Выживальщик (СИ)

- Это который педиатра Марию Васильевну возил?

- Точно. Сидим на площадке перед входом в каменоломню, а вода всё прибывает. Некоторые отчаянные наверх по горе начали карабкаться. Я своим приказал: 'Как вода дойдёт до площадки, каждый сажает на шею по ребёнку, второго берёт на руки и - наверх, на гору'. Полметра по высоте всего вода до нас и не дошла. А уж когда рассвело, спадать начала. И что прикажете делать?

Послал пять человек в город. Вернулись, говорят, что всё водой в домах залито. Консервов, правда, принесли. Дров нарубили на склоне горы, костры разожгли. В город возвращаться никто не захотел. Танкистов больше нет, чтобы о воде предупредить. Сходили ещё раз в город, теперь уже двадцать человек пошли. Принесли ещё еды, то, что не намокло, одеяла для детей. Решили, что на кострах высушим. А ночью, когда почти все спали, нас сюда и переправили. Тепло, сухо.

И, самое главное, переселили нас вместе с куском горы, где каменоломня. А там, у выхода, и рельсы со шпалами сохранились, и десяток вагонеток. И ещё два сарайчика у выхода стояли. Взломали мы один - там слесарка. Почти всё из неё раньше вынесли, но пара тисков осталась, напильников старых несколько штук. А во втором сарае - ломы, кирки, лопаты. Правда, в основном, совковые, но есть несколько штыковых. Молотки отбойные, конечно, без компрессора ни к чему, но всё же металл. Опять же пики с них снять можно.

С горы на равнину спустились - река неподалёку. Бананы растут и ещё какие-то фрукты, на ананас похожи. Съедобные.

Топоров три штуки, шалашей настроили. Вся тёплая одежда- на матрацы и подушки. А уж когда обнаружили, что ни мух, ни комаров нет, то некоторые начали вещать, что мы в рай попали.

И тут приезжают к нам на уазике мурманчане. А я посмотрел: мать честная, номера-то на машине наши, алтайские. Стали расспрашивать, мурманские про тебя и рассказали. Ну, меня и отправили к вам с поклоном. Нам бы посадочным материалом разжиться. В смысле - семенами. Я просил у Огаркова, а у него у самого пока ещё не густо - все очистки сажают, семьдесят пять процентов урожая на семена запланировали. Вот со второго урожая, говорят, может чем-нибудь и поможем.

- Мы же числом-то выросли,- вмешался в разговор Сергей-капитан,- двадцать пять ходовых часов разбили на четыре части по шесть часов. Плюс час на подход-отход к берегу. Шесть часов в одну сторону от нашего поселения прошли, соответственно, шесть на обратный путь. И шесть часов - в другую сторону. Четыре группы мурманчан нашли, они все к нам переселились. Нас теперь триста человек. А в другую сторону пошли - там уральцы. Человек с тысячу. Эти объединяться не захотели, у них и речка своя и три фруктовых рощи рядом. Они сказали, что в глубине материка сибиряки обосновались. На той же реке, только у самых истоков, озеро там есть. В озере - рыба. И охота богатая, а ружья у них есть. Стараются, конечно, силками и волчьими ямами охотиться - патронов закупить негде будет. Мы тоже луки и арбалеты мастерим.

Все наелись и без конца благодарили хозяек за угощение. Никто не высказывал желания 'опрокинуть по второй'. А я и не предлагал. Впереди ждала работа. Сделаем дело - погуляем смело.

- Ну, гвардейцы, насытились?- обратился я к полицейским,- тебя Павлом звать, а второго?..

- Пётр.

-Во как! Что ж, господа апостолы,- тут Сергеев усмехнулся, не иначе, как специально их в пару поставил,- вам сейчас на лесоповал. Топор и бензопилу выдам. Надо свалить двадцать четыре дерева, чтобы диаметр ствола был у комля не меньше тридцати сантиметров. Сучья обрубаете, после чего мы брёвна забираем. Приходилось заниматься?

- Знакомы немного,- пробасили парни в бело-голубых тельняшках.

- Тогда ставьте автоматы в стойку, вон, у стены, и пойдёмте за инструментом.

- Ничего, что оружие так, в открытую, держите?- спросил Сергеев,- всё же дети в доме.

- Дети у нас не беспризорные. Мы их воспитываем. Не дебилы и не олигофрены. Вовчик ещё неразумное дитя, так он ходить не может. А когда сможет, при нём постоянно мать будет, пока в разум не войдёт. Чтобы пуговицу не проглотил, песка не наелся, с крыльца не сверзился.

