Вояж на Зензеру или беспокойные каникулы (СИ)

— Да я не о том. Ты знаешь того парня и надеешься его поймать?

— Я догадываюсь, кто он, но боже меня упаси даже от мысли о его поимке! Да и не нужно это нам.

— Ох, Рамирес, что-то ты мудришь! — спецназовец укоризненно покачал головой, — как бы не переусердствовать! Я правильно понимаю: наш герой вовсе не из Клямсдейлов?

— Не могу заявить это со стопроцентной гарантией, — улыбка Мигеля стала еще шире, — но, скорее всего, ты очень близок к истине.

— Но ведь это означает, что нас просто навели на этот фасовочный цех! — Лэнс нахмурился. У него были давние счеты с кланом Клямсдейл и сегодня появился реальный шанс поквитаться с этими наглыми ублюдками и их ручными собачонками из «КДЛ секьюрити». Фасовочный цех и склад, битком набитый наркотиками никто не отменял, и, благодаря шумихе, поднятой представителями масс-медиа, это уже вряд ли удастся замять. Но если полицию кто-то навел на эту базу, значит, из обвинений могли исчезнуть налет на управление и оказание вооруженного сопротивления полиции, а без этих эпизодов месть уже не казалась капитану полной.

— Зачем же мы показываем этого беглеца? Про него знают бойцы, которых он вырубил, я и ты. И все. Нет беглеца — нет и лишних вопросов.

— И лишних вопросов не будет и репутация твоих вояк не пострадает! — уверенно заявил лейтенант Рамирес, — это мы с тобой обычно копаемся и задаем лишние вопросы, а следователям эти вопросы не нужны. Им нужно раскрытое преступление и они его получат. А беглеца уже вовсю ищут среди других сотрудников «КДЛ секьюрити». А если постараться, то его следы могут повести и дальше, например, к членам семьи Клямсдейл. Понимаешь?

— Ты решил оставить одно место подозреваемого вакантным?

— Точно! Пусть трепещут, гады!

— Рамирес, да ты — монстр! — восхищенно воскликнул Лэнс, — с тобой опасно сталкиваться на узкой дорожке. Но как же справедливость, о которой ты так много говорил в прошлом?

— Вот тут-то мы и подходим к самому большому кайфу сложившейся ситуации! — Мигель радостно потер ладошки. — Все, кого мы взяли сегодня, два года назад арестовывались нами на мебельной фабрике Сократиса! Так что со справедливостью здесь все в полном порядке!

— Вон оно что! То-то у тебя физиономия кислого лимона просит и это несмотря на сожженный автомобиль!

— Ой, только не нужно ерничать! — Рамирес сделал слишком глубокую затяжку, после которой пришлось минуту откашливаться. — Скажу тебе по секрету: страховые компании выплатят такие компенсации, что все уничтоженные автомобили хозяева будут поминать только хорошими словами.

— Это с чего бы такая щедрость? — изумление Уильяма было искренним — ранее у зензерских страховых компаний не проявлялись признаки любви к благотворительности.

— А их Меннингеры простимулировали, — Рамирес наклонился вперед и воткнул окурок в кучу собратьев, уже наваленных в жестяной банке из-под кофе, — только это тайна. Пока что. Сейчас вот спущусь вниз и обрадую рыдающих над останками своих железных коней товарищей. Утешу так сказать.

— Заодно поднимешь свой авторитет, — не преминул заметить Лэнс.

— Я не виноват, что начальство именно меня напрягло ехать пугать Меннингеров, — лейтенант равнодушно пожал плечами.

Эту историю капитан Лэнс уже успел выслушать от товарища. Генерал Гаер приказал вытащить Филиппа Клямсдейла, якобы удерживающегося в имении Меннингеров заложником. И генерала не интересовало, каким образом это сделают его подчиненные. Законным путем подчиненные выполнить приказ генерала не могли ни коим образом, поскольку никто не удосужился написать заявление в полицию. Без заявления не могло быть и ордера на обыск имения Меннингеров. И тогда начальство Рамиреса приняло соломоново решение и подстраховалось на случай неприятностей с законом. Послали неудобного и вечно задающего неудобные вопросы лейтенанта Рамиреса. Если получится у него — хорошо. Не получится — попадет под раздачу Гаеру. Возникнут вопросы о законности — можно списать на самодеятельность коррумпированного сотрудника, подрабатывающего в свободное от работы время.

