Коллектор

К восьми вечера уже стемнело, и в рубке, где на отход судна по привычке собрались все штурмана, включили панорамную ретрансляцию с радара. Капитан сидел посередине в удобном кресле вахтенного, а я и старпом встали чуть позади. На стеклах иллюминаторов, окружающих помещение мостика, засветилось схематическое изображение окружающего пространства. Портовый диспетчер передал подтверждение на отход. Капитан дотронулся до пульта управления и по всему корпусу «Колхиды 3» прошло чуть заметное дрожание. Вспомогательный двигатель подал давление на турбины семи подруливающих устройств, расположенных по бортам и в носу судна. Со щелчком отстегнулись швартовые механизмы, и причал начал медленно удаляться. Когда судно отошло примерно на двадцать метров, капитан подал нагрузку на носовой подруливатель, и «Колхида 3» пошла в циркуляцию с нулевым радиусом. Через пять минут нос корабля уже смотрел на далекий океанский горизонт, не видимый, впрочем, на тот момент. Пауза, и включился главный двигатель. Турбины водометов зашумели, и, постепенно ускоряясь, «Колхида 3» отправилась в свой путь.

После прохождения фарватера, когда огни Патраи скрылись за кормой, капитан потерял всякий интерес к управлению судном и собрался уходить к себе. Пошептавшись о чем-то со старпомом, Корнегруцы обратился ко мне:

— Клаус, все-таки ваш первый рейс на этом судне и на этой планете. Как себя чувствуете?

— Отлично, спасибо, что поинтересовались.

— Сейчас не ваша вахта, а старпомовская, но прошу вас минут двадцать тут присмотреть за всем. Курс введен в рулевку, все в порядке, да что я тут рассуждаю — сами знаете.

— Да, конечно, побуду тут.

Красноносые с грохотом скатились вниз, а я остался в одиночестве на мостике. Наступила тишина, разбавляемая только отдаленным шумом, доносящимся из машинного отделения. Вокруг отчетливо проступило безмолвие темного зверя — океана. Клаус Фурье работал с этим, жил с этим и любил это. Я же имел собственный небольшой опыт оставаться наедине со смутно-живущим чудовищем. Двое в моей голове сошлись на том, что они — друзья зверю. Я уткнулся лбом в холодное стекло иллюминатора, подпер кулаком подбородок и задумался. Часть той горы, которая украшала мои плечи, свалилась. Груз, путь и происхождение которого я отслеживал, перевозился именно «Колхидой 3». Впереди — путь, ведущий меня к разгадке и тем самым увеличивающий мои шансы на выживание. Посмотрим…

