Воин Арены (СИ)

Денис покопался в языке вестиар, чтобы снова поправить гуманоида, но в их языке не было аналогов слова "женщина" или "девушка", только "самка".

— Угу, — лишь смог пробурчать в ответ Денис, вдруг почувствовавший себя так, словно он находится в тренировочном зале с усиленной в разы гравитацией.

— А корабль, — продолжил вестиар, — он был не один, и видеть корабли мог только ты. И ты не удивился, что там были заранее введены координаты, что ты смог им управлять?

— Некогда было удивляться, — попытался оправдаться пристыженный собственной невнимательностью Денис, — в корабле меня сразу усыпили, а на базе чуть не убили.

Инопланетянин не ответил, просто промолчал и выразительно посмотрел на Дениса.

— Но если вы знаете, что он против вас постоянно что-то замышляет, — недоумевал Денис, — почему не убьете его, или хотя бы с должности координатора Арены не уберете?

— Убить его никто из нас не может, не забывай про клятву. Координатором Арены сделать больше некого, — вестиар уставился на человека, ожидая от того вопросов.

— И вы с этим миритесь? — спросил Денис.

— Да, — коротко ответил гуманоид.

— Понятно, — вставил свое любимое словечко Денис, — значит, он придумал конфликт на Ритоки, чтобы я убил тебя? — вдруг перешел на "ты" Денис.

— Да, — повторил вестиар.

— И что мне делать? — от количества полученной информации у Дениса закипел мозг, категорически отказываясь найти правильный выход из ситуации.

— Прежде чем примешь решение, на чью сторону встать, послушай все-таки о том, как мы вышли к звездам, — инопланетянин замолчал, будто собираясь с силами и через минуту продолжил: — вестиарами нас стали называть совсем недавно, как только мы вошли в контакт с первой цивилизацией. Раньше наш народ назывался по-другому: лиари, — вестиар произнес это слово с ударением на первый слог. — Нас было несколько племен, и мы постоянно воевали с окружающим миром и между собой. Народ наш был немногочисленный, и не было никого, кто мог бы заниматься наукой, да и не было у нас никакой науки, мы думали только о выживании. Но, оказывается, на соседней планете тоже была жизнь и населяющие ее жители были очень похожи на нас, но к этому вернемся позже, — вестиар вздохнул, но вопреки обыкновению не перескочил на другую тему, — так вот вестиары, так они себя называли, прилетели к нам за генофондом, сами они вымирали. Тщедушные, — вестиар, или все-таки лиари, хмыкнул, — они до того стали полагаться на науку, что сами оказались на грани вымирания. Им нужна была новая кровь, а мы были их дальними потомками: когда-то они забросили несколько семей преступников, обреченных на пожизненное заключение, на соседнюю планету с агрессивной средой, хотели выяснить, какой путь будет оптимальным: наука или сила. Когда их наблюдательные посты сообщили, что мы перебили друг друга, они решили спасти оставшихся, но просчитались. Они хотели забрать нас насильно, боясь, что мы не прекратим борьбу и в конечном счете перебьем друг друга, но мы уже дали клятву. Они не учли того, что на насилие мы можем ответить только насилием, это у нас в крови. Мы перебили остатки вестиар за считанные дни, они даже не понимали, что происходит. Слишком медлительные, слишком доверчивые, слишком глупые умные вестиары не поняли ничего. Мы научились пользоваться струнными туннелями и появлялись на базах, которые мгновенно уничтожали. Вестиар было слишком мало, а баз слишком много, чтобы успевать следить даже за тем, что происходит у них прямо под носом. Так мы стали хозяевами множества баз и невероятных достижений науки. Единственное место, которое мы не смогли захватить, — это самая первая база, которая создавалсь еще до изобретения струнного туннеля и квантового соеденителя, тогда, когда вестиары не были столь доверчивы и защитили ее всеми возможными способами. К той базе не может никто даже приблизиться, автоматические орудия уничтожают корабли, подошедшие слишком близко и не передающие пароль, с ней нельзя даже связаться, и потому мы ничего не знаем про нее. Но и они ничего не знают про участь, постигшую их народ, а может быть, там уже и нет никого, в любом случае, орудия еще работают, а опасная зона запрещена для полетов космических кораблей.

