Тайна империи

— Куда мы сейчас направляемся?

— Как вы и приказали — в соседний город, он называется Ротор. Совсем недалеко, всего триста стомов отсюда.

— Вас уже спрашивали о том, как вы везли солнечника с Сохара?

— Нет. У нас неделя отпуска.

— Где мы будем жить?

— Я помню ваш приказ. Отдельный особняк в пригороде.

— Что знает о нем второй?

— Ничего, как вы и приказали.

— Что он просил передать мне?

— Сказал, что ваше задание выполнено.

— Хорошо. Возьми вот это. — Самум протянул контрразведчику небольшой сверток. — Зарой его у столба.

Штурмовик быстро выполнил приказание и вернулся в машину.

— Поехали.

В ночное время трасса была практически пуста. Изредка навстречу пролетали груженые длинномеры, шедшие, как знал Самум, в автоматическом режиме, без водителей. Несколько таких же машин они обогнали на своем пути.

Скорость контрразведчик сбавлял дважды. Подъезжая к постам, сигналил и, опустив стекло, приветственно махал рукой. Патрульные солдаты, улыбаясь, подавали сигнал рукой, означающий, что можно двигаться дальше.

Вся дорога заняла чуть больше часа, за который попутчиками не было сказано ни слова.

Въехав в пригород Ротора, водитель вскоре свернул с центральной дороги и, покрутив по лабиринтам нешироких улочек, свернул на подъездную дорожку к одному из гаражей. Ворота открылись, и машина въехала в темноту помещения. Когда металлические жалюзи вновь замкнули контакт, расположенный на уровне пола, в гараже вспыхнул свет.

— Пойдемте, мазан, я покажу вам вашу комнату, — предложил водитель, выбираясь из-за руля.

— Сколько здесь выходов и куда они ведут? — оглядывая гараж и не двигаясь с места, спросил диверсант.

— Восемь. Из вашей комнаты есть выход на чердак, где стационарно укреплен линемет. Гарпун выносит буро-нить на двести гуров. У окна — роликовый держатель. Нить выдерживает нагрузку до трехсот килограммов. Конец пути — в кроне большого деба. Повернуть кольцо на трезубце, и нить мгновенно сгорает. Рядом припаркован автомобиль. Ключи под поликом.

— Что еще?

— Прыжок со второго этажа в бассейн. Люк в левом дальнем углу. Дергаете за ручку и вместе с потоком воды уходите в канализацию. Люк закрывается. Если двигаться по трубе налево, то через один стом наверх ведет лестница. Черный «Вобл» в тридцати гурах, на стоянке магазина. Ключи там же.

— Дальше.

— Из этого гаража можно попасть на соседний участок.

Гаюн толкнул торцевую стену. Она начала медленно открываться, при этом в гараже сразу потух свет.

— Соседний гараж в пятнадцати гурах. Ключи от гаража соседа и его машины вот. — Штурмовик показал на связку, висящую на стене.

— Остальные?

— Я больше ничего не подготовил, но на первом этаже кроме входной двери есть еще четыре окна.

— Отлично, первый.

— Я рад, что вам понравилось, мазан.

— Ты достал то, что я просил?

— Да. Все находится на втором этаже рядом с вашим кабинетом.

— Как у тебя установлен контакт со вторым?

— По сети.

— Его адрес и пароль?

Контрразведчик назвал нужные комбинации цифр.

— Что сделано по промежуточным точкам связи?

— Их пять. Две в Сулеме. Их оборудовал второй. Три здесь, в разных концах города.

— Их адреса и пароли для связи.

Вновь прозвучал необходимый ряд цифр.

— Отдыхай, я сам посмотрю дом, — проговорил диверсант.

Самум обошел свое временное жилище. На первом этаже была кухня, общий зал для отдыха и гостей, комната для прислуги, которой не было, туалет и ванная. Второй этаж, отданный ему, состоял из трех комнат, судя по мебели — спальни, кабинета и комнаты-лаборатории, уставленной различной электронной аппаратурой. Здесь же стояли столы, заваленные схемами и платами, множеством цветных коробок, которым еще только предстояло превращение в нужные вещи для хозяина. В спальне кроме входной двери имелось еще две в туалет и ванную.

Поднявшись на чердак, он осмотрел линемет, прикидывая возможную траекторию своего полета. Из спальни, выходящей окном на лужайку за домом, осмотрел подсвеченную плафонами голубую воду бассейна.

