Олимпик (СИ)

— Но…

— Стреляю сначала в стопу, потом в голень, потом простреливаю коленку. Не поймёшь, то же самое будет с второй ногой. Уловил?

Парень закивал. Лоб его покрылся испариной, а руки замельтешили по пульту управления. Мостик ожил, заработали двигатели. Пилота, под страхом сделаться инвалидом, не заинтересовало, что «Файерфлай» окружили люди торговой компании, и даже не заинтересовало то, что створки ангара до сих пор закрыты.

У меня пробудился интерес, как сержант собирается выходить из этого интересного положения.

Глава 27 Полёт навигатора

Особенность мостика «Файерфлая» — при желании с него можно увидеть всё, что творится вокруг корабля. Мостик находится над основным корпусом корабля, из-за чего эти кораблики нередко сравнивали с драконами. При наличии воображения, да с нужного ракурса, так оно и есть. Необычное положение мостика позволило встроить иллюминаторы по всей окружности, включая задний борт. Впрочем, для наблюдения за происходящим в доке хватило и лобового иллюминатора.

Заработали двигатели, большая часть которых вынесена за борт, стали продуваться турбины. Из них пыхнуло пламя. Бойцы КТК тут же отпрянули подальше. Включился антиграв и корабль взлетел на пару метров над палубой. Убрались шасси. В это время Шмалик выудил из кармана очередной приборчик.

— Вот так мы отсюда и слиняем, — похвалился он, демонстрируя мне пульт с единственным переключателем.

— Заминировал, что ли, диспетчерскую? — не поверил я. Такое даже в бредовом сне выдумать не смог бы.

— Ага, — довольно расплылся в улыбке сержант. — Я в отряде специалист по ба-бахам.

И щёлкнул переключателем.

Диспетчерская находилась здесь же. Широкое, узкое окно отчётливо выделялось из общего пейзажа стены. Вдруг в доке что-то неуловимо изменилось, и через мгновение лопнуло и разлетелось мелкими осколками стекло, изнутри диспетчерской ярко полыхнуло. Шмалик не пожалел взрывчатки. где только найти сумел столько.

«Ковчег» заметно покачнуло. Я увидел, как охранники зашатались, стараясь устоять на ногах. Некоторым это не удалось, они попадали. Произошедшее явилось всем хорошим сюрпризом и, пока они приходили в себя, «Файерфлай» развернулся носом к внешним створкам дока. Взрыв сделал дело — створки стали раскрываться, открывая нам космос, звёзды и свободу. Удивительно, ведь по идее, должно произойти наоборот: они должны напрочь забокироваться.

— Малый вперёд! — отдал команду Шмалик и мгновенно вспотевший пилот выполнил приказ.

«Файерфлай» дёрнулся и поплыл на антигравитационных двигателях к расширяющейся щели. Корабль уже почти вылетел наружу, когда в доке появился капитан Джонсон. У меня тут же, как в тот раз, в Бристоле, заострилось зрение, мир стал восприниматься в замедленном режиме.

— Ходу, Шмалик! — закричал. — Ходу!

Сержант, похоже, тоже увидел резвого капитана. И не отреагировал, почему-то.

— Это кришту! — представляю, как выпучились мои глаза, я сейчас откровенно боялся. Именно этот фактор, судя по всему, впечатлил сержанта больше, чем всё остальное.

— Вот, дьявол! — выругался Шмалик и занялся пилотом.

Как уж он там его подгонял, я не знаю, выключился из происходящего на мостике. Всё внимание на капитана Джонсона. Он пробежал на своих двоих половину дока, после чего оттолкнулся, подпрыгнул. Тело, до этого твёрдое, вдруг взорвалось на миллиарды мелких частичек, и вот уже в нашу сторону несётся чёрный клуб дыма.

— Он нас догоняет! — закричал я и повернулся к пилоту.

У того пот градом катился, парень обеими ладонями схватился за рогатый джойстик ручного управления, как в самолётах, пальцы от напряжения побелели. Всё ж, угроза стать инвалидом его прельщала меньше, чем гнев кришту и шанс превратиться в ничто за помощь нам, хоть и подневольную.

Всё внимание Шмалика обращено на Джонсона, вернее на то, во что он превратился. До этого момента сержант ни разу не наблюдал, как люди превращаются в клуб дыма, причём с такой лёгкостью.

