Бак Роджерс в 25 веке

— Но я должен указать, что для того, чтобы контролировать Хауберк, требуется значительно больше людей, чем есть у вас. Я предлагаю оставить пока мой личный состав эксплуатационников.

— Не вижу другого выхода, — согласился Бак. — В настоящий момент моим единственным условием является требование к администрации станции снять ограничения, касающиеся торговли и военного развертывания.

— Я полагаю, что вы хотите, чтобы компания по использованию солнечной энергии тоже стала открытой?

— Да.

— Вы понимаете, капитан, насколько это безответственно? Слишком много свободы! — Это вызовет немедленно панику, последствия которой могут оказаться гибельными для Земли.

— Я хочу рискнуть, — сказал Бак, начиная осознавать, что Сифориан играет в кошки-мышки, чтобы выиграть время.

Сифориан печально покачал головой.

— Сожалею, что мне приходится это слышать. Такое можно ожидать только от какого-нибудь террориста.

— Для меня почетно слышать, что вы наградили меня таким титулом.

— Давайте, капитан, не будем уклоняться от темы нашего разговора, занимаясь игрой в слова, — сказал Сифориан, стараясь казаться деловитым.

— В таком случае, я предлагаю… — Голос Роджерса на какое-то время пропал. — Я вижу, директор, вы выполнили часть соглашения. Вероятно, вам будет приятно узнать, что ваши истребители прекратили огонь.

— Я человек слова, — ответил Сифориан.

— Я тоже, — жестко произнес Бак. — Если ограничения в отношении Земли не будут сняты в течение следующих двадцати минут, я открою огонь по секторам станции, а затем буду управляться с ней — с теми немногими людьми, которые есть в моем распоряжении.

— Тогда вам придется принять и последствия, вызванные вашими действиями. Я снимаю с себя всякую ответственность. Неконтролируемые массы — это анархия, жестокость и паника…

— Я буду счастлив принять на себя вину за происходящее.

— Это просто ребячество!

— Ну, если мы коснулись темы возраста, то позвольте напомнить, мистер, что я старше вас на пять столетий.

— Запомните мои слова, капитан, — напыщенно произнес Сифориан, — вы будете сожалеть о своих действиях.

Он пригасил улыбку, таившуюся в глубине глаз. Пока Роджерс раскусит, что все эти переговоры — не более чем трюк, он, Сифориан, выиграет время. Минут через двадцать, если не меньше, эта чернь из НЗО снова подвергнется обстрелу, и никто из них не уйдет живым. Кейн уже в пути…

Хьюэр, чье первое электронное «ухо» было настроено на Бака Роджерса, а второе пыталось контролировать все истребительское звено НЗО, прорвался сумасшедшим образом в компьютерную систему Хауберка и начал вести наблюдение за всеми входящими и исходящими сообщениями. У него не было времени проникнуть дальше и не было возможности прозондировать ближайшие внешние границы Хауберка. Он пока еще не разобрался в кодах РАМ и, поглощенный происходящим конфликтом, не имел ни малейшего представления о приближении грозной силы — истребителей во главе с Кейном.

ГЛАВА 28

— «Повстанец-1», это «Повстанец-2». Мы должны встретиться неподалеку от Хауберка приблизительно через три минуты. Каково ваше положение?

— Сногсшибательно, — беззаботным тоном ответил Бак.

— Повтори.

— «Повстанец-2», Хауберк капитулировал. Сейчас мы подбираем последние истребители.

— Сифориан признал себя побежденным? — не верила Вильма.

— Ну, не совсем. Он сдался, но много не говорил…

— У него репутация хитреца. И к тому же заслуженная.

— Я думал об этом. Кажется, мне нет необходимости спрашивать, как все прошло у вас. Станция никогда не предполагала, что на нее может обрушиться такой удар, — сказал Бак.

— Нам удалось справиться со спутниками без особых трудностей, но я боюсь, что наши корабли привлекли к себе внимание.

— Трудно было надеяться на то, что нам удастся сохранить их втайне надолго, — после Хауберка это вообще невозможно.

Вильма почувствовала, что Бак улыбается и улыбнулась тоже.

