошо, что приехал. Ты же эти места знаешь?

- Ну как… Немного, - пожал плечами Виктор. – Пару раз приходилось отдыхать на этом пляже.

Хотя пляжем открывавшуюся у подножья скал местность назвать было сложно – усыпанная огромными валунами со сглаженными волнами краями, она меньше всего напоминала безмятежные песочные просторы.

- Вот и отлично! Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь… - процитировал классика Смирнов, продолжив более серьезно. – Поведешь группу. И присматривай за ними, чтобы наши горные джейраны со скалы не свалились.

- Да здесь, в принципе, нормальный спуск. Лестницу-то забетонированную умудрились сварганить. Так что спуститься-то мы сможем. Тут главное – пробраться к нужному месту.

- Так ладно, хватит болтать. Давайте уже доделаем все, а потом и поговорим. Хотя что-то мне подсказывает, что потом нам будет не до разговоров.

Парни начали спускаться. В принципе, лестница, ведущая вниз к воде, хоть и была достаточно крута, но это все же была лестница. Другое дело было бы, если бы пришлось пробираться по горной тропе. Вот тогда бы пришлось бы глядеть в оба. А пока это не спуск – а так прогулка по мощенной улице.

Внизу, под стометровыми обрывами, плескалось лазурное море, пеной разбиваясь о огромные серые валуны, размером с человеческий рост. Вулканическая природа грунта сразу давала о себе знать - бледно-желтые камни вперемешку с такой же рыжей то ли глиной, то ли пылью, была изредка покрыта пожухлой травой, меж которой пробивалась молодая поросль, а кое-где и приземистым колючим кустарником, за ветви которого нерадивые туристы и могли придержаться в случае необходимости, хоть и с риском ободрать себе руки. Лестница, по которой спускались парни, была видна далеко впереди – светло-серой дорогой она выделялась на общем фоне спуска, уводя спускающихся по ней людей куда-то меж каменистых отвалов, навевающих страшные мысли о погребении под оползнем, ежели таковой случится. Это внизу был камень, а сверху - глинистая порода, покрывшаяся широкими трещинами.

Наконец, лестница закончилась широким и плоским как стол камнем. Даже и не верилось, что подобное чудо сотворила природа безо всякого вмешательства со стороны человека. Но это было именно так. Обычно на этом плато и располагались отдыхающие, предпочитающие пожертвовать удобством, но получить взамен кристально чистое море. Хотя некоторые из отдыхающих, предпочитающих наслаждаться природой поближе к морю, спускались еще ниже – практически к самой воде, оккупировав при этом мало-мальски пригодные для расположения камни, которыми было усыпано все побережье. Другие же предпочитали пробираться по валунам, иногда довольно шатким, вдоль побережья, находя укромные уголки с мелкой галькой вместо камней. Вот в одно из таких мест им и предстояло пробраться.

Идти приходилось медленно, аккуратно смотря под ноги, прежде чем сделать шаг. Ведь любой камень мог поехать под ногой, тем самым спровоцировав падение со склона. Хуже всех приходилось Ане – ведь она, собираясь в санчасть, и подумать не могла, что придется лазить по горам, поэтому ее обувь была крайне мало к этому приспособлена. И это хорошо еще, что она выбиралась из дома в джинсах, а не одела юбку, как намеревалась.

Никитин уверенно шел вперед, периодически поглядывая себе за спину и предупреждая остальных об опасных и шатких камнях, на которые необходимо аккуратно ступать.

Место, где обнаружили ребенка, сложно было не заметить. Над тем местом, где нависающая скала уходила прямиком к сероватому из-за сглаженной прибоем гальки пляжу, возвышался огромный темно-серый, почти черный валун без малейших признаков какой-либо растительности на нем. Вот посреди этого валуна было найдено тело. Хотя находку назвать телом было сложно. Некогда белобрысый мальчишка, с запутанными волосами, покрытый ссадинами и царапинами на теле, вернее, на тех участках тела, что остались нетронутыми, лежал, неестественно подогнув одну ногу и уставившись в небо глазами полными ужаса, меж которых зияла аккуратная дырочка от выстрела.

Виктор почувствовал, что его нутро словно сжимают стальными тисками.

- Я так понимаю, что это морячки его упокоили… - проворчал он.

С лодки, что качалась на волнах буквально в десяти метрах, поднялся один из мужчин и начал весьма активно махать рукой, дабы привлечь внимание.

- Это вы его так? – крикнул Виктор, получив в ответ утвердительный кивок.

Никитин снова взглянул на изъеденное тельце. То, что его объедали еще живого, было понятно сразу – окружающие камни, до которых не добрались вчерашние волны, были заляпаны сгустками крови.

Виктор застыл, сделал глубокий вдох, почувствовав солоноватый привкус моря на своих губах, и попытался успокоиться, слушая противные крики чаек, парящих над головами. Вчерашний шторм вынес на берег кучи мусора, водорослей… в общем, все то, что обычно скрывали в себе морские глубины, изгаженные человеком.

- Серега! Парков! – крикнул он, повернув голову. – Давай сюда. Парни, пропустите его. Смотри, сейчас аккуратно подходишь к телу и все вокруг фотографируешь.

- Да знаю я… - прошипел Парков, стараясь не смотреть на изувеченное тело, но другого выхода все рано не было. – А он не поднимется?

- Нет. Его морячки уже упокоили. Так что можешь не бояться. Анна Михайловна, когда Парков закончит фотографировать, ваша задача – осмотреть … тело.

- Хорошо, - сдавленным голосом из-за спины ответила Аня.

Девушка не знала, как заставить взять себя в руки и сделать то, для чего она здесь находится, потому как тело просто не слушалось ее – руки тряслись, словно заведенные, а ноги, наоборот, словно стальные столпы – не могли сделать и шагу.

- Так, ребята, мы нашли только одного… одно тело, а пропало трое ребятишек. Нужно осмотреть побережье – мало ли, какие следы найдете. Да и мешать нашему медику не будете. Аня, ты как, справишься?

- Д-да, - коротко ответила девушка, прикидывая с чего бы ей начать. – Сережа, сфотографируй тело, пока я его не трогала.

- Сейчас! – подскочил Парков и засуетился с фотоаппаратом, давая Ане время прийти в себя.

Эти несколько часов тяжело дались девушке. Да и не только ей. К такому сложно было подготовиться заранее. Даже видавшие виды милиционеры были подавлены представшими перед ними картиной, прекрасно понимая, что теперь начнется среди жителей – привыкшие к безопасности, что обещали им военные, они не захотят возвращаться к страху.

А еще предстояло сообщить о находке родителям погибшего ребенка. Сейчас даже думать не хотелось, кому выпадет такое испытание, потому как каждый здесь присутствующий понимал, какой шок и какую боль испытают эти люди. Вырвавшись из плена замертвляченного города, потерять ребенка в казалось бы безопасном месте… Наверное, только Виктор и мог бы понять те чувства, что овладевали родственниками погибшего, так же как и мог представить то, что чувствовали родные других пропавших детей.