Земля за Туманом

«Русины! — понял Далаан. — Русины рвутся за Туман! Русинам нужен Манантай Бамбай!» Опасения Субудэя подтверждались.

От атакующего нислэг дугуй Туманный Щит не защищал. Далаан видел, как небесная повозка правым крылом-плавником свалила оказавшихся на ее пути коня и всадника. Вращающиеся мечи на длинном хвосте срубили еще одного воина. Даром что мечи были тупыми: попавшему под них нукеру разбило щит и проломило крепкий пластинчатый хуяг.

В летающую повозку ударила стрела. Вторая, третья…

Стрелы отлетели от стального бока.

Далаан ударил саблей плашмя по конскому крупу. Подогнал Хуурмага ближе. Страх, конечно, был. Но не такой сильный, чтобы бежать сломя голову: затуманные земли быстро учили ничего не бояться и ничему не удивляться.

Привстав на стременах, он дотянулся саблей до железного брюха. Рубанул. Клинок отскочил от прочного металла. А промелькнувшие над шлемом хвостовые мечи чуть не срубили голову. Далаан уклонился, подставил под мечи саблю.

Удар немыслимой силы вышиб оружие из ладони. Далаан едва удержался в седле.

Что ж, если нельзя поразить нападающего врага стрелой или зарубить саблей, надо его полонить. Попытаться хотя бы.

Далаан сорвал с седла аркан. Он не стал раскручивать петлю над головой и набрасывать ее на покачивавшуюся в воздухе летающую повозку — не было времени. Он просто швырнул тяжелый моток веревки в вихревой поток, идущий от большого колеса. Воздушная волна отбросила аркан на хвостовые мечи.

Увы, удержать его Далаану не удалось. Веревку, конец которой был намертво привязан к седельной луке, дернуло, вырвало из рук. От мощного рывка подался вбок и едва не упал Хуурмаг.

Лопнули подпруги, соскользнуло с конской спины седло. Далаан полетел на землю, обезумевший конь унесся прочь.

Прочная волосяная веревка намоталась на тупые вращающиеся мечи. Мелькнуло в воздухе седло. Изогнутый каркас из дерева и прочной кожи с бронзовыми набивками, широкие железные стремена, обрывки подпруг с массивными коваными пряжками, ремни для крепления походных вьюков…

Русинское колесо-лодка пронеслось над Далааном и устремилось вверх. Привязанное к аркану седло вертелось вместе с хвостовыми мечами. Тяжелые стремена доставали порой до спиц большого верхнего колеса и, будто гирьки кистеня, хлестали по широким плоским концам, рассекающим воздух.

Вот раз задели, вот — другой. Ударили в третий…

Нислэг дугуй мотало, словно раненую птицу. Невидимые силы швыряли летающую повозку из стороны в сторону и крутили как осенний лист, попавший в водоворот.

По броне стучало.

— Стрелы! — орал Рязанцев. — Это же стрелы, Трофим! Из луков бьют, мля! Что за идиотизм?! Какого хрена тут творится?!

Трофимов и сам хотел бы знать — какого. Да только кто ж им объяснит? Внешней связи не было — туманная пелена то ли временно заглушала ее, то ли вовсе отрубала начисто. В шлемофонах сейчас работали только внутренние переговорные устройства.

Но это еще полбеды. Пугало другое. Куда-то пропала не только связь с землей, но и кукурузные поля внизу. Вот не было их — и все тут, и хоть убейся!

Вокруг была совершенно незнакомая местность. Дикая степь, костры, шатры, кони, люди. Сотни, может быть, тысячи людей в старинных доспехах, в шлемах, со щитами, саблями, копьями и луками.

С луками, из которых в вертолет пускали стрелы.

Сажать машину больше не хотелось. Хотелось убраться подальше и поскорее, а уже потом искать ответы на вопросы. Трофимов потянул штурвал на себя. Так и не коснувшись земли, Ми-28 резко ушел вперед и вверх.

И сразу же возникли проблемы. Просели обороты рулевого винта. Вертушка теряла управление.

— Трофим, в чем дело? — заволновался штурман.

— А х-ху-зна! — зло выплюнул Трофимов. — Рулевой винт, зараза! Потеря мощности…

— Его что, стрелами, что ли?!

Нет, стрелами — вряд ли.

— Наверное, повредили, когда приложились при посадке.

— М-мать!

