BattleTech: Остров благословенных

Что? Рано было еще отходить на вторую линию обороны. Хоку хотелось нанести федам больше ущерба, пока они все еще на открытой местности. Но адепт Отелло Каррен являлся боевым ветераном, и не из тех, кто в кризисной ситуации паникуют.

Так что Хок уделил несколько секунд на то, чтобы грянуть на тактическую схему. Они сильно искровянили Дэвионов, но не выкинули Крушил из боя, ни в коем разе. Он ожидал, что штурмовые дэвионовские гвардейцы, встретив сопротивление, застынут и повернут направо, где и наткнутся на другую пару штурмовых уровней II, поджидающих их.

На то, что они примутся ломиться насквозь, он не рассчитывал.

В его "альфе" было всего двенадцать тяжелых и штурмовых машин, и ему придется отходить, привлекая "бету" для прикрытия левого фланга, но даже и тогда он не сможет выстоять против Крушил достаточно долго.

Набрав частоту подразделения, он открыл было рот отдать им приказ, но времени на это у него уже не было.

* * *

Зиблер проломился через кустарник и рванулся вправо. Кабину его заполонила зелень, ветви так и хлестали машину, пока он проламывался в сторону меха с тяжелой автопушкой.

Он очень может даже, и бежал навстречу своей смерти, но теперь ему было плевать. К черту все, он идет напролом.

* * *

Как только палец его оторвался от клавиатуры, Хок машинально глянул влево, как раз вовремя, чтобы увидать "Саламандра", вылетевшего из-за деревьев. Как, черт возьми фед сумел прорваться в его мертвую зону? Какую-то секунду Хок пристально его рассматривал расширившимися глазами.

К несчастью, данная секунда была всем, что у него оставалось.

* * *

Зиблер кинулся к "Атласу", выкрашенному в лесной камуфляж и со снежно белой головой. "Саламандер" уступал "Атласу" на добрых двадцать тонн и на два метра росту, но он не стал останавливаться и размышлять над этой разницей.

Вообще-то он вообще не останавливался.

Вместо этого он отвел правую руку назад, сгибая ее в локте, а левую руку держал перед собой в неосознанной имитации боксерской стойки.

Правая рука метнулась вперед, усиленная инерцией восьмидесятитонной машины, движущейся на шестидесяти пяти километрах в час.

Удар пришелся в ухмыляющуюся мертвую голову меха, сокрушая кабину блэки и деформируя металлический череп.

Зиблер врезал ему вновь.

Зашатавшись, "Атлас" принялся пятиться, его пилот явно потерял и равновесие и ориентацию.

Зиблер нырнул вбок как раз в тот момент, когда "Атлас" полоснул своими средними лазерами. Четыре изумрудных луча смерти прорезали лес слева от него.

Шагнув вперед, Зиблер швырнул себя на вражескую машину в тот момент, когда она шагала назад.

Правая лодыжка "Атласа" внезапно, в резком и неожиданном движении, приняла на себя 180 тонн боевой стали и, не выдержав, переломилась. Когда "Атлас" повалился на спину Зиблер ехал на нем верхом всю дорогу.

Удар встряхнул землю окрест и зубы Зиблера в челюстях. Один из привязных ремней оборвался, а остальные болезненно впились в плоть.

Перебарывая боль, Зиблер заставил себя встать, используя правую руку для того, чтобы отцепиться от "Атласа". Схема бронирования меха Зиблера светилась веселеньким красным, приводы левой руки слушались с трудом, и он нанес серьезные повреждения правой руке, но он по-прежнему мог двигаться.

А "Атлас" был списан со счетов.

Вместо того, чтобы выискивать другого оппонента, он кинулся сквозь кусты, двигаясь так быстро, как только осмеливался.

Он вновь набрал общую частоту подразделения.

— Это Зиблер. Я прорвался сквозь строй блэки.

И затем, голосом, дрожащим от переполняющих его эмоций, объявил.

— Крушилы, за мной!

