Соколиная заря

Джоанна почувствовала, что Диану необходимо увести отсюда, направить все ее мысли к заветной цели – завоеванию родового имени.

И тут наставница поняла природу своих противоречивых чувств, испытываемых к Диане. Девушка, возможно, завоюет родовое имя, то есть сделает то, что не получилось в свое время у Джоанны… Все, пора быть твердой.

– Так. Уходим, Диана, здесь совершенно нечего больше делать.

– Я хочу поговорить с…

– Нет. Ни в коем случае. Если потребуется, я схвачу тебя за шиворот и силком поволоку отсюда. Здесь не место!..

– Ладно, хорошо. Иду. Вы правы, здесь нечего делать. Это просто женщина, лежащая в медкапсуле, и она больше ничего не значит для меня. Совсем ничего, – странно спокойным голосом повторила Диана и прошла мимо наставницы к выходу. – Ее боль меня совершенно не касается, – произнесла Диана, словно в трансе.

Потом она повернулась к Джоанне, посмотрела на нее и добавила:

– Но я желаю ей всего самого хорошего.

Джоанна последовала за ней, в замешательстве покачивая головой. Она с горечью подумала, что ей ни за что не понять этого странного вольно-вернорожденного воина…

После того как они вышли, Пери открыла глаза.

Она пришла в себя несколько мгновений назад и слышала концовку разговора между Джоанной и Дианой.

Я могла бы открыть глаза, могла дать знать Диане, что пришла в себя… Почему я этого не сделала? Мне понравилось то, что я услышала. Ее слова – слова вернорожденного воина. Так говорил Эйден Прайд в решительную минуту.

Пери не помнила нападения, в результате которого она попала в эту медкапсулу.

Внутри прозрачного пузыря практически ничего не ощущалось, так что Пери даже и не подозревала о той боли, которую могла почувствовать вне его, – боли, о которой говорила Диана. Женщина лишь смутно помнила, как заблудилась… и еще она запомнила воина Нефритового Сокола, который на самом деле таковым не являлся и который вроде бы помогал ей… Но, как бы Пери дальше ни напрягалась, подробности все равно ускользали от нее.

Стоит ли мне пытаться увидеться с дочерью когда-либо еще? Не знаю. Но я буду наблюдать за тем, как она сражается за родовое имя… и как она завоюет его.