«Файерфлай» набирал скорость, и вот вылетел в открытый космос. Пилот повернул штурвал и корабль, поменяв курс на девяносто градусов, пошёл вдоль борта «Ковчега».

Джонсон, вслед за нами, тоже вылетел в открытый космос. На миг замешкался, попытался продолжить преследование, но поздно, «Файерфлай» набрал достаточную скорость, чтобы как следует оторваться от него. К тому же пилот врубил основные двигатели. Колония кришту, бывшая только что капитаном Джонсоном, безбожно отстала. Больше того, ему пришлось срочно нырять обратно в док, потому что «Ковчег» тоже не стоял на месте, и скорость его передвижения всяко была больше, чем мог развить кришту. Клуб дыма скрылся в доке.

— Неужели оторвались? — не поверил Шмалик.

Его лоб покрывали капли пота, взгляд никак не мог оторваться от стремительно удаляющегося открытого зева дока. Пару минут спустя мы увидели «Ковчег» во всей красе. И всё никак не могли поверить в произошедшее.

— Там ещё два корабля, — прохрипел я. — Вполне могут послать за нами погоню.

— Пусть попробуют.

Шмалик устало облокотился на спинку кресла. Сесть негде, кресла заняты.

— С такой штукой вы встретились тогда, на крышах Бристоля, капитан?

— Ага. Их было две.

— Лейтенант рассказывал. Но, признаюсь, увидеть такое… Это… Не-ет, если эти парни решили поселиться на Олимпике, я против.

Его взгляд подозрительно переместился на пилота. Шмалик, видимо, заподозрил его в том, что тот тоже кришту. Пилот превращаться в нечто неопределённое не спешил, только настороженно косился в нашу сторону. Сержант похлопал того по плечу, мол, молодец, парень.

Погоню за нами не выслали, что радовало. До Олимпика добираться предстояло чуть больше суток. По расчётам захваченного пилота получалось, что «Ковчег» подойдёт туда через несколько часов после нас. Так что времени мало, а успеть нужно много. И это при условии, что мы не в курсе происходящего на Олимпике. Как и что там делает Гриссом? Что говорится, сюрприз будет, придётся импровизировать на ходу, подминая ситуацию в свою пользу.

В общем, занялся я Марго, оставив на мостике за старшего сержанта. Пилоту доверять пока не приходилось. Кто знает, не повернёт ли он незаметно корабль обратно к «Ковчегу». Оно, конечно, пойму, но, боюсь, поздно будет.

Запер бывшую зазнобу в ближайшей к мостику каюте, а сам пошёл отсыпаться, чтобы впоследствии сменить Шмалика. Он не железный. Уже засыпая, подумал, что наш пилот поневоле тоже, вроде как, человек, и ему нужно будет отдохнуть. Особенно когда подлетим к Олимпику.

Проснулся оттого, что меня трясли. Безбожно так, намереваясь, во что бы то ни стало, добиться успеха. Шмалик, кто ж ещё.

— Что, проспал дежурство? — я встрепенулся.

— Нет, хотя и не помешало бы, — сержант тревожно оглянулся на выход из каюты. — Там ваша пленница бушует, капитан.

— Марго, что ли? — спросонья соображаю туговато, особенно когда не совсем готов к незапланированным событиям.

— Она, других у нас нет.

Только сейчас услышал какие-то интересные звуки из коридора. Глухой стук чего-то по металлу. Чего конкретно, не знаю, но догадываюсь, что это Марго.

— Ясно, сейчас разберусь. Топай обратно на мостик, а то мало ли.

— Угу. Знаете, капитан, по моему, пилот проникся и вряд ли будет шутить. Да и отдыхает он. Корабль идёт на автопилоте. Вам бы потом проверить, что к чему, а то я только оружием и могу угрожать, да делать вид, что тоже разбираюсь в этом деле. Парень мог меня раскусить, так что ваша проверка не помешает.

— Странный ты, Шмалик, — я усмехнулся. — Сам себе противоречишь.

— Ну, не могу ничего конкретного сказать, капитан, — сержант развёл руками, мол, что с него взять.

Под временами затихающий, но впоследствии вновь возобновляющийся стук ботинок по двери, наскоро умылся, осмотрел себя в зеркало. Последние события дали о себе знать. Небритый, помятый, уставший, даже сон не помог. Пошёл выяснять, чего там бывший капитан бушует.