Набережная, Северный Хоптон

Южная часть Авалон-сити

Вселенная Джексона Дэвиона стремительно разваливалась вокруг него.

Смертоносная полоса багровых дротиков пережевывала то, что еще оставалось от брони на правой руке "Бэттлмастера". Джексон в ответ полоснул "Остсол" собственными лазерами, после чего вколотил болванку гауссовки в публичную библиотеку Северного Хоптона, расшвыривая красный кирпич по всей улице.

Трюк замедлил тяжелого балахонника достаточно, чтобы дать Дэвиону отступить за очистительную станцию и соединиться с да Росой.

Вот только в ту же секунду, что он остановился, из-за угла станции показался "Уосп", поливая "Бэттлмастер" огнем и срывая те немногочисленные остатки брони, что еще не слетели с мощного каркаса штурмовой машины.

Да Роса направил свой "Легионер" влево, плюясь снарядами по "Уоспу". Уже и без того поврежденный легкий мех запнулся и тяжко рухнул, но его место занял незамедлительно появившийся "Торн".

В этом-то и была проблема.

Ни он, ни да Роса не обладали достаточным количеством брони, чтобы стоять и драться, и у них не было скорости, чтобы отступить. Рано или поздно балахонники их завалят.

"Торн" впился в торс да Росы средним лазером.

Дэвион поставил сотню фунтов на "рано".

Он вбил болванку гауссовки в грудь "Торна", но не прежде чем тот сбрил впечатляющее количество брони с груди "Легионера". Дэвион видел пряди миомера, вываливающиеся наружу, мех да Росы явно серьезно пострадал.

Они попросту не могли дальше так продолжать. А как только они с да Росой падут, блэки получат его, получат "Легионер", получат "Кореан".

Во рту у него ощущался привкус посмертного пепла.

Балахонники получат все.

* * *

Еще до того как Армарос стал Армаросом, он был аколитом, без устали преследуемым строевиком-инструктором, преисполненным самомнения адептом по имени Гуруль, низеньким, на добрых двадцать сантиметров ниже Армароса, и уступающим его весом на двадцать кило, но быстрым и крепким, как пастуший кнут, и не было салаги на КМБ, что не боялся бы Гуруля до усеру так, что коленки тряслись.

До тех пор, пока однажды, после двадцати пяти километрового кросса с полной выкладкой под проливным дождем Гуруль не уложил их всех мордой в грязь и не начал играть с ними в "упал-отжался" без всякой на то причины.

Гуруль говорил "отжался" и они должны были подымать руками свои усталые тела, утягиваемые вниз промокшей насквозь формой и проклятыми рюкзаками, а потом так и держаться на вытянутых руках, а руки трясутся, мышцы горят, пока кто-то не падает ниц, и затем раздастся неприятный гнусавый голос:

— Аколит Тимсон, похоже, не проявляет должной старательности. Так что еще десять.

Затем он скажет "Упал" и все рухнут, надсадно дыша, и будут лежать, пока он не скажет "Отжался" вновь. Когда же они дойдут до семи или девяти, и уже будут предвкушать грядущее избавление, он продержит их достаточно долго, чтобы кто-нибудь еще упал.

Такое происходило трижды.

Гуруль ходил между салагами, проверяя, чтобы никто не филонил, перемещая вес на колени.

Когда же он подошел к Армаросу, то остановился и развернулся так, чтобы встать прямо перед ним.

— Я вижу, мы не сумели добиться должного внимания от аколита Картена. Для ее же блага мы сделаем еще десять. Отжались.

В это самый момент Армарос решил убить Гуруля.

Удерживая взгляд прямо и перед собой, он смотрел на короткие и мускулистые ноги Гугуля, облаченные в оливковую ткань.

— Упал, — наконец произнес Гуруль, и затем его мышцы расслабились, и аколит, что однажды станет Армаросом понял, что внимание строевика ушло куда-то еще. Быстрая, как гадюка, его рука метнулась и сцапала берцу Гуруля. А затем рывок.

Гуруль завалился на спину.

Еще до того, как строевик упал окончательно, Армарос был уже на нем.