Укротить молнию

А мы можем быть уверены в том, что никто из его родственников не связан с убийцами?

Я на 99,999 процента уверен, что никто.

Откуда у тебя такая уверенность?

Они все роны, ответил Джаг, как будто эти три коротких слова объясняли все.

— Мисс Пуливок! — вывел меня из состояния мысленного разговора с Джагом голос директора станции. — Почему вы на меня так смотрите?

— Я как раз задумалась о сетях, — ответила я. — Пожалуйста, никому не говорите о том, что Эльтор у вас. Если убийцам станет известно о том, что он жив, они не успокоятся до тех пор, пока снова не доберутся до него!

Стоунхедж понимающе кивнул.

— Не беспокойтесь, не скажем!

Отлично, донеслась до меня мысль Джага. Мне даже показалось, что я уловила в его мысленной интонации чувство облегчения. А уж я постараюсь привить твоему жениху хорошие манеры!

В ту же секунду перед моим мысленным взором возникла картинка — Джагернаут, с взъерошенными волосами, в трещащем по швам мундире, рявкает на окружающих.

Может, это, конечно, и безнадежно, но я все-таки постараюсь!

Я рассмеялась, но тут же резко оборвала смех, увидев, что Стоунхедж как-то странно на меня смотрит. После чего капеллан Минь увела меня смотреть свадебное платье.

Минь обитала в домике с террасой. Цветы здесь свешивались со всех карнизов и балкончиков. Стены украшала ажурная металлическая вязь. В спальне я увидела кровать, накрытую шикарным одеялом с изображениями попугаев и деревьев-бонсай. На фоне нежно-розового восхода птицы сияли ослепительно яркими красками — зелеными, голубыми, золотистыми, красными. Голографическая ткань делала орнамент объемным, зрительно увеличивая размеры одеяла. Стены украшали голо графические картины пагод, цветников, геометрически подстриженных деревьев. На одной из картин прямо на моих глазах разразился порыв ветра и тут же вихрем пронесся по всей комнате, коснувшись и других картин, на которых были изображены совсем другие сценки.

Капеллан Минь принялась перебирать висевшую в шкафу одежду.

— У меня тут кое-что осталось от кузины моей подруги, вот, пожалуйста!

С этими словами она извлекла на свет божий платье — довольно простого фасона, длиной до колена, но очень красивое, с голографическим рисунком поверх белых кружев. Оно напомнило мне другое, из моей прежней жизни, — платье, которое мама сшила мне на пятнадцатилетие.

— Просто прелесть, — обрадовалась я.

Минь улыбнулась:

— Можешь взять его себе. Я его носить не буду.

Ее доброта растрогала меня.

— Огромное вам спасибо!

— Ты не желаешь немного отдохнуть перед регистрацией?

— Скажите, могу я вас кое о чем спросить? — ответила я вопросом на вопрос.

— Конечно. — Она жестом предложила мне присесть за стол. — Надеюсь, что и ты поможешь нам кое в чем разобраться.

— Разобраться? — спросила я, садясь рядом с ней.

— Наследник семейства ронов спасается бегством от наемных убийц и просит зарегистрировать брак с некоей никому не известной юной особой. Вполне естественно, что все это не может не вызывать у нас любопытства. Хотелось бы знать, что же происходит.

— Сама не знаю, — ответила я. Хотя Эльтор и рассказывал мне о своей семье, я мало что поняла из его слов. — Я до сих пор толком не понимаю, кто он на самом деле.

Минь рассказала мне все, что, в свою очередь, было известно ей, поведав древнюю легенду о вымирающем народе. Пять тысяч лет назад Рубиновая Династия безраздельно властвовала в империи звездоплавателей. Для полетов на звезды они захватили брошенные на берегу Исчезнувшего моря корабли — все, что осталось от загадочной расы, — некогда высадивших людей на Рейликоне. Рубиновая Империя познала свой взлет и падение еще за три тысячелетия до рождения Иисуса Христа. Она была одним из наиболее выдающихся и в то же время наиболее хрупких достижений человечества.

