Эхо далекой битвы

«Тот самый, который установил рекорд по скоростному спуску», — вспомнил юноша.

— Тристан Середж?

— Да, сэр.

— Штатский, — фыркнул Сладский.

— Да, сэр.

— Мне ни к чему штатские, — сказал лейтенант. Он наклонился ближе, и Тристана поразила внезапно наступившая тишина. Весь отсек уставился на них… нет, на НЕГО. Он прямо-таки чувствовал, как все затаили дыхание, чтобы не пропустить ни слова.

— Я знаю, кто ты такой, — не сводя с него глаз, сказал Сладский, — и знаю, откуда ты взялся. Слышал о твоих кошмарах и обо всем прочем, и они мне тоже ни к чему. Ты для нас всего лишь ходячий груз. Но сверху поступил приказ взять тебя, так что приходится подчиняться. Но не пытайся влезать не в свое дело. В МОЕ дело. Стоит тебе сделать что-то такое, из-за чего мои ребята окажутся в опасности… так вот, стоит тебе только ДЕРНУТЬСЯ… и ты мертв, парень. И мне наплевать, кто твой отец. Если только ты поставишь под угрозу успех операции, я сам убью тебя. Понял?

Тристан выдержал холодный взгляд прищуренных глаз, хотя к ним следовало добавить еще полсотни других, пялящихся на него с откровенным интересом.

— Да, сэр, — выпалил он.

— Что такое, Середж? — Сладский наклонил голову. — Я тебя не слышу.

— Да, СЭР! — повторил Тристан.

— Хм, — буркнул лейтенант, повернулся и пошел по узкому коридору, оставив Тристана посреди мертвой тишины.

ГЛАВА XXI

Тристан еще не успел опустить поднос на длинный стол, когда по внутренней связи зазвучало объявление:

— Внимание! Внимание! Группам Эдельгарда быть в полном боевом облачении через двадцать минут. О готовности доложить. Повторяю…

Не зная, что делать, Тристан замер и посмотрел на командира группы.

Сладский, только-только успевший поднести ложку ко рту, опустил руку и сделал знак всем подняться. Еще не отзвучало объявление, а все уже толпились у выхода, дыша друг другу в бритые затылки. Выскочившая вслед за Тристаном Керш возбужденно прошептала: Вот и началось!

Их корабль достиг маяков, обозначавших границу исселианского пространства, еще пятнадцать часов назад. Прозвучавшее объявление привело всех в необычное для Тристана состояние тревоги, будто положило начало некоему отсчету времени. Только никто не знал, как долго придется считать. Именно эта неизвестность и была хуже всего. В течение всего полета Тристан мучился от дурных предчувствий, заставлявших просыпаться среди ночи с бешено колотящимся сердцем. Сейчас он испытывал странное чувство облегчения от того, что ожидание наконец закончилось.

На время перелета с Состиса все подразделение сферзахов было разделено на две смены по 75 человек каждая. В течение двенадцати часов, пока одна из них спала, другая занималась боевой подготовкой: проверкой и поддержанием в должном состоянии оружия, знакомством с последними данными разведки, тренировками по рукопашному бою. Последние проходили в общем зале, который служил и доджо, и столовой.

Группа лейтенанта Эдельгарда, отозванная с отдыхающей смены, уже заканчивала экипировку, когда команда Сладского добралась до раздевалки. Все быстро оделись: никто не шутил, не смеялся, полностью сосредоточившись на приготовлениях.

Открыв шкафчик, Тристан быстро разделся и повесил повседневную форму на вешалку. Потом достал из другого отделения плотнооблегающее белье и только тут вспомнил об отцовском микро-ридере, висевшем, как обычно, на шее. Он уже взялся за шнурок, намереваясь снять подарок, но… поколебавшись, оставил на месте.

Белье представляло из себя что-то вроде серого в черную крапинку комбинезона, сшитого из теплоизоляционного материала. Ни карманов, ни нашивок — только имя на плече. Белье плотно, словно вторая кожа, облегало тело и служило защитой от жары и холода, а также смягчало жесткость скафандра. Тристан натянул его на себя и застегнул «молнию».

Скафандр, хотя и бронированный, был довольно легким. Тем не менее человек чувствовал себя в нем, как некое существо, закованное в хитиновый панцирь. Тристан просунул ноги, проверил крепления ботинок. Далее шло устройство для отвода мочи, похожее на внешний катетер.

