Дауншифтер (СИ)

Никто не смог прояснить мне этимологию названия, современников, способных рассказать, как и почему посёлок получил такое необычное имя, не нашлось. Кто-то туманно говорит о неких сооружениях, якобы стоящих в окрестной тайге, другие рассказывают о характерном месте в береговых скалах. Я не один раз прошёл на лодке участок от посёлка до своего зимовья, забираясь и подальше, однако ничего похожего на крест в береговых утёсах не обнаружил.

Таёжники начали жить здесь оседло, начиная с тридцатых годов прошлого века, когда по всей Эвенкии начали организовывать новые фактории, создавать родовые и кочевые советы. Изредка властями совершались попытки придать существованию подобных ростков цивилизации более весомый экономический смысл, и каждая попытка раз за разом проваливалась. Поговаривают, что вояки с какой-то целью пытались закрепиться в другом месте, откуда позже вывезли всё подчистую, перебравшись в долину над рекой. В связи с чертовски сложной логистикой дело не заладилось как у государевых лесорубов, так и у браконьеров. Удрали они отсюда с сердитыми криками о том, что место сие аборигены тайги всё-таки недаром прозвали нехорошим.

К войсковой части от посёлка ведет двухкилометровая дорога, выложенная отличными железобетонными плитами, от которой в обе стороны уходят ответвления классических узких грунтовок, основных таёжных магистралей, которые с каждым годом всё больше зарастают кустарником, несмотря на некую обитаемость местности. Каменные Кресты строились в сплошной тайге, поэтому окружены они труднопроходимым лесом из лиственницы, ели, березы и ольхового кустарника, местами выжженного огнем локальных лесных пожаров.

Изначально основную долю населения составляли исключительно военнослужащие гарнизона и их семьи. Однако ни для кого из них посёлок не стал второй родиной, местом, где они провели бы годы военной службы, вырастив своих детей, а уезжая отсюда навсегда, с трудом удерживали бы слёзы, расставаясь с друзьями и тем служивым делом, которому была отдана лейтенантская молодость. Военные сначала построили большое антенное поле и позиции для трёх радарных установок, позже здесь появились и зенитчики. Или сама часть поменялась, неясно. Во времена функционирования военного городка там стоял тепловозный дизель ДГУ 7Д100, обеспечивающий электричеством все объекты во время боевой работы.

Но в годы перестройки всё начало рушиться, как карточный домик.

Какое-то время в этом полузаброшенном уголке где-то на краю земли жизнь ещё теплилась, пока в начале девяностых годов прошлого века вся социальная инфраструктура не исчезла в одно мгновение, большая часть домов опустела. Старожилы рассказывали, что тогда все пугающие новости с Большой земли воспринимались страшилками из фантастической параллельной реальности. Деревянный магазинчик и гарнизонный клуб крестовцы за ненадобностью разобрали на материал для заимок и просто на дрова. Не осталось ни фельдшерского пункта, ни библиотеки с клубом. За продуктами люди выбирались на Большую землю или же покупали их друг у друга после возвращения кого-либо из цивилизации. Почти все беспробудно пили. В конце концов далёкое хозяйство, оказавшееся не нужным Министерству обороны, как и многие другие подобные объекты, совсем захирело. Кадрированная часть была расформирована окончательно, и городок, поставленный на консервацию, опустел.

Недавнее возрождение Каменных Крестов началось после долгого перерыва, и связано оно было с активизацией деятельности газовиков и нефтяников, к которым подключились металлурги и золотоискатели. Вскоре неподалёку зашевелилась «Славнефть», севернее со стороны Ванкора на правобережье Енисея зашла «Роснефть», а южнее давно и плодотворно работало «Полюс-золото». Примерно в середине первого десятилетия двухтысячных годов кому-то в голову пришла светлая мысль: надо оживить расположенную поблизости от марганцевого месторождения заброшенную войсковую часть, связанную с несостоявшимся гражданским посёлком типичной для таких хозяйств бетонкой из состыкованных панелей — именно её бывавшие здесь люди запомнили лучше всего. Заброшенные сооружения были капитально отремонтированы, да и новых домиков оптимисты от бизнеса понастроили достаточно быстро.

