Бухта надежды. Испытание прочности (СИ)

- Мам… - краснея от стыда, пытался объясниться парень, но женщина не давала ему и слова сказать, осыпая его бранью и лупя со всей силы ладонью куда попало. И ведь не со зла и не от жестокости. Переволновалась тоже, перебрав в голове все возможные варианты и уже мысленно попрощавшись с единственным близким ей в этом мире человеком, она просто не выдержала. Иногда так бывает…

- Я тебе дам «мам»! Горе ты мое! Совсем от рук отбился без отца!!! Ну что за ребенок? – вдруг резко запричитала женщина, опустившись на самый краешек подвернувшегося стула и, внезапно затихнув, заплакала.

- Хороший ребенок. – Вступился за обиженного парня Сенчуков, рукой задвинув того себе за спину. На лице у мальчишки была целая гамма чувств – от обиды до вины, что расстроил мать. Он сам едва-едва сдерживал слезы, пытаясь подражать этим мужчинам, взявшим на себя ответственность за их жизни. – Ваш сын – настоящий мужчина. Он девочку спас от мертвеца, а когда она провалилась сквозь прогнившие доски, оказал ей первую помощь и не отходил от нее ни на шаг, охраняя. Так что вам, мамаша, нужно не ругаться на сына, а гордиться им, что он в таком возрасте так себя ведет. Ведет как настоящий мужчина!

Лариса, все еще обнимающая Альку, перевела взгляд на насупившегося мальчишку и негромко поблагодарила его и Москвина, стоявшего с сияющей физиономией, абсолютно довольный собой.

- Да не за что… - буркнул паренек. – Алька и сама бы справилась, если бы не рука. Она ниче так – боевая! Зря я ее дразнил.

- Ага. Только вот сначала сваляли дурака, раз поперлись туда, - хмыкнул Москвин из-за спины Сенчукова. – Не дурковали бы – ничего бы и не было. А то весь день бегали искали вас, балбесов. Отшлепать бы за такие проделки.

- Заткнись, бывший помощник бывшего мэра, - незлобно осадил того Шамиль, будучи наслышанным об этом чуде, поселившемся у них на территории. Даже мужики уже успели прочувствовать всю прелесть соседства с таким персонажем. По сравнению с этим зазнайкой те же интуристы, которых чтобы понять, нужно было хорошенько головой пошурупать, были просто золотыми соседями, даже с их постоянными причитаниями и жалобами. Шамиль уже слышал рассказы мужиков, случайно ставших свидетелями неприятной сцены, когда прибывший на склад Москвин начал требовал выдать ему помимо стандартного мыльно-рыльного набора, состоящего из хозяйственного мыла, одноразовой бритвы и полотенца, пену для бритья и одеколон. Все увещевания о том, что подобные предметы личной гигиены на складе отсутствуют, а при наличии выдаются лишь отдельным категориям граждан, к коим сам Москвин не принадлежит. Что тогда началось…. Поэтому мнение прапорщика об этом человеке было прямо таки резко отрицательным.

- Между прочим, это я их нашел! А еще у меня ушиб и ссадина. Доктор, осмотрите меня!

- Ага. Щас… - кивнул вышедший из своего кабинета санинструктор старшина Селезнёв. – Бегу и падаю. Еще ссадины я не осматривал по первому свистку. Придет медсестра – она и обработает.

- А где медсестра? Когда придет? – начал было оглядываться Москвин и, заметив идущую с чашкой девушку, иронично заметил, - а-а-а, ну как всегда. Чаи гоняет, пока тут пациенты умирают.

- Слушай, ты сейчас дотрындишься до того, что в твоих словах появится толика истины. Шел бы ты восвояси и не позорился. Умирает он!

- Но я…

- Головка от синхрофазотрона! – рявкнул Док.

- Но вы же давали Гиппократу! – не унимался Москвин, идя уже на принцип, не привыкший к тому, что ему отказывают.

- Я и звиздюлей дать могу, так что не зли меня. Или окажешься клиентом травматолога, а так как я за него, то трехмесячный курорт с растяжками тебе будет обеспечен.

- Да вы… да вы… - задыхаясь от злости, выскочил из коридора Москвин.

- Ну раз все живы и здоровы, то давайте, чумазики, на осмотр и мыться! – скомандовал Сенчуков, хитро подмигивая притихшему парнишке.

