Вояж Проходимца

— Не будем стрелять, пока на нас действительно не нападут, — заявил Лука. — Выстрелами мы себя обнаружим для тех, кто похитил наш вездеход. Так что стрелять только в крайнем случае! Чино, ты не мог предупредить заранее, что это летающие твари? По крайней мере можно было бы переночевать до Алых Столбов, раз уж эти псы охотятся ночью, и миновать это место на следующий день!

— Они разлетаются на много миль, сеньор, — возразил охотник. — Лучше уж миновать их сейчас, чем ждать, что они прилетят к нашему костру ночью.

— Эй, я тоже что-то видел! — дрожащим голосом заявил Санёк. — Ну и здоровая тварь!

— Ты ее хорошо рассмотрел? — Мне тоже стало неуютно при осознании того, что на лодку могут напасть неизвестные летающие существа. Довольно с меня Псевдо-Геи!

— Нет, не успел рассмотреть, — отозвался Санёк. — Слишком быстро движется и прячется за Столбами, гадина!

— Простыню убери, — напряженно бросил Лука.

— Что?

— Простыню свою убери! Привлекает внимание. Или ты думаешь спрятаться под ней и попросить: «Лети мимо!» — а красные псы тут же тебя послушают и пролетят?

Санёк что-то буркнул и, скомкав свою драгоценную простыню, сунул ее под брезент.

— Господин Проходимец, куда это вы смотрите?! — Лука, кажется, задался целью построить по струнке всех пассажиров лодки. — Всем следить за воздухом! За рекой и один Чино усмотрит.

Шварц недовольно хмыкнул при этих словах: очевидно, ему не по нраву пришлось, что врач взял на себя роль командира, но толстяк сдержался и промолчал.

Лодку довольно быстро несло течением: берега неслись мимо со скоростью бегущего человека, а то и быстрее. Вот только солнце тоже не медлило, и теперь его лучи освещали вершины только самых высоких каменных Столбов.

— Когда солнце сядет, красные псы выйдут на охоту, — зачем-то повторил Чино.

Мне стало понятно, что охотнику тоже не по себе. Что ж, тем хуже! Если остальные могли пугаться неизвестного, так как не знали, с чем им придется столкнуться, то охотник знал всю опасность нападения красных псов, и то, что он волновался, означало, что опасность эта не выдуманная.

Кстати, гивера, которая благополучно продремала все время, пока находилась в лодке, теперь была явно встревожена и сосредоточенно нюхала воздух, поставив передние лапы на левый борт лодки. Я погладил ее и ощутил, как напряжены крепкие мышцы под шелковистой шкуркой: Маня была готова действовать в любой момент, тоже считая, что сложившаяся ситуация опасна.

Теперь и я мог наблюдать, как в тени, ниже границы закатного освещения, время от времени появляются темные силуэты, перелетающие со Столба на Столб. Мне трудно было оценить размер тварей навскидку, но очевидно было, что это не чайки и даже не орлы: габариты этих шустрых существ внушали уважение. Движения их не напоминали хаотичное трепетание летучих мышей, но были мощны и грациозны. Я с радостью посмотрел бы, как красные псы охотятся и хватают добычу. Но только на экране телевизора. Созерцание этих летающих тварей непосредственно у себя над головой не доставляло мне никакого эстетического удовольствия, скорее наоборот: внушало страх за свою шкуру. Наверное, такое же чувство испытывают затаившиеся в ночной траве мыши, когда наблюдают за неслышным и плавным полетом совы. Не думаю, что они им восхищаются.

От созерцания перелетающих со Столба на Столб теней меня оторвал тяжелый, острый запах, напоминающий одновременно вонь зверинца и смердение разлагающегося мяса, приправленный пикантным оттенком аммиака.

— Их гнезда где-то здесь, — не удержавшись, шепнул я Саньку, на что тот судорожно кивнул головой.

— Внимание, сеньоры! — подал голос Чино.

Последний луч заката сорвался с вершины самого высокого Столба и ушел вверх, в глубину темнеющего неба. Как только это произошло, множество черных на фоне розового неба силуэтов сорвалось с потемневших Столбов и закружилось вокруг этих «пальцев великана» в многочисленных хороводах.