В один из периодов оживления военной активности на щедрые ассигнования Минобороны СССР были построены два двухэтажных кирпичных жилых дома с плоскими крышами из бетонных перекрытий. Это самые капитальные строения посёлка и самое престижное жильё. Однако расширения войсковой части не случилось, и один дом позднее забрал комбинат «Маргансиб», часть квартир выкупили прииски, а оставшиеся были приватизированы местными. В одном из этих домов я и живу, когда нахожусь в Крестах.

Со временем появилась большая котельная, обеспечивающая посёлок электричеством, теплом и водой, вертолётная площадка и вся необходимая инфраструктура вплоть до вершин местного урбанистического прогресса — «Макао» с «Котлетной». Предполагалось, что в Каменных Крестах будут жить управленцы и снабженцы, частично рабочие, обслуживающие прииски и месторождение. Первоначально вся социальная и коммунальная инфраструктура висела исключительно на марганцевой компании, которой принадлежал строящийся рудник и комбинат.

В самом поселке была устроена современная лесопилка, на которой наконец-то начали перерабатывать морёный лес, и большой слесарно-ремонтный цех, выполняющий заказы по изготовлению запорной арматуры для нужд месторождения и других предприятий. Начало работать подсобное хозяйство. Затем районом начали активно интересоваться сразу две золотодобывающие артели, быстро выросшие до полноценных компаний. Таким образом, в Крестах, на радость жителям, зафиксировалось аж три образующих предприятия.

Как рассказывают люди, с тех пор им зажилось очень даже неплохо, по сравнению с дальними, но всё равно соседними сёлами. Появилась стабильная работа с хорошей зарплатой, отремонтированная вертолётная площадка и грунтовка до Северо-Енисейского, по-настоящему проезжая только зимой. Нет, в целом она и летом вполне сносная, проезжая, особенно для джипов. Имеются длинные участки, где дорога представляет собой грейдер с глубокими колеями, в период распутицы они проходимы только для военной техники и внедорожников.

Места там красивые, если есть время рассматривать пейзажи — живописные подъёмы и спуски, по которым изредка ходит тяжёлая техника, лесные озерца и многочисленные ручьи. Главное — не заблудиться в густой сети заброшенных развилок и разветвлений и уж тем более не сломаться, потому что за подмогой топать придется далеко, возвращаясь в Кресты, больше некуда. В первом рейсе меня, неопытного, угораздило рассчитать время движения так, что труднопроходимые участки я проезжал ночью, чуть не утопив машину в глубокой яме при попытке выехать из тупика, куда влез, не зная дороги.

А вообще-то, проезжих дорог в округе немного. Двадцатикилометровый отрезок хорошо укатанного грейдера ведёт к марганцевому руднику фирмы «Маргансиб», ещё две основные трассы тянутся к местам приисков. На одном из них, «Удачном», я пару раз побывал, второй — «Волчью падь» — пока не посетил, не очень-то и интересно.

Нравится здесь обжившимся людям. И мне тоже. Тихо, спокойно, далеко от суеты, всё течёт размеренно, как говорится, ровно. Опять же охота, отличная рыбалка, свежий воздух и нетронутая природа вокруг. Однако нехитрое местное счастье ковалось трудно. Компании долгое время раз за разом банкротились и перекупались, у новых талантливых менеджеров возникла мода избавляться от непрофильных активов, определяя эти самые активы, как бог на душу положит. В нулевые годы работы по марганцу в Крестах были свернуты, а вокруг золотоискателей постоянно начали крутиться суровые товарищи из Следственного комитета и прокуратуры края. Жизнь в поселке замерла. Кто смог — выехал на материк, кто-то занялся промыслами: сбором дикоросов, рыбалкой и добычей пушнины. В итоге Кресты чуть не впали в анабиоз второй раз.

Через несколько лет все невзгоды были преодолены, очередные владельцы оказались вполне адекватными людьми, умеющими мыслить на перспективу, и дело закипело. В переводе с языка аборигенов «Таймура» — богатая. И это действительно так. В тридцати семи километрах от её устья когда-то был сложнейший порог, который делал реку труднодоступной или вообще недоступной для подъёма на лодках снизу, естественная преграда надёжно охраняла рыбное и охотничье изобилие реки.