Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ)

  С МЭЦ-17 расположенного под Волгодонском, пришла интересная весть. Одна из спецгрупп пересеклась с дюжиной байкеров. У некоторых из них имелись следы укусов инфицированными. Однако мотоциклисты утверждали, что не заражены. Парням из спецгруппы не без помощи угроз и автоматов удалось убедить байкеров сдать анализы, прежде чем они отправятся дальше. Как это ни странно, следов вирусов у них не было обнаружено.

  - Это значит, - обрадовалась Хона, - что Харлей Изначальный уберег их от безумия. Здесь говорится о клане Хандредов. Они пришли из Волгодона, оттуда, где стоял Замок Смерти, который породил адскую шлюху Радиацию.

  - Это странно, вот, что это значит, - чуть подумав, произнес Юл, всматриваясь в черты лица подруги. Еще вчера она ему просто нравилась. А сейчас, после невероятной, божественно сладостной ночи, парень ощущал нечто иное, что-то запредельное, не поддающиеся рациональному объяснению. Еще вчера он видел в Хоне не только достоинства, но и недостатки, а сейчас хотелось думать, что она идеальна, непогрешима, прекрасна, что нет большего греха, чем усомниться в ее безупречности. Она - безукоризненное воплощение Анимы, богини, в которую верили жители Забытой деревни.

  Но ведь это не так! Это неправда! Это морок! Любовная магия. Но как же приятно отдаться в ее власть!

  - Читай дальше, читай! - нетерпеливо проговорила девушка. - В следующей таблице должно быть что-нибудь еще про предков.

  Љ64. День пятьдесят седьмой. Утром пришло сообщение с МЭЦ-3 из Подмосковья: врачи встретили группу беженцев. Каких-то сектантов, верующих в свое спасение и неким "последним пророком судного дня". Шли фанатики на юг: "к Лукоморью, земле обетованной, где построят град божий". И все они, как и байкеры, оказались незараженными. Тогда впервые я подумал о загадочной связи между субкультурами и иммунитетом к инсэнитии. Однако работа в лаборатории не дала мне возможности как следует поразмыслить над данной проблемой.

  Другое сообщение пришло с МЭЦ-40, что была развернута возле Ямантау. В правительственном подземном комплексе поселилась паника. Большие бонзы не избежали общей судьбы, и болезнь начала выкашивать и их. Так уходит земная слава. И это справедливо.

  Под вечер мы получили еще одну весть с МЭЦ-25 из-под Мурманска. Наши северные коллеги нашли сомнительный способ борьбы с инфекцией. Там, где бессильны даже генетики, на помощь пришли радиобиологи. Простой физраствор, обогащенный радиоактивными нуклидами, вводимый внутривенно останавливал (не изничтожал, а именно останавливал) болезнь. Инъекции делались больным два раза в сутки. Только одно непонятно, что хуже: умереть от лучевой болезни или инсэнитии. Кроме того, оставался невыясненным механизм консервации инфекции.

  Ночью с МЭЦ-17 был послан экстренный сигнал на всех частотах. На Ростовской АЭС произошел взрыв. Радиация вырвалась наружу. Полагаю, скоро и мы почувствуем на себе последствия.

  - Все как в легендах, - прошептала Хона, - адская шлюха вышла из Замка Смерти.

  - Но про байкеров здесь вряд ли что-то еще написано, - Юл потянулся за следующей таблицей, - это был всего лишь незначительный эпизод.

  - Эй, не говори так про моих предков! - девушка двинула напарника в плечо.

  От неожиданного толчка Юл отдернул руку, свалив две пластинки на пол. Глиняные прямоугольники, гулко ухнув, разлетелись на несколько частей.

  - Хона! - закричал парень. - Что ты делаешь!

  Младший правнук, будто мышь, в последний момент ускользнувшая в норку от цепких когтей степного сокола, разорвал цепи очарования, стягивающие сладкими путами сердце. И его вдруг переполнила такая злость, что он готов был убить мелкую мерзавку. Только и умеет, что портить артефакты! Ведь это сокровенное знание! Где еще можно узнать о последних днях прежнего мира? А она... она... она...

  Не найдя слов, как выразить возмущение, Юл выругался по-байкерски:

  - Баггерхелл!

  - Я не виновата, что ты криворукий, - произнесла девушка.

