Поступь битвы

«Нервничаешь?»

Бесплотный голос Сарины умолк так же внезапно, как и появился.

Нервничает, ответила Миреска сама себе. И поёжилась. Если к объективному техническому превосходству чужаков добавить ещё и пси… Да они тогда просто сомнут нас числом, и вся недолга! Война, в которой основная ударная сила — роботы, прямо-таки создана для «полководцев», побеждающих за счёт численного преимущества и резерва производственных мощностей.

Задним числом, если детально вспомнить рисунок боя, можно заметить в нём повторения. Несколько «скаутов», придерживавшихся сходной тактики, мы сбивали несколько раз. Это значит, что с орбиты спускались новые роботы на замену выведенным из строя, и управление ими принимали те же операторы. То-то рой перед приказом об отступлении не выглядел уменьшившимся по сравнению с началом драки!

Выходит, мы валяли дурака. Взорвали десятки роботов, одержали десятки малых побед и вместе с тем не заметили, что понемногу проигрываем войну. А если чужаки пустят в ход пси…

— Проклятье!

Однако легче не стало. Ни капельки.

«Эй, подруга! Дальше-то что? Нам снова атаковать или возвращаться на базу?»

Нет ответа.

«Ясно, — подумала Миреска про себя, не пытаясь транслировать свою мысль. — Командиры изволят совещаться».

— Пассивность — не выход.

— Вы предлагаете продолжить атаку? В таких условиях?

Мич одарила Сарину странным взглядом. Не таким, каким взрослый может глядеть на ребёнка; генерал прекрасно отдавала себе отчёт в том, что, за вычетом разницы в возрасте, сидящая перед нею девушка имеет больше поводов зваться взрослой. И уж конечно, это не был взгляд, полный раздражения глупостью собеседника. Сарина — и глупость? Нет, есть всё-таки в мире вещи, никак не сочетающиеся даже в теории.

А вот усталость во взгляде Мич была. И страх. И, конечно же, упрямство… И ещё — свет понимания, болезненного, как желудочные колики.

— Условия не имеют значения.

— То, что виирай всего двенадцать против сотен — не имеет значения? То, что чужаки заменяют своих уничтоженных роботов, а нам нечем заменить наших бойцов — не имеет значения?

— Эта война…

— Война? — перебила Сарина.

— Война, — сказала Мич твёрдо. — На моей памяти она уже вторая, и я научилась узнавать признаки. Кстати, пора бы дать ей имя. Например… Ну хотя бы — Война Слепоты.

— Скорее, Война Слепых, — хмыкнул из своего угла Хезрас Нрейт. С этакой раздумчивой, очень… целительской интонацией. Да, именно целительской. Хмыкнул — и снова надолго умолк.

— А как тогда называть чужаков? — поинтересовалась Сарина не без яда.

— Пока нам неизвестно их самоназвание, предлагаю слово «тихэру».

Сопровождая слова, в сознании Мич мелькнул кусочек древней истории Прародины. Не схема и, уж конечно, не живое воспоминание, а отрывок из научно-популярной ленты.

…Некогда в ходе медленной естественной миграции поселенцы земледельческого народа (кстати, родственного современным канринам) вышли к берегу Серого океана. Вышли — и обосновались там, и обжили плодородные прибрежные долины, и, хотя далеко не сразу, занялись рыболовством. Следующие триста хинов всё шло хорошо.

А потом из-за океана явился другой народ: прирождённые мореплаватели, обитавшие на дальних островах и кормившиеся не столько рыбной ловлей, сколько пиратскими набегами. По другую сторону Серого океана окрепла держава Жазит, её флот вытеснил пиратов из когда-то гостеприимных вод, и тем поневоле пришлось искать добычи у иных берегов. Благо введение таких новинок, как сложное парусное вооружение и жёстко закреплённый руль вместо традиционного рулевого весла, позволяло плавать намного дальше.