Сергеев поднял руки вверх: 'Сдаюсь'. Огарков хитро посмотрел на меня:

- А, если матери отойти надо? В туалет, к примеру.

- На этот случай у Вовчика есть тётка Наталья, бабушка Ира, дедушка Коля. Да и отец родной у него имеется,- и повёл 'апостолов' к сараю. Заметил их взгляды, брошенные на стол под навесом. Там стояла банка-пепельница, лежала пачка сигарет и спички. Выдав пилу и топор, показал на навес:

- Перекурите и за работу.

Они кинулись к сигаретам, с блаженным видом выпустили первый дым.

- Сигареты себе возьмите. Двенадцать деревьев свалите - перекурите.

- Вот спасибо!

Я пошёл к катеру. Матрос, стоя на корме, вылил из ведра грязную воду, зачерпнул чистой. Ведро ополоснул, засунул в него голик. Повернулся ко мне и вежливо поздоровался. Это был не кто иной, как Мишка-революционер.

- Закончил? Пойдём, пообедаешь, студент.

- Я не студент. Я - матрос катера 'Владимир Кольцов'.

- На катер назначили потому, что его поделить нельзя?

- Вы уж извините меня, Владимир Сергеевич, ерунду я тогда городил. Сергей Владимирович за этот месяц меня уму-разуму научил.

- Что ж, в трудные времена люди взрослеют и умнеют намного быстрее. Пойдём, подарок получишь.

Усадил Михаила под навесом и через минуту вынес ему тельняшку:

- Носи на здоровье, раз мысли о дележе оставил.

Он, совершенно по-детски, обрадовался:

- Здорово! Все в тельняшках, и капитан, и Петрович. А я - как сухопутчик какой-то. Спасибо огромное!- тут же скинул с себя рубашку и одел тельник-майку.

- Совсем другой вид. Настоящий морской волк.

- Скажете тоже. Но я учусь...

- Обедать идём.

Увидев Мишку в тельняшке, Сергей присвистнул:

- Это за какие такие заслуги?

- Это ему компенсация за утраченные революционные идеалы.

Все захохотали. Мишка смущённо улыбнулся, но тут ему под нос поставили тарелку с гороховым супом, и он принялся орудовать ложкой.

- Первый раз сотню отжиманий делал по двадцать отжиманий за подход, последние - даже по десять. А сейчас за два подхода по пятьдесят справляется. После этого получает завтрак,- шепнул мне Сергей,- быстро с гнилым либерализмом распрощался.

Я показал ему большой палец. И мы пошли таскать брёвна на берег, чтобы собрать плот. Подошёл Леонидов, отправил Лёшика к двойняшкам и принял участие в работе. Через четыре часа плот был готов.

- Брёвна на стройке пригодятся, проволока, тросы и нагеля тоже в дело пойдут,- радовался Сергеев,- прямо, вот, судьбой ты нам послан, князь Гвидон.

- Почему Гвидон?- поинтересовался я.

- 'Остров на море лежит,

Дом на острове стоит',- перефразировал Пушкина Сергеев,- а грамоту мы тебе на княжество выдадим. Когда бумага будет.

- Вагонетку помойте, дерево измочальте и варите целлюлозу.

- Пока не до этого. У нас кузница сейчас на очереди. В слесарке две кувалды валялись без ручек. Ну, ручки, сам понимаешь... С вагонетки колёса сняли, кверху дном перевернули, металл там толстенный - наковальня готова.

- Так гул же будет стоять, тот ещё.

- Мы же не совсем дураки - песком её набили. Сейчас горн надо складывать. Глину нашли, кирпичи научились формовать и обжигать.

- Это хорошо. Нам кирпичей на две печки не подкинете?

- Не вопрос. А вы нам Николая Васильевича дайте на недельку. Он и по печному делу мастер, и по строительному. Избу, какую себе возвёл! Плотники у нас есть, их только обучить немного.

- Василич, поедешь?..

- А куда деваться, ежели надо... Лёшке осталось только стёкла в окна вставить, сам справится. Печь ему решили в южном варианте поставить - во дворе, под навесом. Очень даже удобно будет.

- Значит, порешили. Отдаём тебя в рабство, в обмен на кирпичи. Ирина, готовь мужа в дорогу дальнюю, на материк он в командировку убывает.