  - То есть я виноват! - возмутился Юл. - Оказывается, я виноват, а не ты?

  - Конечно, ты! - Хона начала злиться. - Ты ж разбил, а не я!

  - Дура безголовая, зачем я только с тобой вожусь?!

  - Что? Это ты со мной возишься? - девушка пихнула парня в грудь. - Да если бы не я, ты бы рабом сейчас был! Тебе Авас уши отрезал бы! И язык, потому что болтаешь много! И правильно сделал бы!

  - Ты освободила меня не из доброты, а потому что боялась одна ехать за Пагубь...

  - Я ничего не боюсь, понял, кегль!

  - А еще ты завидуешь другим! - поддавшись раздражению, Юл уже не мог остановиться. - Ты ведь просто жалкая шустрила, и такой останешься навсегда, потому что ты безответственная мелкая дрянь. Даже если ты станешь... как там у вас это называется... даже если ты станешь мембером, ты все равно останешься папенькиной дочкой, которую мало пороли в детстве! Ты ведь знаешь, что тебе ничего не будет, ведь ты дочь вождя, а не кегля! Уши тебе не отрежут, за папочкой спрячешься!

  Щеки девушки мгновенно налились густой краской:

  - Ну, и пошел ты в жопу! Без тебя обойдусь! - сорвавшись с места, байкерша выпрыгнула в треугольное окно и помчалась к мирно пасущемуся хорсату.

  - Хона... - Юл хотел было остановить напарницу, даже, возможно, попросить прощения, но новая волна гнева заставила его прокричать вдогонку:

  - Шустрила! Папенькина шустрила!

  В ответ послышался глухой топот копыт. Хона ускакала в степь.

  Парень посмотрел на свои чуть подрагивающие пальцы рук, и ему стало стыдно. Никогда нельзя поддаваться негативным эмоциям. Это ведет к беде. Наделаешь глупостей, а потом пожалеешь тысячу раз. Так говорил прадед Олег. И Юл всегда стремился к самоконтролю, а сейчас вышел из себя. Почему?.. Только ли из-за разбитых таблиц?

  - Или я психую из-за нее? - прошептал парень. - Из-за нее... я не контролирую себя, когда она рядом... потому что... я...

  Слово "люблю" младший правнук не решился произнести вслух. Невероятное одиночество навалилось на него. Даже когда Юл расставался с Темеркой и уходил из родного поселка во Внешнюю Тьму, он не чувствовал себя таким осиротевшим. А сейчас будто сердце вырвали. С кровью. С хрустом. С жестокой болью. Все было так хорошо, так чудесно, и вот, стоило один раз сорваться, и мир рухнул. Не нужен теперь ни поход к морю, ни возвращение в Забытую деревню. Жизнь не нужна. Умереть хочется.

  Что делать? Догнать? Попросить прощения? Но тогда она решит, что права... с того момента она будет всегда права...

  И что с того? Ведь раньше мне все равно было, кто, что думает. Главное, добиться своего. Главное - победить...

  Где прежнее спокойствие? Где оно?.. проклятая магия окутала липкими цепями, лишила разума... человеческая магия, скроенная из чувств, слов и обстоятельств всегда одолевает слабую душу...

  Вот и весь ответ. Прадед Олег с самого начала приучал Юла контролировать свои эмоции, но наглая смазливая девчонка ворвалась в его жизнь ураганом, лишила привычной опоры на собственные силы, сделала безвольным. Трудно, почти невозможно противиться любовной стихии, когда тебе всего лишь шестнадцать лет. Именно поэтому, а не из-за разбитых таблиц Юл пошел на обострение, наступив на больную мозоль Хоны, на байкерское самолюбие и желание показать себя крутой и независимой от отца и старших соплеменников. Младший правнук сделал это неосознанно. Так он пытался одолеть то, над чем не имел власти, но что имело власть над ним, то, что превращает человека в перекати-поле, которое безропотно катится по бескрайней степи, поддавшись буйному ветру.

  Именно таким засохшим растением, готовым поддаться чувствам и помчаться вслед за любимой, и представил себя Юл.

  "Я слаб... но я не поеду... не поеду за ней!.." - по щекам парня потекли слезы.

  Тогда, чтобы окончательно не раскиснуть и хоть как-то отвлечься, Юл схватил первую попавшуюся глиняную таблицу и принялся читать.