Земледельцы, продолжавшие побаиваться океана, поначалу попросту не признали в пришельцах виирай. Стеная от набегов, опустошавших доселе мирное побережье, родичи канринов прозвали островитян «тихэру гонри», то есть «отродьями воды». В их глазах сходящие с хищно зауженных кораблей более рослые и ширококостные создания были наполовину демонами. Считалось, что «тихэру гонри» подобны виирай лишь внешне, в то время как суть их враждебна всему, что живёт на суше. Кроме того, пришельцы не говорили на понятном языке, что пугало земледельцев ещё больше. У тех-то даже живущие вдали от океана племена говорили пусть странно, порой забавно, но понятно: ведь они ещё оставались единым широко расселившимся народом…

— Значит, тихэру? — хмыкнула Сарина. — Подходяще. Знать бы ещё, что в нашей собственной истории играет роль флота жазитов…

«Теории оставим на потом», — подумала Мич. А вслух сказала:

— Бой надо продолжить.

— Но зачем?

— Всё ещё не понимаешь?

— Нет!

— Война Слепоты! — бросила Мич. — Подумай — и сама поймёшь.

— Хочешь принести виирай в жертву ради крох возможного понимания? Ради того, чтобы добыть информацию о космических тихэру?

— У нас нет выбора, — уже не раздражённо, а устало. — Если бы в моём распоряжении были такие же роботы, как у чужаков, я бы бросила в бой их. Ни один генерал не любит терять солдат. Ни один. Но таково предназначение солдата. А предназначение генералов — посылать своих подчинённых на смерть ради победы.

— Безумие! В таких условиях нельзя победить!

— Смотря что понимать под победой. Уничтожить всех роботов действительно нельзя. А вот проделать в чёрной слепящей повязке щель и выглянуть в неё…

Сарина сжала губы. Её сощуренные глаза молча предлагали поединок взглядов, но Мич не принимала вызова. Она просто смотрела на Владеющую в ответ, не пытаясь противопоставить воле волю, а тем более затеять ментальное противоборство. И спустя очень долгий арум-цикл Сарина отвернулась. При этом Владеющая ссутулилась — но даже не заметила этого. Победа в споре осталась за генералом. Только радости эта победа не принесла никому.

— Зилен, Тевир, Жаг! — выдохнула Мич. Ещё одно неуловимое мгновение, украденное колебаниями. Но нет: всё уже решено, и сомневаться поздно. — Тактика укола. Прикрытие обычное: на пси лучше не полагаться. Удачи!

Три слаженных «Есть!» в ответ.

— Прикроешь их? — уже к Сарине.

Вместо ответа Владеющая сначала распрямилась, а затем бескостно обмякла в кресле, уходя в глубокий транс.

— Капитан, можно начинать?

Рейенг кивнул. Тимар осторожно — о да, очень осторожно! — шевельнул кистью. Подключенный к его сенсорным перчаткам манипулятор двинулся вперёд.

На мониторе, с многократным увеличением показывающем операционное поле манипулятора, поверхность чужого устройства казалась вздыбленным вертикально пейзажем какой-нибудь безатмосферной луны. Проходя сквозь зачаточную атмосферу, запылённую и задымлённую, конический аппарат чужаков изрядно попортил свою «шкуру». То, что сразу после изготовления, наверно, тускло блестело защитным керамическим напылением, теперь представляло собой изъязвлённую поверхность, местами прожжённую соударениями микрочастиц до почерневшей металлической основы.

Впрочем, всё выглядело так ужасно только при большом увеличении: запас прочности, которым чужаки наделили свой зонд, наверняка позволял вынести и не такое.

— Первый этап, — сказал Тимар несколько неестественным голосом. Говорить «под запись» естественно и непринуждённо могут только профессионалы. И, если на то пошло, занимаясь тем, чем в данный момент занимался Тимар, любой профи заговорил бы не вполне естественно. — Убираю заслонку… э-э… по крайней мере пытаюсь.

— Это не модель, склеенная малышом из картона, — заметил Рейенг мягко. — Это — образчик космической техники. Если что-то заело, можно действовать решительнее.

— Есть действовать решительнее, капитан! — ухмыльнулся Тимар. Словно ждавшая этого момента, упрямая заслонка поддалась, и все трое напряжённо уставились в открывшуюся выемку.

— Вижу три выступа. — Снова голос «под запись». — Два тёмных, со знаком кольца и знаком вертикального штриха, и один ярко-жёлтый, без знаков.

— Три выступа? — повторил Рейенг. — Три кнопки!