Гололед (СИ)

  Общее руководство операцией осуществляло высшее командование погранвойск. Приказ был ясен и прям, при малейшем подозрении на противодействие, открывать огонь на поражение, привлекая все средства усиления. Конец нашей военной колонны вступил на противоположный берег, в ее арьегарде отошли наши минометчики и самоходные установки. Через час уйдут погранцы, а за ними и и спецназ.

  - Товарищ полковник, вас вызывает передовой пост наблюдения, - доложил связист.

  - Гора 1 на связи, что случилось?

  - Часть медсанбата из Кабула, на трех машинах, следуют к мосту по шоссе после развилки на Мазари - Шариф. С ними семь трехсотых.

  - Как? Лично видел их медсанбат в колонне.

  - Говорят делали операцию. Но к ним на хвост сели духи, сразу за развилкой. Лейтенант с отделением, остался прикрывать.

  - Какой лейтенант?

  -Им дали в охрану отделение разведки из ВДВ. Лейтенант Колесов.

  - Как ты сказал?

  - Лейтенант Колесов И.С., проверил документы.

  - ........... Кириллов, майор! Что у нас с колесами.

  - ММГ ушли, наши грузятся на БМП, на них уйдем через речку. На БРДМ уйдут дозоры и передовое охранение.

  - Уходи на моем БТРе, командирском, мне оставь другой, пойду заберу парней десантников.

  - Ты что, Старый, еб...ся?

  - Мастер, мне плевать, что будет со мной. Это семейное дело. Там племянник( на самом деле двоюродный брат, но разница в возрасте...) собрался умирать, Ванька. А за наших я спокоен, все в норме.

  Я достал блокнот из планшетки, почти на бегу чиркнув пару строк приказа. Дата. Время. Подпись.

  - Возьми.

  - Да подотрись ты им.

  - Все же возьми. Это больше для начальства, не для тебя. Все, уходите. Вон медсанбатовцев уже к мосту экскортируют.

  Я не успел совсем немного, они вошли в боестолкновение с духами, когда я был километрах в трех от них. Насилуя двигатель машины, я влетел на совсем не заметную возвышенность, пересел к КПВТ и сразу открыл прикрывающий огонь метров с 1200. Духи, намек поняли и сразу расползлись по укрытиям. Выехал перед позицией отделение, закрыв их с фронта и открыл боковую дверь:

  - Все быстро в машину.

  И получил пулю в живот от обошедших прикрытие духов, которых кто-то тут же накрыл огнем. Повезло, если бы духи выждали, положили бы всех у БТРа. Ваньку несли, ранение в грудь и уже оказали первую помощь, когда его заносили в машину, разжал его руку и забрал РГД-5 с выдернутой чекой. Я сознание не терял, потому увидел подлетевшую БМП и подскочившего ко мне Кириллова:

  - Уходите, Мастер, меня не довезете. Потроха вываливаются. Сейчас духи подтянут гранатометчиков и всех сожгут.

  - Ты?

  Показал ему РГД с зажатым рычагом.

  - И Мастер, это люди Большого Узбека. Может у меня есть шанс. Прощай.

  Он сразу оценил ситуацию и заорал:

  - Все по машинам - отходим, БМП прикрывает. Прощай, Старый, парня довезу.

  И я остался один, не надолго.

  - Эй, шурави, еще живой? - вопрос был задан на чистом русском языке.

  - И тебе доброго здоровья, Темир-ака.

  Я узнал голос позвавшего, послышались осторожные шаги и рядом со мной присел на корточки мужчина неопределенного возраста от 50 до 70 лет.

  - Что бросили, тебя одного, Тень?

  - Почему бросили, выполнили приказ, мне что потроха по дороге раскидывать.

  - Ясно, давай гранату, а то сознание вот вот потеряешь.

  - Пожалуйста, Темир-ака, - и отпустив рычаг, протянул ему гранату.

  Его реакции мог бы позавидовать и молодой парень - он тут же ее отбросил, за ближайшую груду камней. Взрыв и таких изощренных ругательств, я не слышал даже от старых боцманов буксиров. Дослушать не успел - потерял сознание.

  Очнулся на кровати, в доме, под капельницей, живот забинтован, боль... но можно и потерпеть. У кровати сидела красивая узбечка, лет тридцати, по головному убору - вдова.

