Инквизиторы космоса

Ухватившись за колонну, чтобы не упасть, Бифф выстрелил в карлика, оседлавшего кибернетизированного монстра. Молниевый разряд разнёс ухмыляющееся бородатое лицо скватско-го воина. Разъярённый амбулл с диким рёвом пронёсся мимо Биффа и врезался в центральную колонну.

После смерти наездника лишённый управления зверь пребывал в полном замешательстве. Воспользовавшись заминкой, Бифф метнулся к тоннелю, чтобы прикрывать тыл. Щёлк.

Щелчок неминуемой смерти.

Щелчок пустого молниемета.

Отшвырнув ставшее теперь бесполезным оружие, Бифф бросился к остолбеневшему амбуллу, все ещё пытавшемуся снести столб. Рукой в силовой перчатке он вырвал у зверя вмонтированный в переднюю конечность молниемет. Бифф даже не понял, сделал он это сам или с помощью силовой перчатки. Зверь продолжал воевать с колонной, по-видимому, считая её своим настоящим противником. Бифф мог воспользоваться топором и зарубить его, но не спешил, так как каждое движение причиняло ему невыносимую боль.

Насколько он мог судить, его подкожный панцирь был существенно повреждён. Не исключалась возможность, что пострадали какие-то внутренние органы. Вспыхнул экран дисплея на забрале, и по нему побежали красные цифры данных, накладываясь на поле обзора.

При каждом движении его пронзала острая боль. Но болевые ощущения он воспринимал как благо, ибо они свидетельствовали о том, что он жив и не парализован.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он шквалом молний начал поливать показавшихся в просвете тоннеля скватских солдат. Послышался ряд взрывов и дробь рикошета. Таща за собой громоздкое оружие, он, ковыляя, последовал за братьями. Взгляд его непроизвольно отметил искусную серебряную отделку приклада и украшенный рунами ствол. Несомненно, оружие относилось к бесценной сокровищнице военного арсенала… Как бы здорово оно вписалось в трофейную нишу крепости-монастыря.

Прищурившись, он ознакомился с цифровыми данными экспресс-дисплея. Судя по всему, у него была повреждена печень.

Для десантника такая рана не считалась смертельной.

А боль только придаст ему сил.

Ери резким рывком оттолкнул Лекса в сторону. С высоты узкого мостика вдоль одной из стен в него целился скватский снайпер…

Они находились в пещере, плотно заставленной какими-то механизмами. Некоторые из них клокотали и яростно ворчали. Другие бездействовали и хранили молчание. Вдоль стен змеились узкие железные мостики: вверх и вниз, почти без прямых участков. От многочисленных трубок поднимался пар, закрывая один из входов в тоннель. По своему виду они походили на горячих червей, жировавших в переполненном пищей кишечнике какого-то левиафана.

Крохотный абгуманоид в выцветшем мундире с красными позументами, приблизившийся к огромному мультииспарителю, представлялся в таком соседстве неестественно маленьким. Тренога, на которую опирался ствол оружия, крепилась к железным лесам вертикальных лестниц, и тельце карлика под ним казалось пёстрой ладошкой, охватившей рукоятку большого пистолета, мясистым отростком этой отполированной до блеска энергетической камеры с ребристым аккумулятором энергии и отходящим от него блоком стволов с вентиляционными прорезями.

В плечо Ереми ударил сверкающий луч, который, взметнув в воздух искрящийся фонтан капель жидкого металла, расплавил верхний слой его наплечья.

Основная сила заряда пришлась по старинному, давно бездействовавшему механизму, скалившемуся многочисленными решётками, увешанному гофрированными трубками с блестящими железными шарами для придания устойчивости. Должно быть, это был достойный предшественник одного из двигателей, функционирующих в помещении, выбросить который у суеверных местных инженеров не поднялась рука…

Мгновенно растаяв, машина потеряла форму и осела, превратившись сначала в пузырящийся шар, а потом – в сморщенную мошонку обугленного сплава.

Изловчившись, Ери дал по снайперу ответный огонь и с удовлетворением отметил, что термический генератор исполинского оружия взорвался. Один из его зарядов пробил среднюю камеру. Тяжёлые стволы пришли в движение и дёрнулись вверх, а тяжёлая рукоятка ударила снайпера. Он с криком сорвался с места и бросился бежать, выхватывая на ходу одно из висевших у него на боку ружей.

Очередью из конфискованного у амбулла молниемета Бифф сбил и высокое железное гнездо стрелка, и его самого. Пошатнувшись от отдачи, бывший подонщик опустил тяжёлый ствол. Рану в боку он зажал рукой в энергетической перчатке, словно хотел поделиться её силой с травмированной печенью.

– Прости, что пришлось оттолкнуть тебя в сторону, брат Лекс, – прокричал Ери. – Иначе ты был бы… горсткой пепла.

– Gratia, Frater , – сардонически отозвался Лекс.

Он заговорил на иератическом языке, словно хотел подчеркнуть личную непричастность к этой благодарности и, возможно, отметить, что понимает тайный горький смысл подчёркнутой церемониальности между «братьями».

– Жара так утомительна, правда? Лучи испарителя… Тепловые колодцы…

Лекс покровительственно похлопал Ери по плечу, где застыли капли расплавленного металла.

Но Ери уже был занят тем, что снова внимательно осматривал пространство железной лестницы, предупредительно переводя ствол своего почти обескровленного оружия с одной точки на другую. Своим поведением он словно хотел продемонстрировать свою повышенную бдительность, связанную с безопасностью Лекса.

Но Ери ничего не забыл, и от испытываемого им возмущения у него страшно зачесались покрытые татуировкой щеки. Да, Ери и сам был почти таким же гордецом, как и Лекс, но, во всяком случае, его гордыня не зашла так далеко.

Вокруг становилось шумно. Звон оружия, рёв разъярённого амбулла, треск одиночных выстрелов.

До Ери донёсся голос Биффа, высказавшего своё предположение:

– Нас сгоняют в нужное место, сержант.

– Карлики сгоняют Имперских Кулаков?

Слова эти были сказаны тоном, за которым угадывалось едва сдерживаемое негодование раненого офицера.