Путь якудзы

– Помнится, в школе нас учили, что такой мир называется утопией, – сказал Виктор. – И что он вряд ли возможен в реальности.

– Что ж, тогда вам необходимо кое-что увидеть, – воскликнул Теслов. – Прошу вас, пройдемте со мной.

Широкая винтовая лестница опоясывала круглую башню. От нее во все стороны расходились внушительных размеров площадки, заставленные всевозможной аппаратурой.

Теслов спустился вниз на один пролет и направился к ближайшему монитору размером с небольшой бассейн, за которым флегматичный гемод выполнял какие-то расчеты.

Старик решительно отодвинул гемода, который ничуть не удивился подобному обращению и остался стоять на месте, опустив руки вдоль тела и, вероятно, ожидая последующей команды.

Но Теслову было не до гемода.

Его длинные пальцы нервно забегали по клавиатуре. Монитор недоуменно мигнул, гемодовы вычисления пропали, уступив место трехмерному изображению хрустального человеческого черепа.

– Вот она, самая надежная гарантия!

В голосе изобретателя слышалось неприкрытое торжество.

– Череп Богини смерти, – пробормотал Виктор.

– Именно! Тот самый, который Каммлер выкрал у Гитлера и тем самым спас мир от порабощения коричневой чумой. В знак своих благих намерений бригаденфюрер передал мне этот артефакт, благодаря которому он мог стать величайшим завоевателем современности!

– Вы уверены, что это тот самый череп? – спросил Виктор.

– Полностью, – кивнул Теслов. – Практически в тот же день, как Каммлер передал его мне, я ощутил его действие. Вы не поверите, но я испугался! И постарался как можно скорее создать для него специальную камеру с мощнейшей защитой из силовых полей. При этом я, конечно, попытался изучить природу порождаемого им излучения, таким странным и жутким способом влияющего на человеческий мозг.

– И что?

– Ничего! Абсолютно ничего! Если вы помните, согласно первому началу термодинамики, если предмет излучает энергию, то он должен откуда-то энергию брать. Так вот – энергия, излучаемая этим предметом, колоссальна. Однако я не нашел никаких источников, посредством которых он сам получает энергию. Эдакий вечный двигатель в миниатюре, который я счел за благо изолировать как можно надежнее.

– Почему же нет источников? – невесело усмехнулся Виктор. – С источниками все очень даже в порядке. Скажите, профессор, ваши приборы способны уловить энергию последних мгновений?

Казалось, Теслов немного опешил.

– Простите, энергию чего? – переспросил он.

– Поля Смерти, состоящего из мощнейших энергетических всплесков, порождаемых мозгом живого существа, которое умирает в невероятных мучениях. В основном для этого существовали и существуют до сих пор в подземельях Новой Швабии концентрационные лагеря. Как только население концлагеря достигает определенной концентрации, назначается День Огня, в который сотни людей сжигают заживо. Так череп получает необходимую энергию для того, чтобы мозг завоевателя работал лучше.

– Бред, – уверенно сказал профессор. – Я знаю физику как самого себя. Никаких полей смерти и энергии последних мгновений быть не может. Это полный бред!

– А по-моему, все логично, – пожал плечами Виктор. – Согласитесь, несколько странно для практичных немцев во время Второй мировой войны тащить через всю Европу поезда с пленными для того, чтобы умертвить их в концлагерях. Не проще ли было решить вопрос на месте ударом лопаты по голове? Видимо, не проще. Черепу требуются именно массовые убийства, концентрированное Поле Смерти. Которое, как я думаю, вряд ли сдержит что-то существующее в этом мире, когда Четвертый Рейх наконец накопит силы для Третьей мировой войны и череп Богини смерти действительно понадобится Каммлеру.

– Я вам не верю, – повторил Теслов. Виктор почувствовал – еще немного, и его вежливо попросят удалиться.

– Что ж, тогда позвольте показать вам это.

Виктор завел руку за спину и, нажав на скрытую кнопку на ножнах черного меча, снял кодзири [63]и, вытащив из металлического цилиндрика черный прямоугольник, протянул его профессору. После чего вернул кодзири на место и, скрестив руки на груди, остался стоять рядом с застывшим на месте гемодом.

