Выбор Кота

Ночью было тревожнее. Хотя риск повстречаться с забредшим из Канзаса Жнецом был невелик, любой признак человеческой ауры в таком безлюдном месте тотчас был бы замечен чутким природным локатором капюшонника. Миссис Кортес, по всей видимости, принимала Котов за малообщительную парочку. Валентайн и Дювалье сидели возле маленького, разведенного в укромном месте костерка, пребывая в некоем трансе с подавленной жизненной энергией, что в данных обстоятельствах было лучше, чем просто уснуть. А миссис Кортес все продолжала говорить со своими молчаливыми собеседниками, пока сама не засыпала.

Наконец наступал долгожданный рассвет. Линия горизонта всегда находилась несколько выше их. Валентайну казалось, что он выступает на просторной, находящейся в углублении арене, а тонкое одинокое облако в вышине наблюдает за этим представлением.

Когда до Форт-Роулинга оставалось несколько часов езды, собаки насторожились. Все три чутких носа повернулись на северо-запад, уши встали торчком. Слух Валентайна уловил звук автомобильного двигателя.

— Машина. Может, две, — сообщил он, и Дювалье кивнула.

— Скорее всего, это денверские солдаты, но лучше где-нибудь спрятаться, — сказала миссис Кортес, слезая с седла. — У меня уши уже не те, что были прежде.

Они укрылись за холмом в виде подковы, среди зарослей хилого можжевельника. Миссис Кортес взяла под уздцы лошадей, которые воспользовались случаем полакомиться темно-синими можжевеловыми ягодами, и подозвала к себе собак. Валентайн и Дювалье заняли пост наблюдения на вершине холма.

Два автомобиля, едва различимые вдали, тряслись на юг по тому, что когда-то было дорогой. И пока они придерживались этого пути, они не представляли особой опасности.

— Обычные коричневые внедорожники, — заметил Валентайн.

— Уверен, что не зеленые? Денверцы обычно красят свой транспорт в зеленый цвет и зачастую рисуют белую звезду, — поведала проводница.

— Может быть, они просто грязные, — предположила Дювалье. Но даже она не могла сказать наверняка.

После этого случая путники стали еще осторожнее. Они вышли на дорогу, по которой проехали джипы, и осмотрели следы. Но это мало что им дало. Разве что стало ясно: джипы были не единственным транспортом, проезжавшим здесь недавно. Когда они отошли от дороги примерно на милю и остановились, чтобы дать отдых лошадям, Валентайн уловил в легком вечернем ветерке человеческий запах.

— Впереди люди, — сказал он Дювалье. — Да не напрягайся так — это, скорее всего, дозор ополченцев. Давай-ка спрячемся и понаблюдаем.

Они обогнули холм, чтобы замести следы, и остановились. Теперь им предстояло сторожить сторожей. Рано или поздно любопытство заставит их обнаружить себя. Дювалье вызвалась сходить в дозор, а Валентайн и миссис Кортес предпочли удерживать лошадей.

Валентайн только подыскивал слова, а Дювалье уже раздраженно вздохнула:

— Да не смотри ты так, я буду милосердной.

Через час она спустилась по травянистому склону, ведя под дулом чужой винтовки двух солдат в одинаковой форме. Вторая винтовка болталась у нее на плече.

— Смотрите-ка, она кого-то задержала.

Миссис Кортес прищурилась:

— Здоровый детина. Он из ополченцев Денвера, не приграничный рейнджер. Что-то теперь будет? Надеюсь, она была вежлива, денверские вояки легко выходят из себя.

Дювалье подвела пленников, по пути болтая с ним.

Один из военных заговорил с Валентайном первым:

— Послушай, приятель, ты ведь в Колорадо. Нападение на солдата даром тебе не пройдет, особенно сейчас. Вели лучше своей девчонке отдать мне винтовку. Иначе через пять минут с этих холмов на тебя будет направлено двадцать стволов.

Валентайн пожал плечами:

— Вообще-то «моя девчонка» здесь за старшего. И полегче с угрозами, солдат. Твой сержант наверняка захочет задать кой-какие вопросы. И когда он узнает, что эта «девчонка», которая тебе по пояс, напала на тебя и отобрала ружье, хотя сама даже не была вооружена, что ж, я не хотел бы оказаться на твоем месте.

Солдат, с нанесенной по трафарету фамилией Парке — тон на груди, оглянулся на окружающие их низкие холмы, как будто испугался, что сержант может услышать, что кто-то отобрал у него оружие.