Именно эта империя научилась совершать межзвездные перелеты прежде, чем познала простейшие основы физики. А затем ее представители отправились на поиски своей далекой, затерянной в глубинах космоса родины. Землю они так и не нашли, зато заселили множество других планет. Необходимость заставила их научиться азам генной инженерии, с тем чтобы приспособить колонистов к природным условиям новых миров, а также попытаться разнообразить собственный генофонд. Однако империя оказалась слишком хрупкой и потому нежизнеспособной. Ей не хватало ни научных знаний, ни людей, чтобы и дальше продолжать эту космическую гонку. Империя рухнула, а ее разбросанные в космосе колонии оказались в изоляции на четыре тысячи лет.

В конце концов отчаяние заставило рейликан снова пуститься в межзвездные скитания. Среди них резко возросла смертность — генофонд был слишком мал, и раса не могла сохранять жизнеспособность. Рейликане надеялись, что приток свежих генов из заново обнаруженных колоний будет в состоянии их спасти. Но колонии либо сами погибли по причине близкородственных браков, либо генетический сдвиг слишком отдалил их от бывших соплеменников-эмпатов. Гены Кайла нередко приводили к летальным уродствам. Процветали только те колонии, чей генофонд утратил эмпатические черты.

Однако гены Кайла полностью не исчезли. Родители Эльтора были псионами Рона, в честь генетика Рона. Проект Рона ставил перед собой двоякую цель. Используя ДНК представителей Рубиновой Династии, генетик добился повышенного уровня эмпатии и произвел на свет семейство Эльтора. Используя другую ДНК, Рон искусственно создал так называемых купцов-аристо, которых отличала невосприимчивость к боли.

Аристо являются причиной того, что генетические эксперименты с операторами Кайла объявлены незаконными. В некотором смысле аристо представляют собой противоположность эмпатам. Они способны воспринимать чужие эмоции, однако их «приемное устройство» ненормально: оно настроено лишь на улавливание чужой боли. Сигнал должен поступать от эмпата — того, чей мозг усиливает его до такой степени, чтобы аристо его воспринял. Мозг аристо, пытаясь понизить свою чувствительность к боли, направляет сигналы в нервные центры, воспринимающие боль как удовольствие.

— Так вы считаете, что это аристо пытались убить Эльтора? — спросила я.

— Не думаю, — ответила Минь. — Они бы предпочли схватить его живым. Может, кто-то желает помешать его браку. — Минь развела руками. — Видишь ли, фактически он просит нас заключить договор между нашим и его правительством. Обычно на подготовку такого договора уходят годы.

— А почему его женитьба на мне предполагает подписание договора?

Моя собеседница улыбнулась.

— О, эта история стара как мир! Два государства желают при помощи династического брака укрепить политический союз!

Рассказ Минь сильно меня удивил. Тогда я не знала, что народ Эльтора считает семью чем-то более важным, чем правительство. Рейликане шесть тысячелетий боролись за то, чтобы выжить и сохранить себя как расу. За это время их империя достигала величия и распадалась, а затем вознеслась снова. Способность дальнейшего продолжения рода являлась для империи самым прочным символом единения. Двести лет назад Имперская Ассамблея устроила брачный союз между мужчиной из Объединенных Миров и матерью Эльтора. Брачный договор составил собой несколько томов. Хотя брак в конечном счете распался, государственный договор оставался в силе до начала войны между сколийцами и купцами, когда Земля изменила интересам Империи.

Было ли это действительно предательством? Все зависит от того, с какой точки зрения рассматривать происходящее. Во время войны Имперским флотом командовала тетка Эльтора, Соскони Валдория. В соответствии с условиями договора она отправила наиболее уязвимых ронов на Землю, где те могли бы чувствовать себя в безопасности. После войны Объединенные Миры отказались отпустить ронов на родину — из опасения, что это снова повлечет за собой уничтожение звездных миров. Еще более осложнило ситуацию то, что купцы согласились выпустить на свободу своего самого ценного военнопленного — отца Эльтора — в обмен на освобождение сына их покойного Императора.