Путь воинов

— Совсем напротив, — возразил Честер, — сегодня ты чувствуешь присутствие Бога. Пять месяцев назад твоя жизнь была стерильной, Скор. Ты парил над Gi-сетью и решал запутанные проблемы. Ты распоряжался и манипулировал жизнью миллионов изнутри сознательно созданной пустоты. Сегодня же ты задаешься вопросами о том, что правильно, а что нет, что хорошо, а что плохо, о боли и наслаждении. Твоя душа пожинает плоды твоего учения, и тем самым это же делает Бог.

— Зачем Богу учиться? — спросил Навтов. — Во вселенной не должно быть ничего более великого, чем Бог!

— Совершенно верно, — согласился Честер, — в то же время, Паук сотворил вселенную, и она должна иметь цель. Быть пророком — значит видеть вселенную в качестве проявления Паука. Каждая душа — это частица Божества. Когда закончится твоя физическая жизнь, захочешь ли ты вернуть обратно эту божественную искру, которую мы зовем душой, Божеству блеклой и бессмысленной? Не лучше ли вернуть ее сияющей откровением?

— Если я правильно понимаю, то мы являемся органами чувств Бога? — спросил Навтов. — Ты этому учишь?

— Верно, мы зрение, слух, обоняние, осязание, боль и удовольствие Божества. Что ты испытываешь в жизни? Каков твой вклад? Системы? Матричная алгебра экономики? Рациональность? Ты — это бесплотное, стерильное знание. Задавать вопросы — значит чувствовать. Где твое откровение?

— Эти откровения помогут нам победить сирианских мятежников? — спросил Навтов.

Честер покачал головой как всегда спокойно и все с той же блаженной улыбкой.

— Нет.

— Тогда на что они нам? — спросил Робинсон.

— Ты не понял самого главного, директор. Не имеет значения, кто победит в приближающейся битве. Достаточно того, что твоя вселенная не погибнет в гражданской войне, как это произошло бы без романанов. Я здесь для ВАШЕЙ пользы — а не для пользы Директората. Подумай о том, что я сказал. Если я тебе больше не нужен, отошли меня. Пророк всегда найдет жаждущих знаний. Люди никогда не перестанут учиться.

— Ты постоянный источник раздражения, — раздался безжизненный голос Навтова. — Я бы хотел знать, чего ты действительно стоишь.

Честер продолжал вести себя все так же мягко.

— Учитель — постоянный источник раздражения; а человек стоит своего Бога.

— А что же бластер, о котором мы хотели знать? — напомнил Скор. — Ты не скажешь нам, каким будет его воздействие на наш флот?

— Это будет решающим фактором, — запросто сказал Честер. — Бластер притягивает к себе несколько точек выбора, которые сыграют значительную роль в будущем. Речь идет о свободе воли. Окончательная победа Директората сомнительна, хотя все зависит от точек выбора. Нген Ван Чжоу, Дэймен Ри, Сюзан Андохар, Пятница Желтая Нога, Рита Сарса и другие стоят на стволе дерева; перед ними ветви. Мне неведомо, какие ответвления они изберут.

— Ба! — вставил Навтов.

— Я знаю точно, что ни одна сторона не отдает себе отчет в последствиях своих действий. Каждая видит несбыточное будущее. Твои ученые предположения, стратегии Дэймена Ри, самоуверенность Нген Ван Чжоу и обоюдные надежды — все это жестокая ошибка. Запомните урок, полученный сегодня. Изучайте действие страсти, ибо через несколько часов флоты встретятся и в Директорате наступит эпоха страсти. Пускай каждый из вас постарается понять, что же есть эмоция и как страсть может менять ценность жизни в глазах человека. Страсть — это ключ к знанию. Это путь Паука.

Честер почтительно поклонился, закрыв глаза и оставаясь безучастным к вопросам, которыми забрасывали его Робинсон с Навтовым. Через несколько минут возросшего оживления они отключились. Честер посмотрел на пустующую стену, кивнул с легкой улыбкой и продолжил изучать Сартра.

Дэймен Ри развернулся и выбросил вперед ногу.