Внизу, в ложбине реки, было уже достаточно темно, чтобы опасаться милого визита этих силуэтов. Очевидно, такие мысли вертелись не только у меня в голове: напряжение в лодке перехлестывало через борта.

— Они не… нападают? — с надеждой пропыхтел Шварц, сорвавшись на хрип в слове «нападают».

— Возможно, недостаточно темно? А, Чино?

— Не знаю, сеньор Лука. Но лучше, если бы это было так. Еще немного — и мы достаточно удалимся от них, чтобы…

Громкий хрип прервал охотника. Развернувшись на звук, я почувствовал, что от моих ушей к копчику устремилась целая лавина ледяных мурашек: я действительно был напуган.

Тонкий но мощный луч осветил участок скалы и расщелину на ней. Из расщелины торчало несколько уродливых круглых голов с огромными фасеточными глазами. Блеснули зубы в самом невероятным образом распахнутых пастях, хрип усилился… и тут же смолк: твари спрятались от луча фонарика в руке Луки. Но я успел рассмотреть причину, по которой этих тварей прозвали красными: их короткая шерсть действительно отливала красно-рыжим оттенком. Злой, захлебывающийся лай указал и на то, почему их отнесли к псам.

— Это детеныши! Сеньоры, не стреляйте! Выключите свет!!!

«Если это детеныши, то каковы размерами их родители?!» — панически пронеслось в моей голове.

Лука послушно погасил фонарик, который, кажется, извлек из медицинского набора.

— У них пасти и вдоль, и поперек! — затараторил Санёк, захлебываясь словами. — Как лепестки цветов! В такую и голова поместится! Ох, елки-палки, и зачем я на эту гребаную поездку согласился? Идиот хренов! Сидел бы сейчас…

— Тишина! — Лука ткнул кулаком Санька в плечо, и штурман умолк.

«Я тоже „идиот хренов“, — мелькнуло у меня в голове. — Знал ведь, что не следует с контрабандистами связываться…»

— Снижаются, — прохрипел Шварц, игнорируя приказ о тишине.

Действительно, темные хороводы, кружащие вокруг Столбов, понемногу теряли высоту, опускаясь к реке, и, соответственно, к нам.

— Гребите, сеньоры!

Снова в ход пошли весла. Санёк попытался грести прикладом, но получил нагоняй от Шварца. Я, недолго думая, вырвал доску, распирающую борта, и стал грести этим импровизированным веслом. Борта в этом месте сошлись немного, но не настолько, чтобы как-то повредить лодке или ухудшить ее плавучесть.

— Давай-давай! — Шварц оглядывался выпученными глазками на кружащиеся силуэты. — Саша, не троньте доску, а то борта совсем схлопнутся!

— Тем нельзя, этим нельзя! Чем же грести-то?

— Простыней своей! — Лука скалил зубы в лихорадочной усмешке.

— Сами ей и гребите! Издевается он! А еще врач!

Лодка подпрыгнула на белом буруне между сузившихся берегов и выскочила на широкую воду. Река в этом месте делала плавный поворот в довольно широком, огражденном невысокими скалами русле.

— Вроде прошли, сеньоры, — неуверенно сказал Чино. — Миновали Столбы. Раз сразу псы не напали, значит…

И в этот момент кружащие сзади нас тени рухнули вниз.

Темные хороводы рассыпались на тонкие ручейки, в которых каждая крылатая тварь практически полностью сложила крылья и перешла в прицельное пике, моментально набирая скорость.

Я даже не успел схватить автомат: раскрытые пасти, напоминающие усеянные зубами цветы, горящие ненавистью глаза, направленные на меня длинные когти мощных лап — все это за долю секунды оказалось совсем рядом, и все, что я успел сделать, — вскинуть над головой доску-весло.

Удар!

Доску вырвало из рук, чуть не лишив меня ладоней. Перед носом лодки сильно плеснуло. Одновременно грохнуло так, что я, упав на колени, нырнул головой в плечи. Какой-то визжаще-хрипящий комок покатился по лодке, разбрасывая во все стороны клочья, вывалился за борт. Нажимая ударами воздуха, над головой мелькали крылья…

— Стрррел-ляааа!!!

Я сделал самое разумное, что возможно было в этой ситуации: схватил АК и, перекатившись на спину, стал бить короткими очередями в проносящиеся над бортами тени.

Ра-та-та! Ра-та! Ра-та-та-та!