— Держись, Шурик, попробую выровнять!

Попытка не удалась. Машина слушалась все хуже. Рулевой винт сдыхал. Начиналось неуправляемое левостороннее вращение вертолета.

Замелькали земля, небо, туманный гриб между землей и небом. Опасная круговерть ускорялась.

А стук по корпусу и бронестеклам не прекращался. Стрелы уже сыпались градом. К крутящейся в воздухе вертушке со всех сторон мчались всадники — и не похоже, что с дружелюбными намерениями.

Ладно, им ведь тоже разрешено открывать огонь.

— Шурик, отгони их! — крикнул Трофимов. — Надо срочно сажать машину! Возвращаемся в туман!

Он нутром чуял, что нужно вернуться. Туман если и не спасет, то хотя бы на время укроет от этих взбесившихся конников.

— Йопт! — выплюнул Рязанцев.

И нажал гашетку.

Вести прицельный огонь из потерявшего управление вертолета непросто. Но когда внизу много народу, даже неприцельная стрельба приносит результаты.

Рыкнула пушка. Длинные веерные очереди выкосили десятка два всадников. Сорвались с подвесок и, оставляя позади дымный след, устремились вниз ракеты. Расцвели яркие вспышки взрывов. Вздыбилась, разбрасывая людей и коней, земля. Разнесло в клочья какую-то большую юрту, стоявшую неподалеку.

Рязанцев боезапаса не экономил, и огневая мощь боевой машины произвела должное впечатление. Конные стрелки с луками отхлынули. Впрочем, это уже не имело значения. Вертушка окончательно потеряла управление, и вдобавок ко всему что-то случилось с несущим винтом. До тумана машина не дотянула.

Рухнула.

Парашюты на такой высоте были бесполезными, а скорость падения — убийственной. Посадка намечалась — жестче не бывает.

— Ё-о!

— Мать!

Два крика слились в один. Крен, удар… Несущий винт коснулся земли. Разлетелись обломки лопастей. Вертолет отбросило назад и влево. Переломилась балка с рулевым винтом. Машину перевернуло, снова ударило о землю. Из баков хлынул керосин.

И еще один кувырок.

А двигатель все продолжал надрывно выть, вращая ось без лопастей.

Система спасения экипажа на этот раз не помогла. Ни страховочные ремни, ни энергопоглощающие шасси, ни кресла с повышенным ходом амортизации не способны были уже спасти пилота и штурмана. Перекувыркнувшийся в очередной раз через ось несущего винта, Ми-28 взорвался. Пламя объяло фюзеляж и кабину, сдетонировал боезапас.

Летающее колесо русинов вертелось в воздухе, безуспешно пытаясь освободиться от аркана и привязанного к нему седла. Нислэг дугуй грохотало, плевалось огнем и дымом и сеяло смерть вокруг себя.

Далаан видел, как взлетала земля, как падали всадники, как развалился на куски гэр Субудэя, как смело, будто смерчем, телохранителей, окружавших старого богатура-полководца и молодого Джебе-нойона. Уцелели ли при этом они сами — Далаан не знал. Но если Субудэй и Джебе погибли — это худшее, что могли сделать русины.

Здесь, за Туманом, шумное оружие русинской небесной колесницы было поистине страшным. Воины, не прошедшие еще через Туман и не прикрытые Манантай Бамбаем, оказались беззащитными перед таким оружием. А стрелы, сыпавшиеся на летающую повозку, не причиняли ей вреда.

Но хвала Великому Тэнгри! Седло с изрядным куском аркана оторвалось от хвостовых мечей и, словно снаряд, выпущенный из пращи, влетело по короткой дуге в большое колесо небесной тэмэр тэрэг. Угодило в самую его середину. Захлестнуло стременами, веревочным хвостом, обрывками ремней и подпруг крутящиеся спицы и верхнюю ось, на которую они были насажены.

Брызнули щепки: седло разорвало на куски. Но и проклятое летающее колесо не удержалось в воздухе. Нислэг дугуй резко нырнуло вниз, ударилось о землю возле Тумана. Обломки широких плоских спиц разлетелись в стороны. Отломился хвост с вращающимися мечами. Небесная лодка русинов закувыркалась, словно всадник, выпавший из седла на полном скаку.

Взорвалась, вспыхнула дымным пламенем. Люди, что были внутри, так и не смогли выбраться наружу.