Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   Он отослал в Никарагуа телеграмму своей сестре Маноле с просьбой узнать у своих многочисленных подруг с самым разнообразным источником доходов, где Ицхак Сарваш, ведь свои деньги они наверняка хранят на засекреченных счетах при его непосредственном содействии.

   Как далеко растянулась по миру цепочка телеграмм от одной альварессы к другой, отец Матео не знал, но через три дня на квартиру, где он снимал комнату, пришла ответная телеграмма с номером телефона.

   На переговорном пункте выяснилось, что номер этот американский. Мурсиа порылся в бумажнике и заказал звонок в Нью-Йорк.

   Что удивительно, но Вечный Финансист обрадовался его звонку и, что уж совсем удивительно, охотно согласился прислать Мурсиа компромат на своего начальника.

   - Не стоит удивляться, - лился из трубки веселый юношеский голос, - я же говорил вам, что не люблю спекулянтов. Хотя, вынужден покаяться, я недооценил фантазию дона Микеле. Один миллиард долларов в поддельных облигациях, это не каждому придет в голову.

   - Всё-таки вы признаете авторство аферы за вашим клиентом?

   - Ну не за епископом Марцинкусом же. Он, конечно, американец, но все его связи в Штатах - это Чикагская епархия, хотя и это немало.

   - В каком смысле?

   - А вы поинтересуйтесь личностью кардинала Коуди и его финансовыми подвигами, тогда поймёте, какая глыба стоит за епископом Марцинкусом.

   - А кто стоит за Синдоной?

   - Итало-американская мафия, разумеется. Хотя не знаю, есть ли смысл ставить подобное в вину сицилийцу.

   - И вы продолжаете работать на этого человека? - больше с удивлением, чем с укором произнёс Мурсиа.

   - Что поделать, пока что он мой работодатель.

   Для Мурсиа было абсолютно понятно, что деньгами Сарваш обеспечил себя веками ранее, а теперь просто развлекается, готовясь обанкротить очередного мошенника. Но на взгляд Мурсиа, в этой игре было больше подлости, чем благородства.

   - Значит, вы охотно поделитесь со мной неблаговидными фактами биографии вашего клиента?

   - Да, конечно, - как само собой разумеющееся произнёс Сарваш. - Завтра-послезавтра ждите пакет с курьером.

   - Вот так просто?

   - А зачем усложнять и так нелегкую жизнь? Мои мотивы весьма просты - если вы пошатнёте позиции епископа Марцинкуса в ИРД, мне будет проще свалить дона Микеле с финансового Олимпа не только Ватикана, но и Италии.

   - И что потом?

   - Одним посредником семьи Гамбино станет меньше. А папа найдёт себе другого финансового советника, их в Италии немало.

   - Да, господин Сарваш, - вздохнул Мурсиа, - мне вас тяжело понять.

   - Ну, - рассмеялся тот, - вы не одиноки в своем непонимании.

   Через два дня на квартиру, где жил отец Матео курьер действительно доставил пакет с документами. После их внимательного изучения, Мурсиа был во всеоружии для беседы с президентом Института Религиозных Дел.

   Покуривая сигарету в своем рабочем кабинете, пятидесятиоднолетний епископ Марцинкус старательно изображал радушие перед нежданным гостем:

   - Я готов ответить на все ваши вопросы, раз того требует служебное расследование, - заверил он, глубоко затянувшись.

   Отец Матео смерил взглядом мощную фигуру епископа напротив и начал задавать вопросы о Католическом банке Венето. Поначалу Марцинкус был благожелателен и учтив, пока разговор не дошел до конкретных цифр:

   - Какая доля акций банка была продана вами Роберто Кальви?

   - Тридцать семь процентов.

   - И за какую цену?

   - Двадцать семь миллиардов лир.

   - Не слишком ли дорого?

   Такого вызывающего вопроса епископ Ортинский не ожидал и потому заметно изменился в лице. Но после следующего вопроса он поспешил потушить сигарету и сложить пальцы рук в замок.

   - Куда пошла прибыль от сделки? - спросил Мурсиа.