10.00. Пригород г.Джанкоя, Крым.

Иван Марченко

В принципе, слова Федора оказались пророческими. Часы уже показывали десять, а на просторах внезапно возникшего на пустыре близ насосной станции рынка царили абсолютные тишина и спокойствие. Ветер гонял меж прилавков, даже какие-то птички чирикали.

Идиллия…

Бывший городской рынок располагался в самом центре города, возле железнодорожного вокзала, поэтому там плотно обосновались мертвые. Вот и решено было перенести столь необходимый объект за город, поближе к резиденции новой власти.

Грубо сколоченные и сваренные из покрытых ржавчиной арматурин и железных листов прилавки с навесами от дождя и солнца, под которыми сейчас ютились перекрикивающиеся воробьи, на которых через несколько часов начнут раскладывать свои честно награбленные товары мародеры и прочие продавцы, впечатляли девственной пустотой. Возведенный буквально за несколько дней из плит из спрессованной стружки бар с допотопными табуретками вместо высоких барных стульев на хромированных ножках тоже был закрыт, хотя возле него уже крутилось несколько подозрительных личностей, жаждущих опохмелиться дешевым пойлом. А вот бродячие собаки и кошки, которые так частенько присутствовали на городских рынках, отсутствовали здесь как класс. Видать, охрана попросту отстреливала любых случайно забредших сюда животин, боясь, что те могут быть заражены. А чтобы трупы не привлекали собой ненужное внимание то и дело случайно забредающих сюда мертвецов, их закапывали где-то невдалеке.

На окраине треугольной площадки, образовавшейся на пересечении трех ветвей Северо-крымского канала, практически возле самой кромки воды, начали выстраивать из пенобетонных кирпичей какое-то здание. Наверняка, очередная забегаловка, коих здесь оказалось, как ни странно, не очень много – на пальцах одной руки можно было пересчитать. А вот сопутствующих увеселительных заведений типа борделей не было вообще, хотя Иван почему-то предполагал их здесь увидеть несметное множество, ведь человеческие слабости всегда служили источником дохода при любом государственном строе и в любое время, даже в самое паршивое и опасное.

Федор, после того как перемолвился парой фраз с охраной на въезде, куда-то исчез. Правда потом ненадолго появился, но на все вопросы отвечал уклончиво. Но все же парни узнали от него, что и бордель, и основные торги по живому товару проходят чуть в стороне – там, где обосновался сам Джамиль со своими людьми: на территории самой насосной станции. Мол, там и здания есть подходящие, и строить не надо ничего, да и сама территория огорожена крепким бетонным забором. А рынок, это так… для более широкой публики с меньшими запросами и умеренными амбициями. Основной же навар крутится на закрытой территории, на которую еще предстояло попасть.

Иван продолжал бесцельно бродить по пустынному рынку, поднимая улежавшуюся пыль, пока его товарищи по путешествию отсыпались в припаркованных на огромной стоянке машинах. А вот Марченко не спалось, хотя он порядком устал и вымотался морально, но мысль, что где-то здесь может быть его сестра не давала возможности закрыть глаза ни на минуту. От окружающих островок каналов, по которым текла зеленоватая от многочисленных растущих на дне водорослей вода, шла прохлада, характерный запах ила и кваканье лягушек, которые, не смотря на отнюдь не летнюю погоду, расплодились неимоверно.

- Ты чего бродишь, как неприкаянный? – прозвучал за спиной у Ивана незнакомый голос.

Иван медленно обернулся, желая взглянуть на заговорившего с ним, и увидел перед собой средних лет мужика в потертом камуфляжном бушлате с выцветшим серым меховым воротником, что был распространен в армии лет пятнадцать-двадцать назад, а нынче который таскала чуть ли не большая половина мужского населения. Выжившего населения. На голове у незнакомца была повязана темно-зеленая бандана, поверх которой были одеты противосолнечные очки с зеркальными стеклами. Одень такие на глаза, и другим как минимум будет неуютно вместо глаз собеседника видеть свое собственное отражение. С одной стороны из-под бушлата выглядывала висевшая на поясе старая потертая кобура, наверняка с пистолетом Макарова, с другой же – виднелся кончик ножен, судя по ширине лезвия не менее чем с тесаком, вложенным в них. Другого оружия на первый взгляд не было, но незнакомец не выглядел совсем уж простаком, да и верхняя одежда могла много чего под собой скрыть.