– Что это? – спросил Теслов.

– Понятия не имею, – честно ответил Виктор. – Но думаю, что вам стоит на это посмотреть.

– Спасибо, я уже посмотрел, – ответил Теслов и попытался вернуть прямоугольник хозяину.

Виктор не пошевелился.

– Вы не поняли, – сказал он. – Это информационный носитель.

– Информационный носитель? Что вы имеете в виду?

– Ну, флеш-карта. Ю-ЭС-БИ говорит вам что-нибудь?

– Ю-ЭС-БИ… Хммм… Флеш. Я знаю технологию флеш-ром и знаю принцип работы NAND – японцы, Тошиба, тысяча девятьсот восемьдесят девятый год, туннельная инъекция Фаулера – Нортхайма…

Виктор поморщился. Гений, создавший квантовый компьютер, не знает, что такое обычная флешка, знакомая каждому школьнику, и при этом несет что-то уж совсем заумное.

– Без понятия, что такое NAND, – сказал он. – Это самая обычная флешка, которая подключается к персональному компьютеру по USB. Думаю, что на ней должен быть записан какой-то фильм.

– USB? Что-то такое где-то слышал. Что-то вроде United States Binary? Американская технология? Какой-то интерфейс последовательного обмена данными? Видимо, USB выступает посредником между машиной и NAND-памятью…

Виктор на всякий случай кивнул.

– К сожалению, молодой человек, я вряд ли смогу считать данные с этого носителя, – подытожил Теслов и снова попытался вернуть флешку Виктору. – Понимаете, здесь все машины собраны мной, и здесь нет никакого USB, он мне не нужен. Был один совершенно замечательный компьютер XT, он мне очень помог в расчетах, хотя архитектура 8086 до сих пор у меня вызывает, мягко говоря, недоумение…

Профессор снова говорил на языке, непонятном простому смертному. Но Виктор не сдавался.

– Профессор, все-таки попытайтесь, – мягко сказал он. – Я не верю, что человек ваших способностей не может справиться с куском пластмассы.

Похоже, последний довод задел ученого за живое.

– Ну если вы настаиваете…

Виктор не успел моргнуть глазом, как в руках профессора появилась часовая отвертка. Раздался хруст ломаемой пластмассы – и вот уже внутренности флешки разбросаны по столу рядом с клавиатурой.

– Так я и думал, – хмыкнул Теслов. – Чип некоего последовательного интерфейса и чип NAND-памяти.

Профессор нажал кнопку, и в окошке жуткого с виду сооружения, покоящегося на железном стеллаже рядом с рабочим столом, побежали цифры.

– Сплав «Розе», как я вижу, – хмыкнул Теслов. – Сейчас мы его феном…

Цифры в окошке остановились на значении «115».

Многоногая микросхема из флешки легла в морщинистую ладонь профессора. Взяв ее пинцетом, он аккуратно вставил ее в считыватель. После чего, отстучав на клавиатуре барабанную дробь, удовлетворенно хмыкнул.

– Теперь пусть поработает наш квантовый малыш. Мы только скажем ему, что это фильм, а дальше пусть догадается сам. Он умница, причем единственный в своем роде.

Профессор снова склонился над клавиатурой. Последовала еще более длинная серия перестука клавиш, напоминающая пулеметную очередь. На экране в совершенно хаотичном порядке мелькали буквы, цифры и обрывки фраз. Виктор понял только последний вопрос машины:

«Jetzt zu erfüllen? JA/NEIN?» [64]Теслов стукнул по клавише «J».

«Die Aufgabe ist in die Reihe gestellt. Die erwartete Zeit des ersten Ergebnisses 162 Stundenrs» [65],– выдала машина.

Профессор удовлетворенно потер руки и откинулся на спинку стула.

– Ну вот, через какие-нибудь сто шестьдесят два часа мы увидим, что записано на вашей… как ее? Флешке? Я уверен, машина справится и…

– Профессор, у нас нет ста шестидесяти двух часов, – жестко сказал Виктор.