   Но рослый епископ, прозванный за могучее телосложение "Гориллой" не спешил, в отличие от секретаря Агустони, каяться во всех прегрешениях.

   - Имеете ли вы понятие о банковской тайне? - ответил вопросом на вопрос Марцинкус.

   - Разумеется. Наверное, и вам известно о таком понятии как кредит доверия, в особенности у статс-секретариата. Так где сейчас находится прибыль от продажи акций Католического банка Венето?

   - В ИРД.

   - А конкретнее, на каком счете? Личном?

   - На что это вы намекаете? - всполошился епископ.

   - Я не намекаю, а спрашиваю, где находятся вырученные деньги. Так где? На вашем личном счету или техническом?

   - Я не стану отвечать на этот вопрос, - каменным голосом произнёс епископ, - из соображений банковской тайны.

   - Хорошо, - охотно согласился Мурсиа, - тогда перейдём к следующей теме. Вы в достаточной мере осведомлены о деловой репутации Роберто Кальви?

   - Мне рекомендовал его советник папы Микеле Синдона. У меня нет причин не прислушиваться к его мнению.

   - А в каких отношениях с Микеле Синдоной состоите лично вы?

   - В дружеских, - кратко ответил Марцинкус.

   - Хорошо, - Мурсиа изобразил, что делает некие важные пометки, чем ещё больше разнервировал епископа Ортинского. - Тогда, может, до ваших ушей доходили разговоры, что после продажи части акций банка Кальви, венецианское духовенство потребовало убрать из названия Католический банк Венето слово "католический"?

   - Нет, не слышал. С чего вдруг такое неприятие?

   - Видимо из-за репутации Роберто Кальви. Так вы уверены, что продали акции достойному человеку?

   - Отец Матео, в банковском деле нет понятия достойный или недостойный...

   - Да-да, - закивал Мурсиа, - есть только деление на платежеспособных и нет, а остальное не так уж и важно, правда ведь?

   Епископ ещё больше помрачнел, и Мурсиа решил, что настало самое время разыграть козырь, что прислал ему Ицхак Сарваш.

   - Есть ли у вас личный банковский счёт на Багамах?

   - Нет, откуда?

   - Даже в филиале Банка Амвросия, где вы входите в совет директоров?

   На лице побледневшего епископа не осталось и тени любезности, только холод голубых глаз, что пытались прожечь Мурсиа насквозь.

   - Вы что-то путаете, отец Матео, - только и произнёс Марцинкус.

   - Разве? - Настала очередь Мурсиа сверлить епископа черным взглядом в ответ, - Наверно я путаю это так же, как и то, что в совете директоров того филиала помимо вас состоит и папский советник Синдона и ваш недавний покупатель Кальви. Наверно я ещё и путаю, что вам принадлежит два с половиной процента акций багамского филиала Банка Амвросия. Вы ведь каждый год проводите отпуск на Багамах?

   - Да, и что в этом такого?

   - Ничего. Просто интересно, деньги вы везете туда из Рима наличными или всё-таки снимаете с личного счёта на месте в почти что собственном банке?

   - А вам не кажется, что это совсем не ваше дело? - прошипел епископ. - Какое отношения ваши вопросы имеют к Католическом банку Венето?

   - Прямое. Вы продали его акции одному миланскому банкиру по совету другого миланского банкира, и вместе с этими людьми вы состоите в совете директоров багамского филиала Банка Амвросия. Подобные вещи принято называть сговором.

   - С чего вдруг? Сделка была вполне законной.

   - Да, вот только духовенство Венето недовольно и заявляет, что лично вы обманули их, удержав за собой их акции.

   - Заложенные акции.

   - Ну, разумеется. Как президент ИРД вы можете позволить себе такую вольность.

   - Если в Венето кому-то что-то не нравится, он может взять ссуду в другом банке.

   - Так и происходит. Кстати, в вопросе продажи акций банка вы советовались с архиепископом Венеции?

   - Кем? - спросил Марцинкус таким тоном, что сразу стало понятно, мнение никакого архиепископа не может интересовать его в принципе.

   - С его высокопреосвященством Альбино Лучани, - произнёс Мурсиа, подозревая что епископ Ортинский первый раз в жизни слышит это имя.