Пропавший

Он вспомнил, что говорил ему Илья о ценах, и в первый же день купил два десятка рулонов разного сукна, в основном – немецкого, хорошего качества. Затем – три десятка мешков с солью. Товар ходовой, добывают ее на Севере, в Соль-Вычегодске. И чем дальше ее везут, тем выше цена.

На второй день он удачно купил оптом металлические шведские изделия, привезенные новгородцами, – замки, дверные петли, ножи. Позарился на персидский бархат и шелк из Синда. Кошель с деньгами стремительно худел.

Третьим днем он занялся мелочью – пуговицами, застежками для плащей, дешевой женской бижутерией. Не устоял и купил два бронзовых полированных зеркала. Стеклянных на Русь еще не привозили, а посмотреть на себя хоть иногда хотелось. Он не мог забыть бритье бороды перед уходом из города – все приходилось делать на ощупь.

На покупки Андрей тратил медь и серебро, причем серебро ценилось высоко – ведь своего на Руси не добывалось.

На четвертый день он уже прикинул на глазок объем товара. Пожалуй, трюм будет заполнен.

У причалов стояли пустые суда, и зазывалы предлагали отвезти товар в любое место – от Новгорода до Нижнего.

Доставить груз в Переяславль согласились с охотой. Вниз по течению даже без ветра дойти можно было быстро, на берегах враждебных племен нет, кои на другом берегу Волги в районе Нижнего, где чуваши и мордва периодически нападали. А на Хлынов идти и вовсе желающих мало было, учитывая, что воинствующую Казань не миновать.

Андрей сговорился с хозяином, что судовая команда погрузит товар и доставит его самого пассажиром – с пропитанием; выгрузит же в Переяславле. Цену хозяин взял немалую – алтын, но все исполнил добросовестно.

Через четыре дня плавания ушкуй пристал к городскому причалу.

Привезенный товар едва вместился в обе лавки, забив их до потолка.

Глядя на огромную груду товара и мысленно прикидывая его стоимость, Полина просто ахнула:

– Ты что, ограбил кого-то? Да у нас денег на все не хватило бы!

– А их и не хватило, – согласился Андрей, – просто случай подвернулся. Судно на моих глазах утонуло. Я полдня нырял, а деньги достал.

Он не сказал всей правды – да и стоило ли?

День после возвращения он отдыхал – заслужил. Отъедался и отсыпался, наслаждаясь домашним уютом. Потом отправился в одну из лавок. Там, среди другого товара, в отдельном мешке лежали бронзовые зеркала.

Товар в обеих лавках ощутимо уменьшался. Андрей поинтересовался, что лучше продается, а что не интересует покупателей. Хочешь – не хочешь, а скоро в новый поход идти надо. Плохо, что нет верного друга и товарища – даже просто помощника, да и о своем судне поразмыслить надо. Ежели на каждом рейсе по серебряной монете терять, прибыль меньше, а судно вроде ладьи или ушкуя за год себя окупит. Конечно, зимой на нем ходить некуда, о санном обозе побеспокоиться надо. Если дело не развивать, прибыль будет мала, едва на жизнь хватит, да и конкуренты задавят. А одному – не разорваться: и за товаром ходить надо, и о развитии думать. Зима не за горами, конюшня нужна, лошади, сани, ездовые. А места во дворе у Полины мало. Голова кругом идет, никогда не думал, что занятие торговлей столь хлопотно.

Тесен был Переяславль, поместившийся в междуречье рек Трубеж и Лыбедь. Строился на холме – так удобнее было защищаться от набегов многочисленных врагов. Крымские ли татары, ордынцы ли шли на Русь – а все пути вели через земли рязанские. К тому же по берегу Лыбеди пересекались дороги из Москвы, Владимира, Пронска. В центре города, ближе к северной стороне – кремль, на остальной территории – слободки: Владычная, самая небольшая, в шестьдесят три двора для причта. Ямская, Чернопосадская, Затинная, Выползова. Под восточной стороной – Торговый посад, под западной – причалы и Рыбацкая слобода. В центре кремля – Успенский собор, усыпальница рязанских князей; в Архангельском соборе – усыпальница рязанских архиереев. За Рязанскими воротами, что на юг ведут, – Скорбящее кладбище. Ипатские ворота на восток ведут, возле Духовского монастыря. А в центре северной стены – Тайницкая башня и ворота к дороге на Москву. Тайницкая – потому что тайный подземный ход шел от нее к реке Трубеж для снабжения города водой при осаде. Застроен город, тесно стоят дома, и выбрать место для конюшни и каретного сарая не просто.