«Похоже, первый немного перестарался», — мелькнула у него в голове оценка труда «помощника», пусть не совсем добровольного, но очень добросовестного. Задерживаться здесь Самум не собирался.

Пройдя в лабораторию и включив копайзер, беглец вызвал на связь второго.

— Как отдыхается? — не включая голоэкрана, спросил он, увидев своего собеседника.

— Все отлично, у меня хорошая компания, присоединяйся, — ответил с экрана штурмовик.

— Рад за тебя. Сейчас не могу. Я отправил тебе посылку по северному шоссе. Можешь ее получить, там же, где ты меня ждал.

— Получу обязательно еще сегодня.

— Не перестарайтесь с токолой. Пусть твои друзья не берут с тебя пример. Если вывозитесь, как в прошлый раз в хем, протрите обувь, вытрите руки и стряхните с себя грязь, прежде чем устроиться на ночь.

— Я не подведу. Выполню твои пожелания в точности.

— Когда сам сможешь приехать?

— Отосплюсь и приеду к обеду.

— Буду ждать. Приедешь, выходи на контакт.

Прервав связь, диверсант взялся за монтажный бластер. Собираясь завтра покинуть Ротор, он хотел оставить здесь след «Патриотического фронта».

Работа спорилась. Вскоре Самум уже держал в руках специальную насадку на ствол бластера, способную оставлять на любых поверхностях лозунги появившейся в империи оппозиции.

Объект для диверсии был выбран им еще на лидере, когда его транспортировали с Сохара. Сейчас он просматривал собранную подборку информации и решал, каким образом будет наиболее эффективно провести операцию. Время определилось само собой, когда он отсмотрел ночные новости. Через день по центральному каналу Джарады должен был выступать наместник императора. Выступление явно будет передаваться в записи, но громко прервать передачу — это явно в стиле оппозиционеров, демонстрирующих силу и вербующих этим своих сторонников. Объектом его нападения являлось здание центрального телерадиовещательного канала планеты.

Вторая часть работы была несколько сложнее, но зато радовала глаз. Самум вспомнил уродцев, которых Колдун делал на Сохара для отвлечения заброшенной сети лохотников, когда они пробивались к пирамиде. Мастер сел в кресло перед столом и, распаковывая каждую коробку, любовался извлеченным из нее изделием, блестевшим свежей краской и лаком. Поставив свой диагноз, выстраивал их в строгий ряд перед собой. Некоторые вещицы повторялись, и тогда он ставил их рядом. Другие, похоже, не соответствовали его планам или вкусам и попадали на край стола справа.

Закончив распаковку и осмотр предметов, выстроившихся, как солдаты перед командиром, мастер обратил свое внимание под стол, где стояло несколько коробок. Подняв одну из них и положив на колени, он раздернул клеевой замок, распахнул крышку. Взгляду предстало каре плотно стоящих друг к другу металлических баллончиков красного цвета с торчащими головками распылителей. Вторая вскрытая коробка содержала те же баллончики, но в серебристом исполнении. Из третьей были извлечены прозрачные пластиковые емкости, пробки которых имели впускные клапана, а еще через минуту на столе появились бутылки с бесцветной жидкостью и пакеты с белым порошком.

Оглядев опытным взором расположенные на столе в строгом порядке предметы, Самум, как опытный хирург, взял в руки монтажный бластер и поставил перед собой первый предмет из стоящего перед ним ряда. Руки мастера быстро срезали яркую оболочку, обнажив внутренности механизма. Пробежав по ним тестером, монтажник уверенно и быстро стал вырезать лишние, по его мнению, внутренности механизма, впаивать новые платы, менять блоки аккумуляторов. В его руках мелькали то портативные видеокамеры размером и толщиной не больше небольшой почтовой марки или лазер толщиной и размером не больше двухдюймового гвоздя. Временами он задумчиво смотрел на дело своих рук. Отставив в сторону неоконченный шедевр инженерной мысли, выдергивал с правой стороны стола ранее отбракованный предмет, вскрывал его и, покопавшись внутри, аккуратно демонтировал нужную ему часть. Осмотрев полученный узел или схему, тут же возвращался к своему отложенному детищу, и оно приобретало законченный вид согласно замыслу создателя. Готовое изделие он возвращал в строй и тут же переходил к другому.