Закончив с нижней частью, Тристан натянул более жесткую верхнюю, подвигал руками и покрутил головой, торчащей над соединительным кольцом. Последовательность операций каждый знал назубок: проверить систему жизнеобеспечения, радиосвязь, питьевую трубку, соединенную с четырьмя небольшими резервуарами в верхней части скафандра. Затем он просунул руки в рукава, заканчивавшиеся перчатками, и проверил верхние крепления и замки.

Оставались ранцы — нагрудный и заспинный, но прежде лейтенант лично еще раз осмотрел все соединения и замки. Сладский, кое-что подправив, сдержанно кивнул и вложил в руку солдата две запасные батарейки для энергетической винтовки. Захватив похожий на пузырь шлем, Тристан выскочил вслед за своими товарищами в коридор.

В информационной секции, куда все прибыли через минуту, их уже ждали командор Амион и генерал Питессон. Последний тоже был в скафандре. Лейтенант Палахотан, офицер разведки, с которым Тристан работал последние две недели, рассадил обе группы вокруг стола с голографом, занимавшего место в центре секции. Свободных скамеек почти не осталось.

Палахотан подождал, пока все рассядутся, закрыл двери и сказал:

— Вся сегодняшняя информация проходит по категории «Совершенно секретно». — Окинув взглядом притихшую аудиторию, он включил голограф.

Тристан сразу узнал увеличенную карту пещер, нарисованную им во время первых опросов.

— Ваша задача состоит в том, — начал лейтенант, — чтобы захватить и удержать Командный пункт на Исселе-2. — Он указал на отметку в центре карты. — Это жизненно важно для успеха всей кампании, так как лишает противника возможности управлять своими силами и контролировать их действия, а также обеспечивает выполнение этих функций генералом Питессоном, командующим силами Объединенных Миров.

Палахотан указал на значок, обозначивший заброшенную шахту в пяти километрах к северу от штаб-квартиры, и посмотрел на собравшихся.

— Лейтенант Эдельгард, ваша группа идет сюда. Лейтенант Сладский, ваша задача обеспечить прибытие на Командный пункт генерала Питессона. Вы идете этим путем. — Он указал на вторую заброшенную шахту в одиннадцати километрах к юго-востоку.

Оба командира кивнули, и Палахотан нажал кнопку на панели. Карта пещер исчезла, сменившись видом лунной поверхности с выступающим над ней целым лесом перевернутых красных конусов.

— Эти конусы, — сказал Палахотан, — показывают зону охвата систем раннего оповещения, а потому идти придется под экраном. Все они функционируют. Многие из присутствующих переглянулись, но лейтенант еще раз нажал кнопку. — Вот пункты вашей посадки, — он коснулся двух зон, закрытых от сенсоров кручами и холмами, а потому оставшихся светлыми в отличие от неровных красных кругов, представлявших области, попадающие под контроль радаров. — Точные координаты нанесены на ваши полетные карты. Сразу же после приземления вам придется отключить экран, переводя энергию на акустические и магнитные сканеры и лазерные буры, чтобы обнаружить наиболее близкие к поверхности туннели и проникнуть в них. У нас есть основания полагать, что там могут быть силовые кабели и трубы, а значит, сенсорам будет за что зацепиться.

— Разве туннели не герметизированы? — спросил Эдельгард.

Палахотан перевел взгляд на Тристана.

— Вы здесь единственный эксперт, Тристан. Что вам об этом известно?

Все повернулись к нему. Во рту у юноши сразу пересохло.

— Покинутые шахтенные комплексы разгерметизированы. Губернатор Реньер говорил, что обслуживание стоит слишком дорого. От пещер их отделяют тройные экранированные двери, наподобие воздушной шлюзовой камеры.

— Значит, можно попасть в пещеры без предварительной депрессации?

— Да, сэр.

— А сами пещеры? — поинтересовался Эдельгард.

Тристана уже мутило.

— Они герметизированы, — сказал он и, держась за край стола, описал покрытые голубыми лишайниками стены, влажный горячий воздух, пластиковые решетки под ногами. — Губернатор говорил, что они пытаются выращивать в боковых пещерах съедобные растения, — закончил он.