После некоторых раздумий Андрей решил задействовать свой дом и участок при нем. Но сейчас, пока еще осень не настала с ее дождями и непроезжими дорогами, надо использовать водные пути. Судно может взять на борт товара больше, чем санный поезд. Одна лошадь, впряженная в сани, могла увезти 200–300 килограммов груза, а та же ладья – до двенадцати тонн. Опять же экономия на возчиках, кормежке для лошадей. Река сама судно несет, а лошади овес подавай, сено – Андрей быстро научился считать расходы и выгоду.

Он сходил в Борисоглебский собор, поставил свечи святым за успешный поход в Коломну, заказал молебен за упокой души убиенного раба божьего Глеба, пожертвовал золотой дирхем собору. Андрей отмяк душой в намоленном храме – все-таки много крови на нем. Вроде не злодей, в свою защиту действовал, а за коломенский поход троих жизни лишил. Тяжкий груз на душе, и с Полиной не поделишься – ей-то зачем его тяготы и переживания? Жену ограждать от них надо.

Хорошо еще, что шесть лет назад, в 1447 году, Рязанский князь Иван Федорович подписал с литовским князем Василием договор. Теперь рязанцам без чинимых обид можно было по рекам Литовского княжества плавать, по дорогам ездить, торговать.

Вечером Полина сказала Андрею:

– Ты знаешь, соль в лавке почти всю разобрали.

– Да? – удивился Андрей. – Не может быть, я тридцать мешков брал!

– Сегодня ключник боярина Замятина последние два мешка забрал.

– К чему бы это?

– Осень на носу, рыбу солить надо, грибы, капусту квасить. Везде соль нужна.

Об этом Андрей как-то не подумал, а все из-за нехватки опыта. В своем времени он солью пользовался постоянно, но всплесков потребления не замечал. Владельцы дач летом покупали сахар мешками для изготовления компотов и варенья – но соль? Он подосадовал на себя. В принципе – конец августа, до холодов и ледостава на реках время еще есть, и вполне можно обернуться, ежели за солью сходить. И дешевле ее брать в Соль-Вычегодске, а не в Коломне, только судно нужно.

– Ладно, давай спать ложиться.

Они поласкались, побаловались немного перед сном – дело молодое. Полина вкус плотских утех поняла и оказалась довольно страстной.

Андрею показалось, что он только смежил веки, а уже Полина его будит:

– Андрей, просыпайся, беда!

От этих слов сон как рукой сняло. Он вскочил.

– А что случилось?

Но красный свет, мерцающий через слюдяное окошко в спальне, и крики, которые он услышал, натолкнули его на догадку. Полина подтвердила:

– Пожар!

– Мы горим?

– Соседи!

Пожар в городе, где почти все строения деревянные, а дома стоят тесно – вещь страшная. Вся улица выгореть может, а то и полгорода – были уже прецеденты.

Андрей мгновенно оделся – как в армии по тревоге – и выбежал на крыльцо.

Горела изба на другой стороне улицы. Туда уже сбегался народ, слышались заполошные крики.

Андрей наполнил из колодца деревянную бадью и побежал к горящей избе. Половина ее уже полыхала вовсю. Он плеснул на горящие бревна водой. Как слону дробина! Верхние бревна горели жарко, сейчас бы их из брандспойта полить, а то загорится крыша – не потушить! А вокруг суета, люди мечутся бестолково.

– Встали в цепочку! Двоим мужикам у колодца доставать воду! – закричал Андрей.

Как ни странно, его расслышали в этом шуме. Мужики и бабы встали в цепочку и стали передавать друг другу бадьи с водой. Андрей и еще один его сосед, Евграф, стали поливать стены.

И тут вдруг заголосила хозяйка:

– Ой, лишенько! Дитятко в избе осталось!

К материнской юбке жались трое детей мал мала меньше.

Андрей подскочил к женщине:

– Точно знаешь, что он в избе?