Черное солнце

— Чего это вы наш модуль заняли?

— А с какого это перепугу он вашим стал?

— Здрасте! Мы тут жили раньше, пока не переехали в «Лагерь Радок»!

— Вот там и живите! Чего вы сюда-то припёрлись?

— Вас не спросили!

— Да чего вы лаетесь? Вон, соседний блок пустой стоит!

— Да где он пустой? Туда уже куча народу набилась…

— А кто вам виноват? Надо было не болтать языком, а место занимать!

— Джейн! Дже-ейн!

— Да здесь я!

— Где ты ходишь? Что, я одна должна всё это таскать?

— А ты не таскай…

— Не умничай! Ты что, на голом полу спать собираешься?

— Мама!

— Не мамкай!

— Граждане! Записывайтесь в отряд самообороны!

— Петро, не займёшь пару банок тушёнки?

— Да где ж я их тебе возьму? Вон, к «оборонцам» запишись, им пайки выдают…

— Может, и правда, записаться?..

Сихали с друзьями подошёл к станции со стороны складов — длинных приземистых зданий из серой гофрированной пластмассы, и скоро оказался на улице Сомова. Фридомфайтеры мигом затерялись в густой толпе, как падающие осенние листья сливаются с уже опавшими. Покрутившись по станции, решили для начала подкрепиться и заняли очередь к ресторану «Пингвин», прямо в дверях которого стояли повара с красными повязками на рукавах и раздавали бесплатную похлёбку — по миске в одни руки.

— От щедрот кермасовских, — ухмыльнулся Рыжий. — Нам-то как…

Желтолицый антаркт, стоявший перед ним, сильно вздрогнул.

— Зато на халявку, — сказал Белый.

Желтолицый развернулся к ним и начал гневный монолог:

— Я бы попросил не выражаться в адрес генерала Кермаса!

— Попроси! — жизнерадостно сказал Ершов. — И допросишься! Да так, что…

— И будет дано тебе, — величественно произнёс Белый. — Тебе куда дать — в зубы или по сопатке?

Сихали хотел уже было вмешаться, но конфликт угас сам собой — очередь подошла. Желтолицему вручили его порцию, и он торжественно понёс миску прочь.

— Можно подумать, — хмыкнул Белый, — что его отметили свыше.

Получив похлёбку, булку и ложку, Тимофей пристроился на ступеньках, ведущих к дверям дома, поднятого на сваях. Друзья притулились рядом, кто выше, кто ниже, и заработали ложками.

— Как низко в цене люди упали, — философически вздохнул Белый. — Сунешь ему миску дармового хлёбова — и он уже рад жопу лизать генералу Кермасу…

— Из него генерал, — пробурчал Купри, — как из меня балерина.

— А где ты видел диктатора, — хмыкнул Рыжий, — который признаёт собственное ничтожество? Все сразу лезут в вожди, в генералиссимусы, в цезари…

— Ладно, цезарь, — сказал комиссар, — что делать будем? Ждать халявного обеда? Или как?

— Или как, — зевнул Браун. — Расходимся и слушаем, задаём наводящие вопросы — что творится в «Лагере Радок»? Сколько там «интеров»? Только чтоб не задирались. Понял, Рыжий?

— А чего сразу я? — оскорбился Шурик. — Чуть что, сразу — «Рыжий, Рыжий…».

— Поговори мне ещё, — буркнул Тугарин-Змей.

Полчаса спустя ситуация прояснилась: под куполами «Лагеря Радок» стали на постой сорок «интеров» в тяжёлой броне, при четырёх штурмовых танках на воздушной подушке.

— Хорошо устроились, — высказался Рыжий. — Можно себе представить, как…

Подумав, Тимофей достал служебный радиофон и связался с Шалытом.

— Сальве! [97] — радостно заголосил генрук АЗО.

— Здоров, здоров… Скажи…

— Все живы-здоровы? — перебил его Леонид.

— Все! Скажи мне лучше, кто у тебя есть из верных людей на станции «Союз»?

— Ммм… Дай подумать… Так… Вовка Бубликов. Да! Этот — свой. Три раза вместе зимовали, человек проверенный. Он там главный энергетик.

— Понял. Найду…

— Стой! Пароль запомни и отзыв!

Быстро проговорив то и другое, генрук АЗО выдохнул:

— Сик!

— Понял. Конец связи.

Видно было, что Шалыт хотел ещё о чём-то спросить, но не успел — стереопроекция угасла. Спрятав радиофон, Сихали выдал Цэ-У:

— Ищем Бубликова.