Железный Глаз поймал ее и, крякнув от напряжения, выгнулся и упал, припечатав Ри к мату и захватив шею полковника. Ри брыкнулся, свернулся и сумел засунуть между ними согнутое колено. Взрывной атакой снизу он скинул Джона Железный Глаз, сгруппировался и перекатился, нанося коварные удары кулаками Железному Глазу в живот.

Они разошлись, тяжело дыша и обливаясь потом, с красными лицами и горящими глазами. Железный Глаз прыгнул, вытянул ногу и врезался в Ри, впечатав человека меньших, чем он, габаритов в стену просто за счет инерции. Ри крутанулся, освобождаясь от его хватки и сокрушая грудь и живот военного вождя мощными ударами, а затем сделал подсечку и повалил романана на маты, нацелившись пальцами на горло Железного Глаза.

— Ты… мертв! — выдохнул Ри, глотая слюну и еле дыша.

По широкому лицу Железного Глаза медленно расплылась улыбка.

— Сначала вы с Ритой могли убить меня без труда.

Ри скатился с более крупного, чем он, человека и прижался спиной к прохладному мату.

— Уффф! — простонал он. — Возраст уже… не тот. Да, ты действительно сделал успехи. Еще немного, и ты превзойдешь меня.

Железный Глаз сел, обхватив широко расставленные колени и опустив голову.

— Этот защитный костюм. Если бы не он, ты мог бы пару раз прикончить меня. Я уже чувствую синяки.

— Не только ты, — Ри сел, отдуваясь и расстегивая облегающий защитный костюм. — Знаешь, с тех пор как ты появился на борту, я опять набираю форму. Другого достойного спарринг-партнера не найти. Приходится довольствоваться роботом.

Железный Глаз расслышал грусть одиночества в голосе полковника и кивнул. Тренировки по рукопашному бою стали для них обоих чем-то вроде ритуала в свободные часы.

— Как продвигается чтение? — спросил Ри.

— Медленно, — буркнул Железный Глаз. — Мне пришло в голову, что это похоже на обучение старого пса новым трюкам. Видно, я слишком много времени провел, гоняясь за лошадьми и трофеями сантос, вместо того, чтобы слушать стариков. Вероятно, мой мозг не создан для учености. Но… но я обещал Лите.

Ри поморщился и встал, протягивая руку романану и помогая ему подняться.

— Старые псы и новые трюки, — он помолчал, задумавшись и вытирая потную шею. — И похоже, что Нген тоже собирается преподать нам урок.

Железный Глаз снял защитный костюм.

— Тебя беспокоят эти бластеры?

Ри повел плечом.

— Конечно беспокоят. Любой уважающий себя командир испытывает тревогу по поводу того, чего он не понимает. Когда речь идет о военных действиях, я не люблю сюрпризов.

— А Братство?

— Братство, — фыркнул Ри, перебросив костюм через плечо. — Со временем многое начинает принимать неестественные размеры. Превращаться в легенду и все такое. Но вкратце история следующая. Шестьсот лет назад Братство — подобно вашим предкам — оказалось бельмом на глазу Советов. Как и всех остальных диссидентов, их депортировали. Советы отправили их на границу, посчитав, что там они смогут потратить свою энергию на борьбу с тавромедведями и враждебным климатом. Этим-то они занимались, но параллельно они организовали самый передовой в космосе подпольный университет.

— Как и подобает всем порядочным империям, Советы стали богатыми, разжирели и обленились, их армия перестала совершенствоваться, и они стали медленно загнивать в своей роскоши. На границе Братство разожгло революцию конфедератов. И на протяжении следующих трехсот лет Братство было в авангарде развития человечества. Они считали, что для того чтобы управлять, нужны не вооружения, а мозги. А уж этого у них хватало! Думающие корабли, представляешь, со своим собственным мозгом. Медицина достигла высот, которые нам и не снились. Они открыли новые области космоса, контролировали пиратство, самых лучших и умных обучали…

— И тем не менее, где они теперь? — подумал вслух Железный Глаз.

— Да, — Ри зашел под душ, подставляя свое тело под потоки воды. — Похоже, что они недооценили способность людей затаивать обиду. Как бы то ни было, когда обстановка накалилась под давлением Сириуса и Арпеджио, они просто ушли, чтобы не подвергать своих людей опасности и не провоцировать войну.