  Увидев, что я пришел в себя вышла, через некоторое время зашел Большой Узбек - глава самого авторитетного махалля в городе Мазари-Шариф. В прошлом уроженец города Термез, прошедший всю Великую Отечественную войну в разведке и вернувшийся в родной город гвардии капитаном, командиром разведроты и нищим термезцем. Все, что притрофеил на фронте (рассчитывал собрать на калым невесте), продал местным баям, которые теперь назывались выборной советской властью и поднял семью из нищеты. Уже собирался осчастливить пару вдовушек, как последовало предложение перебраться через речку и стать зятем соплеменника, уважаемого и богатого человека, главы сильного рода в провинции Балх, Афганистан. У вождя не было сыновей и он рассчитывал на внуков, от одного из самых сильных мужчин округи - Темира Умид Карима.

  Со временен Темир-ака перебрался в город Мазари-Шариф, построил дом, наполнил его детьми и внуками. В Термезе тоже был дом, построенный им для родственников. Большой Узбек, глава уважаемого махалля и известнейший удачливый контрабандист пяти государств: Ирана, Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Китая. Война мешала его бизнесу и он был против всех воюющих, придерживаясь твердого нейтралитета.

  Ни Гульбеддиин Хекматияр, ни Абдул-Рашид Дустум, ни Масуд Ахмад Шах не смогли его убедить вступить в борьбу против режима Бабрака Кармаля и неверных. И еще он ненавидел, давней ненавистью пуштунов - африди из Пешавара. Еще в первый мой срок в Афганистане, спецназ устраивал подвижные засады на шоссе Пешавар - Кабул в Хайберском проходе. Один раз уничтожили банду пуштунов из Пакистана, промышляющих заложниками. Среди захваченных ими людей был и восемнадцати летний внук Темир - ака - Муджид, студент экономического факультета Кабульского университета.

  Когда Темир-ака прибыл в Кабул за внуком, он решил его определить на учебу в Ташкент, мы с ним встретились. После взаимных расшаркиваний, он прямо спросил:

  - Чем я могу быть полезен офицеру СССР.

  - Ни чем, это наш долг за Гитлера.

  - Отец?

  - Жив, заканчивал службу у Катукова в 1-ой гвардейской танковой армии.

  - Может встречались.

  - Вряд-ли. Вы герои-разведчики, воинская элита, а он мазута, всю войну мехводом.

  - Таких в живых осталось один из десяти.

  - Повезло.

  - Получается и мне, и внуку моему, тоже.

  С тех пор, мне приходили сообщения, на очень интересующие меня темы о пакистанских пуштунах. А в обратный адрес я отправлял, что сам о них узнавал. Обмен товаром, чисто бизнес. Об этом знал только Кириллов.

  - Ну что землячок, ожил. Хорошо, тебе многое предстоит сделать и много нового узнать.

  - Твоя воля, но что самое интересное?

  - То, что ты чертовски везучий сукин сын. Рана страшная на внешний вид , как оказалась не сопровождалась значительными внутренними повреждениями. Ты через пару дней будешь ходить оправляться сам и вот здесь... будешь сильно удивлен.

  - Что! - в ужасе простонал я. - Отрезали?

  - Да лишнее, - подтвердил этот садист, - крайнюю плоть и

  строго по обряду. Теперь ты истинный суннит. Это тебе за гранату.

  - Писец..., а что еще?

  - У тебя есть жена, моя вдовая невестка Наргиз, она ухаживала за тобой всю неделю, что ты лежал без памяти. Сын привез ее из Герата.

  - И то же по обряду?

  - А как же, со всеми записями. Ты теперь Искандар Килич Акбай.

  - А с сыном, что случилось?

  - Случилась пуля, а потом смерть. Пуштунские шакалы. - заскрипел дед зубами, своими зубами.

  - Что будет со мной?

  - Лечись, плодись и размножайся, ты теперь правоверный. Можешь называть меня дада. Кхе, кхе... - заржал Темир-ака.

  Так он наверное ржал, когда устраивал ответную пакость своим фронтовым друзьям.

  Несмотря на весь комический трагизм ситуации, я должен был упасть в ноги Темир-ака. Я стал его родственником и за меня теперь может подняться вся махалля.

  - Уважаемый дада, вы не скажете, где такая маленькая пачечка презренных американских сто долларовых бумажек? Они была к меня в кармане комка.