Звездное братство

Никто со времен Реда не видел Ру, но иногда жертвы пропадают с холма. Воины, охраняющие холм, с ужасом рассказывают, что в ночи раздается хлопанье громадных крыльев и ужасные пронзительные крики. А когда утром приходят за жертвой, то находят лишь обрывки веревок и одежды, в которую она была одета.

Квентин перевел глаза на женщин и заметил, что Дира украдкой смахивает текущие по щекам слезы, а Тана, съежившись от страха, вжимается в бревенчатую стену домика.

– Каждый может послужить обедом птице Ру, – сказал вождь, тупо уставясь невидящим взглядом на Квентина. – Но стая довольна, если удается захватить пленников. Тогда они будут искупать зло, причиненное птице Ру. Теперь ты понял, наверное, почему так с тобой обошлись.

Квентин был настолько потрясен услышанным, что ничего не мог сказать. О чем можно было говорить с дикарями, приносящими в жертву людей, и людоедами, возомнившими себе, что они искупают грехи отцов, поедая своих сородичей. «Все они тут гоблины, – подумал Квентин, – даже те, кто еще сохранил человеческий облик».

Вождь поднялся, чтобы уйти.

– Что ж, теперь тебе известна история и вера нашего народа, – сказал он. – Месяц на исходе, и Ру ждет свою жертву. Я вижу, что ты не очень-то стремишься поговорить со мной, а мне не очень-то хочется выслушивать твои дерзости. Поэтому позволь пожелать тебе скорейшего выздоровления и готовности к великой искупительной жертве, которую, я знаю, ты уже готов принести во имя священной птицы Ру.

Уже у дверей вождь обернулся и добавил:

– А чтобы у тебя не возник соблазн покинуть нас, на тебя будет надета цепь, и воины будут охранять тебя круглосуточно.

Вождь открыл дверь и сделал воинам знак. Они вошли, неся с собой длинную цепь. Со знанием дела, Квентину сковали руки и ноги, соединив их вместе. Меч Гедара вождь отдал одному из воинов, которому было поручено сторожить Квентина, а Эрлиер небрежно кинул Дире:

– Разузнай, что это за игрушка и расскажи мне потом.

Один воин остался снаружи домика, а другому было приказано сторожить пленника внутри. Он должен был держать у себя конец цепи и сопровождать пленника, куда бы тот ни пошел.

Дира сидела, заворожено глядя на магический кристалл. Кристалл оставался мертвым в ее руках, тем не менее, она крепко сжимала его в ладонях, словно стараясь отогреть, как замерзшего птенчика.

– Какая необыкновенная сила сокрыта в нем, – тихо промолвила она. – Это очень редкостная и ценная вещь. Я чувствую эту силу, но не могу ничего поделать, чтобы освободить ее.

– Ты умеешь управляться с ней, Квентин? – обратилась она к принцу.

– И да, и нет. Она срабатывает сама, когда захочет. Сколько бы раз я ни открывал медальон, кристалл оживает только тогда, когда сам того захочет.

– Древняя магия заключена в камне. Магия, секретов которой мы никогда не узнаем. Возьми его Квентин, простым людям не дано владеть этой вещью, как бы им того ни хотелось. – Она повесила Эрлиер на шею Квентину, который сидел опутанный цепями.

День постепенно угасал, поглощаемый мраком ночи. В стае ложились спать с наступление темноты, поэтому ужинали еще засветло. Квентину опять дали испить целебного напитка, называемого птичьим молоком. Испеченные Таной пышные лепешки и медовый напиток, настоянный на травах, дополнили ужин.

– В последнее время в нашем племени нет мира. Люди и гоблины не могут ужиться друг с другом. Пока Ёрку удается удерживать власть, балансируя на противоречиях, но напряжение нарастает, – Тана покосилась на воина, как он отнесется к ее словам, но воин сидел с непроницаемым лицом, поклевывая носом.

– Все может решиться со дня на день. Люди не довольны старыми порядками, но большая часть племени уже не может прожить без вкушения человеческой крови. Мы с мамой иногда думаем, что никакой птицы Ру и вовсе не было, – она проговорила это чуть слышно, одними губами.