Денис сглотнул, представив, что пятеро вестиаров, один из которых сидел прямо перед ним, просто уничтожили два народа, включая собственный. Инопланетянин же продолжал.

— Считай мой индикатор, в любой момент можешь вызвать меня, если понадобится помощь. Можешь снова пообщаться с Вангом, он подтвердит мои слова, врать он не станет, но, как всегда, не скажет всей правды, — могучий гуманоид встал и подождал, пока Денис считает индикатор, — на вашей планете вроде так прощаются, — с этими словами вестиар протянул руку и крепко пожал руку Дениса, впрочем, инопланетянин был настолько силен, что вряд ли он сделал это намеренно, вкладывая какой-то смысл в силу рукопожатия.

Как только Денис вышел и за ним закрылась дверь, из малозаметной дверцы, пригнувшись, вышел еще один вестиар. Он и собеседник Дениса были похожи как две капли воды.

— Поверил?

— Скорее всего, да.

— Хорошо, я приступаю к своей части плана.

После разговора с вестиаром Денису стало не по себе, переварить все услышанное его мозг просто отказывался, хотя раньше Денис как раз и отличался умением разложить все по полочкам, рассортировать полученную информацию, сделать ее более удобоваримой. Но в данной ситуации ему нужна была чья-то помощь. По какой-то причине Денис не захотел впутывать в это Корнашара и решил прыгнуть в Москву, чтобы поговорить с Еременко.

— Александр Евгеньевич, — набрал он телефон фээсбэшника сразу как вышел из комнаты с телепортом в здании посольства Вестиар, — добрый вечер.

— Привет, Денис, кхм, — Еременко откашлялся прямо в трубку. — Ты надолго? Выслать за тобой машину?

— Да нет, Александр Евгеньевич, мне нужно с вами поговорить. Мы можем в городе встретиться? Или вы сюда подъедете?

— А может, все-таки ко мне? В офис? — осторожно спросил Еременко, впрочем, в голосе не было и намека на подвох.

— В Солнечногорск? Нет, долго, меня Мэй ждет. Я, кстати, привез образец ее крови, как вы и просили, — Денис вздохнул и подумал, что если Еременко приедет в посольство, у него будет как раз будет время хоть немного все обдумать, — уж лучше вы к нам.

— Хорошо, жди, — и подполковник отключился.

Денис попросил у дежурного выделить ему какую-нибудь комнату, в которой он мог бы подождать Еременко и поразмышлять. Безропотный дежурный молча встал, проводил Дениса до двери в небольшую комнату с несколькими креслами и одним небольшим столом, отцепил со связки ключ от нее и так же молча вручил его Денису, после чего отправился на свое любимое рабочее место — диван.

Еременко, как всегда, добрался быстро, охрана посольства была предупреждена, так что Денис не удивился, когда минут через сорок его размышлений в комнату вошел Еременко, сопровождаемый молчаливым дежурным посольства.

— Привет, Денис, — Еременко пожал протянутую руку и сел в кресло напротив собеседника.

— Здравствуйте, Александр Евгеньевич, — Денис протянул шприц с образцом крови Мэй и покорно подождал, пока Еременко возьмет кровь у него.

— Ну, с формальностями покончено, выкладывай, что у тебя, — сказал подполковник, убирая все в свою неизменную папочку.

— Мне нужен совет. Честно говоря, я совсем запутался: один говорит то, другой это, — Денис в задумчивости почесал затылок, — ничего не понимаю, кто и чего от меня хочет.

— Так, давай-ка сначала, — фээсбэшник достал блокнот и ручку, — и ничего не забудь.

По ходу рассказа Еременко делал пометки в блокноте, иногда останавливая Дениса и переспрашивая, заставляя в подробностях вспоминать каждую деталь.

— Так, — после окончания рассказа, длившегося около часа, сказал подполковник, — надо подумать.

В голове Еременко работал привычный механизм, вычленяя главное, находя причины тех или иных действий, складывая, казалось, абсолютно незначительные оговорки и выстраивая из всего этого целостную картину. Но привыкший к такой работе мозг делал это автоматически, что позволяло Еременко думать в "два слоя", как он любил называть эту способность своего тренированного ума. Пока из деталей рассказа складывалась картинка, фээсбэшник думал, что ему делать со всем этим.