— Но мы вовсе этого не хотим, — продолжил Валентайн. — Давай сделаем так: ты окликнул нас из укрытия, чтобы действовать как положено: сначала задать вопрос, а только потом — стрелять. И поговорив, решил отвести нас к твоему командиру. Если мы вернем тебе ружье, ты ведь не наделаешь глупостей?

— Хорошо, сэр, — согласился Паркстон. Его товарищ кивнул, рассеивая повисшее между ними недоверие.

Дювалье вернула ему ружье — переделанную старую боевую винтовку М-16, обычную для бывших Вооруженных сил США.

— Что вы делаете здесь, вдали от дома? Никогда не видела, чтобы солдат-ополченец забредал так далеко за границу, — поинтересовалась Дювалье.

— Сам не знаю, — ответил Паркстон. — Может, сержант вам расскажет, он командует нашим патрулем.

В этот момент показался сам патруль. Вереница людей спускалась с той стороны, откуда появилась Дювалье с пленниками. Валентайн понял, что за вершиной холма есть еще солдаты: их пока не было видно, но он безошибочно угадывал их присутствие. Так же как и собаки, которые как раз встрепенулись, завидев непрошеных гостей.

Сержант и его небольшой отряд приближались — винтовки наготове, но дула опущены вниз.

— Привет аборигенам, — сказал мужчина лет тридцати с небольшим, с офицерскими нашивками. Он излучал спокойную уверенность, что было совсем не лишне, поскольку никто из его команды не выглядел старше двадцати, а нервничающим вооруженным юнцам в потенциально опасной ситуации всегда необходима поддержка. — Чего ради вы забрались так далеко в Денверскую Охранную Зону?

Миссис Кортес представила себя и своих спутников. Ее гнусавый западный говор был таким же, как у сержанта:

— Моя фамилия — Кортес. Я ищу своего мужа, оптового торговца. Он отправился в Форт-Роулинг. Эти двое — со мной, можно сказать, помогают бедной старой женщине.

Один из солдат открыл было рот, чтобы что-то сказать, но сержант остановил его:

— Вы не заметили чего-то необычного к западу отсюда?

— Две машины пару часов назад проехали на юг, — вступил в разговор Валентайн.

— Они были слишком далеко, чтобы понять, чьи они — ваши или еще чьи-то, — вмешалась Дювалье. — Сержант, я не новичок в Охранной Зоне. Я уже бывала здесь — мы перегоняли скот на южный берег Платта. Никто из нас не поддерживает Новый порядок.

Сержант зажег сигарету, и Валентайн почувствовал едкий запах гвоздичного табака.

— Эти два джипа наши. И будь вы друзья или враги куриан, вам не помешает знать, что Форт-Роулинг пал. Сожжен до основания. И тут дело не просто в тяжелом артобстреле.

— Что?! — вскрикнули одновременно миссис Кортес и Дювалье.

Валентайн пошарил в кармане и нашел пачку сигарет. Он раздал по несколько штук сержанту и его людям. Юнцы присвистнули от удивления, а сержант закурил сигарету, выбросив самокрутку.

Только мертвые могли бы рассказать, что произошло, — продолжил сержант. (Валентайн отметил, что он по-прежнему держал ружье опушенным, но стоило сержанту поднять дуло градусов на тридцать, и пуля как раз попала бы в грудь Валентайна.) — Никогда прежде такого не видел. Их, должно быть, застали врасплох. В ущелье, за городом, есть секретный бункер, куда можно спрятаться в случае опасности. Так вот: там нет ни единой живой души. И никаких признаков борьбы вокруг бункера. Судя по следам обстрела на крепостных стенах, Форт-Роулинг не выдержал осады. Городские ворота разбиты вдребезги. Некоторые считают, что это была ракета, но мне кажется — фугас. И такой огромный, что его везли не иначе как на поезде.

— Каков был гарнизон? — спросил Валентайн.

— Полный комплект состоит из восьмисот солдат, но примерно половина почти всегда находится в дежурных патрулях за пределами форта. Если вооружить штатских, то это будет около шестисот человек, способных обороняться. Форт-Роулинг никогда не был лазейкой в стене. Это был наш самый надежный пограничный форпост. Минометные гнезда, две гаубицы и не знаю сколько еще вспомогательного оружия. Есть даже железнодорожная ветка, которая тянется миль на десять из форта, но она, кажется, еще не достроена.