Глава 14. Бунт

Ночью небеса разверзлись и затопили землю потоками воды. Квентин проснулся рано и встретил серый брызжущей водой рассвет нового дня. Он поднялся осторожно, стараясь не греметь цепью, сильно дернул за нее и выволок своего сторожа, как пса, на улицу. Второй страж спал на крыльце, спрятавшись от проливного дождя под соломенным навесом крыши. Квентин справил нужду, не обращая внимания на охранника. Возвращаясь в дом, он с удовлетворением заметил, что поврежденная нога уже почти не чувствует боли. Это его порадовало: он не собирался засиживаться в гостях у негостеприимной стаи. Болотистая почва деревушки окончательно раскисла под дождем, и все утопало в смачно чавкающей грязи. В каком-то сне он уже видел эту картину. Он еще раз обвел взглядом убогие жилища людей стаи, омываемые потоками воды, и вернулся в дом. Тана приветливо улыбнулась ему, продемонстрировав ряд ядренных, как жемчужные зерна, зубов. Она возилась с очагом, собираясь заняться приготовлением пищи.

Квентин подошел к ней и спросил, не требуется ли его помощь. Она вновь сверкнула ослепительной улыбкой и наградила его одним из тех восхищенных взглядов, на которые способны только женщины. Усадив его рядом с собой, она сказала, что лучшая помощь, на которую он способен, это рассказать что-нибудь интересное из его приключений. Девчушка хлопотала над огнем и горшками, время от времени бросая на Квентина кокетливые взгляды. Он узнал, что у них с Дирой есть конь, которого зовут Гнедко, и если бы Квентин был свободен и здоров, то они бы обязательно покатались на нем. Квентин с грустью вспомнил конные прогулки в родной Монтании, которые навсегда остались в прошлом.

Горилла-охранник с тупым видом наблюдал за их разговором, не понимая, отчего это молодые люди все время смеются и улыбаются. А им было просто хорошо вместе. После завтрака они, накрывшись плащами, вышли посмотреть Гнедко. Высокий сильный конь спокойно стоял в конюшне, пожевывая охапку свежего сена.

– Завтра я должна обязательно прогулять его, – Тана погладила коня по шелковистой коже. Квентин с удовольствием погладил Гнедко по морде, вспоминая забытый запах этих животных. Его рука коснулась руки Таны, она подняла глаза и впервые серьезно посмотрела на Квентина. В ее темно-карих глазах застыла такая глубина, что у Квентина на мгновение перехватило дух. Так бывает, если заглянуть в темный провал колодца и представить себе падение в его бездонную глубину. Он слегка сжал ее ладошку с аккуратными розовыми ноготками, и она поспешно отвела взгляд. В дом они возвращались немного пристыженные и молчаливые. Здоровенный детина-охранник тащился на цепи сзади.

Квентину было невероятно хорошо в обществе этой симпатичной девчушки. Тана рассказала, как ей удалось напугать его, сделав страшные глаза ночной птицы. Фокус оказался довольно прост, и Квентин без труда перенял нехитрую магию. Он же в свою очередь показал ей кое-что из того, чему научился от отца и Торина. Пару простых фокусов: типа фонтанчиков искр и заклинания ветра, от которого в один вмиг задуло огонь в печи. Тана восхищенными глазками смотрела на него – перед ней был настоящий волшебник.

– Моя мама настоящая колдунья, – с детской гордостью заявила она. – Мама может лечить людей и управляется с четырьмя стихиями.

Квентин хотел было возразить, что заклинание четырех стихий – высшая ступень магии и даже Джордан, не говоря уже о Торине, и не владел этими силами, но ему не хотелось разочаровывать эту славную девушку.

За прошедшую неделю Квентин забылся настолько, что почти перестал ощущать опасность. Никто не тревожил его за это время: ни вождь, ни гоблины. Нежелательные гости не появлялись в домике Диры. И все произошедшее с ним, ужасные обряды этих дикарей начинали казаться лишь плодом расстроенного воображения. Все было тихо и мирно, пока в один из вечеров Дира не вернулась домой сильно встревоженной. Она старалась не подавать вида, улыбалась, но Квентин сразу же почувствовал перемену в ее настроении. Он попытался было разузнать, в чем дело, но Дира только отмахнулась: «Не переживай, все будет хорошо».