— «Повстанец-2», вы уже в зоне видимости, — сказал Бак. Теперь он мог видеть Вильму и три летящих за нею веером корабля.

— Сколько времени потребуется на очистку станции? — спросила Вильма.

— Самым эффективным образом? Док считает, что три корабля третьего класса могли бы проделать эту работу.

— Как одна «Грозовая туча» в три захода, — Вильма задумалась. — А где вы планируете разместить обслуживающий персонал Хауберка?

— Док работает над этой проблемой, — Бак постучал по своему летному шлему. — Док, проснитесь.

Изображение Хьюэра немедленно появилось на экране перед лицом Бака в левом нижнем углу.

— Я никогда не сплю, — колко заметил он. — Чем могу быть полезен.

— Необходимы ваши рекомендации по размещению пленных.

Хьюэр слегка присвистнул, и этот звук особенно пронзительно прозвучал в наушниках летного шлема.

— Думаю, наилучший вариант — попытаться разместить их на одном из отдаленных участков Земли. Это ближе всего. Есть такие заброшенные, опустошенные пространства, куда РАМ не пожелает сунуться.

— «Повстанец-2», я считаю, что нам следует проинформировать душечку директора о наших планах, — сказал Бак. — Это следует сделать вам, как старшему по званию.

— «Повстанец-2», вы — ответственный за проведение всей этой операции. Вы продумали план действий. Поэтому я думаю, нам нужно объединить наши усилия, — официальным тоном предложила Вильма. — Начинайте, а я вас поддержу.

— Вас понял, «Повстанец-2», — Бак снова вышел на линию, связывающую его с главной коммуникационной сетью Хауберка. — Говорит капитан Бак Роджерс. Я хочу поговорить с директором станции Сифорианом.

— На связи Хауптман, капитан. Директор приказал не беспокоить его.

— Побеспокойте его, Хауптман, или это сделаем мы — огнем, — пригрозил Бак.

— Вас понял, капитан. Сейчас я все улажу.

Баку показалось, что в голосе Хауптмана он уловил желание справедливости и готовности побеспокоить своего директора, из чего заключил, что между офицером связи и его начальником явно не было любви и взаимопонимания.

— Это Сифориан. — Голос директора звучал холодно.

— С вами говорит Бак Роджерс, директор. Я должен попросить вас подготовить ваш штат к немедленной эвакуации с Хауберка.

— Мы будем готовы через сорок восемь часов, — Сифориан старался оттянуть время. Он не сомневался, что Кейн заставит этих террористов из НЗО бежать без оглядки.

— Боюсь, что это невозможно, директор. Я могу дать вам всего лишь час.

— Вы шутите?!

— Боюсь, что нет, — сказал Бак.

— Но это невозможно, капитан! Вы не победили, вы едва выжили в день битвы. И вы думаете, что РАМ оставит меня без поддержки? Неужели вы настолько глупы, что вас не пугают армии РАМ? Да они в пыль сокрушат ваши несколько кораблей!

— Мы готовы к любым непредвиденным обстоятельствам, директор. Именно поэтому мы вынуждены настаивать, чтобы вы и ваш штат были готовы оставить станцию через час.

— А если мы не сделаем этого?

— Тогда, боюсь, РАМ потеряет большое количество квалифицированных сотрудников.

— И вы готовы хладнокровно нас убить? — Сифориан бушевал, разыгрывая притворное простодушие. — Хотя не знаю, почему это должно меня удивлять! Ведь это исходит от грубой, невоспитанной черни!

— Мы не хотим никого убивать, директор, — произнес Бак. — Даже кучку бюрократических слизняков. Но через непродолжительное время станцию ожидает катастрофа. Боюсь, что все оставшиеся на станции, разделят ее участь.

— Ясно, — Сифориану действительно все стало ясно. Эти глупцы задумали взорвать станцию.

Ему нужно выиграть время, ловя этих повстанцев НЗО на болтовню, как он ловил на блесну марсианскую форель, пока подошедший Кейн не сможет их уничтожить.

— Кажется, не остается никакого выбора, — произнес наконец он. — Я отдам необходимые распоряжения персоналу, чтобы мы подготовились к срочной эвакуации. Вы хотите, чтобы воспользовались станционными «челноками», или у вас какой-то другой план?