Бубликов нашёлся на энергоцентрали. Полный, круглый, румяный, он хорошо соответствовал своей фамилии.

Фридомфайтеров главный энергетик встретил недоверчиво, но стоило Сихали опустить капюшон, как он залучился в радости узнавания.

— В Африке тепло, — проговорил Тимофей пароль, — но там муха цеце…

— У нас мух нет! — гордо отозвался главный энергетик.

Тут же заперев двери, он проводил гостей в комнатушку-раскомандировку и устроил всех на мягких диванах. Заняв место за столом, Бубликов сказал:

— Рад встрече и всё такое. Чем могу?..

— Я задумал напасть на «Лагерь Радока», — сообщил ему Браун, — и навести там шороху. Цель двоякая: напомнить о себе и добыть оружие. Ясно, что впятером нам это дело не осилить.

— План есть? — деловито осведомился главный энергетик.

— План простой: мои объединяются с твоими и ударяют изнутри, из купола. А снаружи, по нашему сигналу, атакуют нефтяники с «Мензиса» и с «Ламберта»… — Сихали крякнул и признался со вздохом: — Вот здесь в моём плане пробел. Я не знаю, как связаться с нефтяниками, и не уверен, что они согласятся на штурм.

— Согласятся! — решительно заявил Бубликов. — И ещё как! Я переговорю с начальниками обеих станций — они давно уж в бой рвутся. А вот как нам изнутри ударить…

— Тут главное — как захватить скафандровую. Сорок боекостюмов — трофей что надо!

— Сила! — прогудел Илья.

Главный энергетик задумался, взяв двойной подбородок в горсть.

— Вы в энергоприёмниках разбираетесь? — спросил он.

— Сечём маленько, — скромно признался Белый.

— Тогда сделаем так… Сегодня на смену выходит моя бригада, мы обслуживаем господ оккупантов — следим за энергоантенной, присматриваем за приёмниками и накопителями. Гидросистема тоже на нас, кондиционирование… Возьмём на смену вас и ещё человек восемь-десять нашенских. Нас «интеры» не проверяют — мы или в техкуполе обретаемся, или являемся в главные купола по вызову. Вот и устроим ложный вызов! Явимся — и потихоньку в скафандровую. С утра все БК на подзарядке — грузи и вези! Подходяще?

— Вполне.

— Тогда всем спать. Сразу после обеда подниму!

— «Отбой!» — моя любимая команда, — признался Рыжий.

— Ага, — поддержал Белый, — и ещё: «Обедать!»

— Кто бы говорил! — фыркнул Ершов. — Разжирел, как тюлень, уже щёки со спины видны, а я…

— Цыц! — утихомирил обоих Илья.

— Отбой! — скомандовал Браун.

Спальные места нашлись в закутке у выпуклого кожуха энергозаборника. Там почему-то стоял спортивный «конь» и стопой лежали маты. На них-то и устроились порядком измотанные фридомфайтеры. Было тепло, в воздухе пахло озоном.

Сихали постелил себе мат, лёг и заснул почти мгновенно. Ему снились Маринка и Наташка. Обе голые, они призывно манили его. Наталья поднимала ладонями груди, как та блондинка на стереоплакате, а Марина вертела полой и шлёпала себя по плоскому животику.

«Иди к нам!» — звали они дуэтом. Он пошёл, и…

— Подъём!

Воздыхая, Тимофей потянулся, покряхтел и рывком уселся. Почему-то самые приятные сны никогда не доходят до своего финала…

Растолкав храпевших Шуриков, поднялся Илья. Пыхтя, встал Купри.

— Умываемся, одеваемся… — заговорил Сихали, зевая.

— Чистим зубки, — подхватил Белый.

— Гладим каэшки, — продолжил Рыжий, — красимся… Пардон, не из той оперы!

— А тебе бы помада не помешала, — проворчал Купри. — И не зыркай на меня! Те полярники, что поумней, всегда мажутся. Посмотри на себя в зеркало — нос облез, губы в болячках! Антарктическое солнце — злое…

— Тебе бы очень подошёл зелёный цвет, — стал развивать тему Белый, — или нежно-фиолетовый… И обязательно — розовые тени!

— Пошёл ты… знаешь куда? — ответствовал Рыжий.

Сихали умылся из выдвижного рукомойника, промокнул лицо салфеткой и позвал всех за собой.

В раскомандировке их уже ждали «коллеги» — семеро молчаливых мужиков старообрядческого обличья в серых комбинезонах. Они по очереди представились: