Зург 4: Я из будущего (СИ)

Поговорить с учёным как со всеми не удалось. Я не знал, где он живёт, а спросить умудрился у соседа. Именно так, заметив, что в гараже тарахтела мотором машина, прогреваясь, у открытых ворот стоял и курил пожилой мужчина в кожанке и кепке, направился к нему. Окна их дома горели и там мелькали тени. Видимо они куда-то решили поехать спозаранку. Мужик мне довольно приветливо кивнул и, подумав, я всё же подошёл и спросил, нужно же уточнить где проживает учёный польского происхождения.

— Толя то? Да вот его дом. Соседи мы. Ты громче стучи, глуховат он на ухо стал, аппаратом пользуется. Как жена-то померла, совсем выходить перестал. Дети не приезжают, не нужен он ни кому… Собаки у него нет, не бойся.

Пришлось под любопытным взглядом соседа пройти к калитке, открыть её и по выложенной плиткой зарастающей травой тропинке, пройти к дому. На стук хозяин действительно долго не открывал. Соседи, которые уже садились в машину, старую жёлтую «копейку» всё с любопытством на меня поглядывали, когда, наконец, учёный открыл дверь.

— Хрустальная палочка, с навершием, — коротко сказал я. — Сувенир из Египта.

— Охо-хой, — по-старчески вздохнул тот и пристально меня оглядев, спросил. — Русский?

— Да. Это имеет какое-то значение?

— Ненавижу русских. Родственник профессора я так понимаю? Мстить пришёл за то, что я его убил?

Такая новость меня изрядно удивила, значит, профессор не сам ушёл в мир иной. Пока я это обдумывал, старик повернулся и, шаркая шлепанцами, направился внутрь дома. Я, закрыв дверь веранды, последовал за ним. Шагая, решил что идея, невольно предложенная стариком, выдавать себя за родственника профессора, мне понравилась, и я решил её придерживаться.

— Так за что вы убили деда?

— За эту палочку и убил! — яростно выкрикнул тот, сжав кулаки, после чего устало выдохнув, сел за кухонный стол у окна и положил руки на вытертую и вылинявшую скатерть. — Ведь это я её нашел, и я готов поклясться, что нишу не открывали, по крайней мере, тысячу лет. Значит не наводел, а профессор забрал её себе. Дочке решил подарить, идиот. Вот я и использовал яд, пролив его на марлю, когда бинтовал профессору ногу. Он поцарапал её. А потом уже сделал дырки в ноге зубами змеи. У меня чучело головы тогда было. Выбросил позже. Все поверили, что его змея укусила. Отсасывали яд из ранок, не обращая внимания на повязку, так он и умер. Живой ещё был, когда его нашли.

— Где палочка? — коротко спросил я, мне всё стало ясно с этим человеком.

— Снаружи, в тайнике на веранде. Стар я уже стал для всех этих дел.

— Показывай.

Мы вышли на веранду и старик, приподняв половицу, достал металлический ящик с замком, что висел сбоку в петлях. Положив его на столик в углу веранды покрытой самодельной скатертью, надо сказать красивой, и стеклянной вазой с высохшими цветами, он повернулся и осмотрел веранду. Одновременно он снял с шеи цепочку с ключом и стал открывать замок, говоря:

— Это ведь дом ещё мой дед строил. Когда ремонтировали, тут на стене обнаружили несколько пуль со времён той войны. Эх! Если бы тогда немцы победили, мы бы жили в свободной Польше и это были бы наши земли! Вот бы вернуться в начало войны. Такой шанс… Что же вы нашли в этой палочке? Я вот так и не смог разобраться, даже под бульдозер укладывал её…

Старик как-то быстро перешёл из яростного крика на спокойные вопросы. Я отвлекся, мельком посмотрев на стену, этого хватило. Заметив, что он крутил в руках палочку я рванул к нему, тут всего два метра, но было поздно. Старик, похоже, случайно провёл все те необходимые манипуляции для её активации. Когда я его поднял, держа за шею, она осыпалась пылью, которая исчезла прямо в воздухе. Последствия было видно сразу. Веранда исчезла, и мы упали на землю рядом с завалинкой. Дом видоизменился, но был тот же, а на станцию что находилась в нескольких сот метрах от нас, при свете показавшегося на горизонте солнца, заходило три бомбардировщика с такими знакомыми крестами.

— Да ты!.. — резко повернувшись к кашляющему на коленях поляку, я даже выразить не мог, что о нём думаю. — Ты что?.. Ты охренел?.. Ты какого своими кривыми пащенками к машине времени полез?.. Ты мудила!.. Урою суку!..

— Так это машина времени была? — привстав, тот огляделся счастливыми глазами. — Ох, ну теперь мы повернём историю как нам надо.

Я несколько секунд смотрел на старика, который пребывал счастливых грёзах и, встав с задницы на ноги, подняв его за шею сказал:

— Этого, никогда не будет. Сам вмешиваться в историю не буду, и тебе не дам.

Резко повернув кисть руки, я добился того что под хруст позвонков свернул ему шею. В доме зазвенело ведро, и кто-то стал материться на польском, шумя запорами на двери. Поэтому задерживаться я не стал. Обыскал старика, забирая у него всё, что могло привести к мысли, что он из будущего, кроме телефона в пижаме и слухового аппарата ничего не было. Поэтому бросив их на землю, уничтожил одним выстрелам бластера. Теперь на земле медленно остывала оплавленная ямка, дымя сгоревшим пластиком, а я поспешил покинуть участок этого дома под грохот бомбёжки и ходившую ходуном землю. В голове звенела только одна мысль:

«Ну вот как так-то?! Как?!»

Выскочив на улицу, и осмотрелся. В той зоне, что я видел, бежало несколько человек, в основном военные, командиры. Но были и гражданские. Изучив одежду пробегавшего мимо парня лет двадцати пяти, я ушёл в небольшой узкий проулок, где никого не было, и сменил стиль одежды под местную. Стоячий воротник рубаки, тёмные штаны, ботинки. Осмотревшись, мельком посмотрев на дымы над станцией, я задумался. Что же делать дальше?

В принципе ничего катастрофического, если задуматься, не произошло. Ну забросило в прошлое, но война вокруг, только-только началось. Мне главное уцелеть в ней и прожить на планете семьдесят с лишним лет. Потом дождаться когда меня забросит в прошлое. Сюда. Забрать байк и корабль. В принципе задача не сложная. Постареть я не могу, наша раса больше двухсот лет живёт, потом омоложение можно пройти. Так что единственная возможность выжить, держатся подальше от войны. Никто, конечно не застрахован, но всё же таково будет моё решение.

В это время над станицей появилась очередная тройка бомбардировщиков, и я машинально, не задумываясь, меня рёв их моторов из себя выводил, и так заведённый, а тут ещё эти. В общем, я выхватил бластер и произвёл не глядя вверх три выстрела, больше по слуху ориентируясь. Гул моторов сменил тональность, и мельком посмотрев вверх, я обнаружил, что все три машины огненными птицами падают вниз.

— Хм, в принципе можно и повоевать. Я тут, наверное, самый лучший зенитчик буду. М-да, подумать надо. Только быстро, думаю, скоро тут немцы будут, до границы доплюнуть можно.

Как это не парадоксально звучит, но воевать, с можно сказать со своими, не особо хотелось. Не зря же я ранее носил фамилию Азенштейн. Мой дед, молоденький лейтенант Вермахта, в данный момент находиться на территории Франции, но к весне сорок второго года прибудет в Россию в числе перекидываемых на Восточный фронт соединений. После Сталинграда плен, а пока он вот уже как два месяца командует сапёрным взводом. В принципе проблемой я своё происхождение не считал. Всё же немцем я был на четверть, и русская кровь перевешивала, бабушка и мама русские как-никак, да и воспитывался в той стране, где ненависть в фашистам начинала культивироваться ещё в детском саду. Меня-то она несильно коснулась, если что сразу бежал к отцу, а тот объяснял что и как, поэтому я смотрел на мир не однобоко, однако всё равно стрелять в простых солдат Вермахта не сильно хотелось. В тех же летунов Люфтваффе без проблем, что они творили, расстреливая мирных жителей с воздуха, части СС, ну и другие вспомогательные подразделения набитые всякими отщепенцами и моральными уродами, но не обычных солдат. Вот и приходиться эти быстро тающие секунды размышлять, что делать. Пока всё не определённо, позже приму решение. Как это ни странно, но сейчас нужно плыть по течению и вживаться в этот мир.