Георгий Штейн, глава оперативного департамента сектора, один из лучших оперативников и тактиков Ордена Адвентистов, просыпался всегда очень рано, часа за два до того, как вставала основная масса людей, его окружающих. Он предпочитал добирать недостающие часы сна в дневное время, когда активность человека снижается, после обеденного приема пищи. Утро же Штейн считал слишком ценным периодом суток для того, чтобы проводить его в постели. База на высокогорном плато, в двадцати семи километрах над поверхностью планеты Эспинадо, населенной в основном туземцами, вяло ведущими меновую торговлю со странными чужаками, недавно стала прибежищем для Георгия, и он еще не совсем освоился с разреженным воздухом и кофе с температурой кипения шестьдесят градусов. Небольшой звон в ушах продолжал постоянно преследовать его, но сердечно-сосудистая система уже начала привыкать к окружающей среде. По крайней мере, когда оперативник вскочил с кровати, стоящей в узкой келье, его не настигло сильнейшее головокружение, как это было по началу. Каменный пол холодил ступни, но это только бодрило организм. Распахнув окно, Штейн увидел насаженное на неправдоподобно высокие и тонкие горные пики на горизонте солнце. Нежно-фиолетовые лучи только начинали разогревать инистый воздух, температура была градусов пять, не выше. Раздевшись и прыгнув в небольшой бассейн с ледяной дождевой водой, Георгий сделал несколько энергичных гребков, проплыв метров двадцать туда и обратно, и выскочил из воды, чуть ли не покрываясь наледью на ходу. В свой крохотный кабинет он попал через длинный коридор, вырубленный в толще у самого края скалы. База находилась в заброшенном миссионерском монастыре — лишь незначительные переделки были осуществлены. Открыв сейф, спрятанный за каменной плиткой, Штейн извлек оттуда лист пластика с изображением какой-то монеты. Он очередной раз углубился в подробное изучение подробного скана, чуть заметно шевеля губами — от этой привычки Штейн пытался избавиться всю свою жизнь. Через несколько минут он, явно исчерпав полностью содержимое изображения, скрутил листки в тонкую трубку и поджег их с помощью валявшейся на столе зажигалки. Листки вмиг полностью превратились в дым, не оставив даже пепла. Глава оперативного департамента встал, набросил на плечи куртку и вышел из кабинета. Скоро он уже покидал монастырь, небрежно кивнув часовому у входа в ответ на его приветствие. На краю скального обрыва околачивался местный житель, вхолостую прокачивая свой воздушный пузырь. Георгий подошел к аборигену, и знаками показал, что ему необходимо добраться в Легкий город внизу ущелья за тридцатую часть солнца — то есть, срочно. На неподвижном лице туземца появилась вертикальная щель рта, и вылезший оттуда язык заколебался, говоря, что это сделать можно, но стоить это будет не один, не два, а три ранда. Штейн нетерпеливо махнул рукой, соглашаясь. Туземец сразу же стал раздуваться, исходя паром от своей кожи, а Георгий забрался в маленькую плетеную корзинку, привязанную к тонким нижним конечностям таксиста. За минуту из горба на спине местного извозчика раздулся гигантский пузырь, и Георгий, сидя в корзинке, медленно полетел вниз, к Легкому Городу, где его ожидала встреча, которую он не желал афишировать ни в коем случае.

Глава 5

Клим

Едва тяжёлая дверь захлопнулась за моей спиной, я негромко засмеялся. Совершенно очевидно, через пару часов любезный Филипп окружит меня заботой и вниманием. Плюс комиссар, который сейчас наверняка трясущимися руками звонит разного рода громилам с целью прекратить дальнейшее расследование некоего Клима Стоянова. На живца клюнула вся местная рыба, независимо от того, кто и чем промышляет. Кстати, пора пробежаться ещё раз по указанным адресам, чтобы не вызывать излишних подозрений.

Подумав, что лучше — влезть в гущу событий или вернуться в номер отеля и проверить сообщение от Бегбедера, я решил всё же сначала усилить нажим на тех, кто и так начал чувствовать себя не уютно.

Бар «Докер и коза» встретил меня переливами света от мигалок полицейских машин и жёлтыми лентами ограждения. Инспектор из оцепления попытался преградить мне путь, но удостоверение детектива Бюро оказало своё обычное магическое действие, и мне удалось пройти в помещение. С сегодняшней ночи в зале ничего не изменилось, только возле самой памятной бисерной занавеси лежало тело, неаккуратно подвернув ноги. Возле тела копошились эксперты, снимая отпечатки пальцев и исследуя россыпь крошечных тёмно-красных пятнышек на груди убитого — входных отверстий пучка игл. Я подошёл поближе, чтобы увидеть лицо, и понял, что пока все мои подозрения оправдываются. Передо мной лежал Лейто собственной персоной, точнее то, что от него осталось. Кто-то очень не хотел, чтобы я с ним побеседовал. Если бы не ночной рейд, не видать мне успеха в моём расследовании, продажные полицейские успели бы обрубить все ниточки, ведущие к финалу.

— Простите, вам нельзя здесь находиться, — ко мне обратилась женщина в штатском, очевидно, детектив, которой получили это дело.

— Мне можно, — я продемонстрировал ей удостоверение. — Сегодня утром я получил координаты этого человека у комиссара, чтобы задать убитому несколько вопросов в рамках моего расследования.

— Сожалею, что вы не успели. Обычно все эти жучки так кончают. Трудно сидеть на двух стульях даже самому изворотливому из них, — она покачала головой.

— Ничего. У меня есть ещё несколько контактов. Надеюсь, что успею, — я усмехнулся.