Да только не на того напали. Рамирес и не подумал вламываться на территорию частного владения без ордера. Зато быстро нашел общий язык с командующим клана Алексом Брюлловым. И тот отдал лейтенанту вместо внука Роберта Клямсдейла плененного киборга, между прочим, запрещенного к владению частными лицами, с соответствующей сопроводительной видеоинформацией. С тех пор дела Рамиреса резко пошли в гору, а его ночная добыча и вовсе грозилась вознести его рейтинг на небывалую высоту. Такие дела уже не могли остаться без внимания начальства и не нужно быть провидцем, чтобы напророчить товарищу долгожданное повышение. У капитана, кстати, тоже был результативный выезд, а он ждал своих майорских погон уже восемь лет…

— А этот самый Брюллов, ты говорил, из звездного спецназа?

— Хуже! — радостно заявил Рамирес, — он из Звездных Пантер!

— Оп-па! — Лэнс аж подскочил на месте вместе со стулом. — Так это был он?

— Ну, теоретически мог. Практически — вряд ли. Тем более, что он приехал с товарищем. Хотя, в любом случае, все это не доказуемо.

— Да я не к тому, что их наказывать нужно, — отмахнулся Уильям, — поблагодарить бы за то, что ребят не покалечил.

— Думаю, что у тебя будет такая возможность. Пойду сдавать смену, пока совсем не свалился с ног.

13

Правая нога, правая рука. Левая нога, левая рука. Встроенные в амуницию КДО-17 приспособления для подъема по стенам при каждом прилипании-отлипании издавали едва слышный всхлип. Сканеры и сенсоры без устали исследовали окружающее пространство. Процессор обрабатывал информацию и подстраивал поверхность обмундирования под поступающие сигналы. Экспериментальный комплект обмундирования диверсанта позволял с девяностопроцентной гарантией преодолевать самые современные защитные контуры, что в условиях глубоко провинциальной Зензеры должно было трансформироваться и во все девяносто девять процентов. Один процент всегда остается на всякого рода случайности. Чудо-форма позволяла даже создавать эффект невидимости — лишь очень внимательно всматриваясь наблюдатель мог заметить легкое мерцание. Камеры, вмонтированные в заднюю часть костюма транслировали изображение прямо на переднюю часть обмундирования. То есть вместо силуэта диверсанта люди видели то, что находилось за ним. Точно также с задней поверхностью КДО работали передние камеры. Так и получался эффект невидимости. Естественно, что все это техническое совершенство требовало больших энергозатрат. По расчетам курсантов преодоление примерно двухсот метров открытой местности в режиме невидимости плюс подъем по девятиметровой отвесной стене с «просачиванием» сквозь все защитные системы, оставляли им еще около двух часов на боевые действия внутри замка умеренной интенсивности. Но если вдруг все пойдет не так, то и батареи можно разрядить минут за пятнадцать.

Поднимались на крепостную стену в месте примыкания к ней северо-западной башни. С восточной стороны практически вплотную ко рву подступала небольшая рощица с чахлыми деревцами. Казалось бы: сам бог велел подбираться к логову Клямсдейлов именно оттуда, но ведь и хозяева не дураки — наверняка позаботились об этом направлении. А еще эта дурацкая корявая надпись «Полина» белой краской под верхним окном северо-восточной башни! Алекс чуть было не подпрыгнул от радости, но Ларин только покрутил пальцем у виска — ловушка для дураков.

К оплоту Клямсдейлов подошли с северной стороны. Там же, но за грядой холмов, километрах в десяти от замка, оставили самолет с группой поддержки из четверых бойцов. В Рамсейский аэроклуб за этим самым самолетом явились солидной вооруженной толпой. Это чтобы ни у кого не возникло сомнения, что летчики помогают Меннингерам добровольно. С Павлом даже не стали согласовывать, во избежание ненужных прений. Просто пришли и изъяли в личное пользование небольшой двенадцатиместный самолет вместе с летчиком. Правда, за все было заплачено с лихвой, но вопрос о денежной отчетности остался в полной компетенции работников аэроклуба.