Берега ярости (СИ)

Если на неизвестном корабле и впрямь вогеймцы, сообщение мог озвучить человек, без участия компьютера. Но мои надежды не оправдались – слова на вогеймском, который я не очень хорошо, но все же знал, надиктовал компьютер. И голосовая матрица лишь немного отличалась от той, что была у компа моего скафандра.

Я снова сменил курс.

- Получен ответ. – Холодно заявил голос в наушниках. – Перевести?

- Да.

- Ответ положительный. Следуйте к нашему кораблю.

Ага. Значит, ещё немного – и потанцуем… а также увидим, что мне дали четыре года тренировок, смешанных с лекциями. В должном сочетании смешанных, как уверял нас Гудок, ректор Космоакадемии.

Ещё немного…

- Максимальную тягу на маршевый двигатель. И маневренными подработать, для скорости. – Приказал я, вытягивая правую руку вперед. Опустил ладонь немного вниз, чтобы скорректировать курс на чужой корабль.

Челнок рванул вперед с ускорением в десять «же». Меня вдавило в ложемент.

От корабля меня отделяло тридцать шесть тысяч километров. С учетом времени, которое надо было потратить на набор скорости и торможение – минут двадцать лету.

Пока челнок разгонялся, подрагивая от вибраций, с переделанного патрульника запустили ещё одну ракету. Она на долю секунды украсила багровое зарево Оноры оранжевым факелом, но тут же исчезла, нырнув в туннель свертки.

Оставалось надеяться, что «Черна» продолжает менять курс. И Вейдул сумеет продержаться тот час, о котором я просил.

Вдавленный в ложемент, я рассматривал панорамную ленту, выжидая, когда отметина корабля появится на обычных кадрах, без увеличения. И все гадал, где у него будет стыковочный узел. У настоящего «блекхантера» он располагался внизу, там, где у переделанного торчали длинные цилиндры непонятного назначения.

Загадка разрешилась, когда до корабля оставалось минут пять. На картинке с увеличением вспыхнули огни – внизу, под корпусом. Свет исходил их пространства между цилиндрами. Следом снизу медленно вывалилась труба коридора-связки. Стало быть, исходную конструкцию изменили не слишком кардинально. Это хорошо, потому что схему «блекхантера» в общих чертах я знал.

А наличие коридора означало, что сразу на корабль меня не пустят. И челнок будут держать на небольшой дистанции. Берегутся…

Я ухмыльнулся. И приказал на руновском:

- Активировать комп второго скафандра, стоящего в консервации. Пусть он включит разогрев внутренней оболочки. Температура – тридцать пять с половиной градусов по Цельсию.

Козодой-94, базовый скафандр, бывший на мне, сконструировали так, чтобы при нужде он мог послужить и роботом. Конечно, набор функций у него был ограничен – и до настоящих десантных роботов он не дотягивал. Но при нужде и Козодой птица.

Впрочем, говорят, название Козодой пришло с древней Земли – и там козодоем звали как раз определенный вид птиц…

Тридцать пять градусов помогут обмануть термодатчики. Если, конечно, скафандр на входе подвергнут глубокому сканированию. Потом ему придется сделать ещё кое-что – пока я буду занят в другом месте.

Если повезет, я захвачу этот кораблик. Если не повезет – просто взорву его. И будь что будет…

Маневренные двигатели уже сработали на торможение, успев погасить почти всю скорость. До переделанного «блекхантера» челноку оставалось километров пятнадцать, не больше.

Неизвестно кому принадлежащий корабль посверкивал в самом центре панорамной ленты крохотной титановой соринкой, тонущей в багровом сиянии Оноры.

Пора. Я скомандовал:

- Отключить ручное управление. Пусть компьютер челнока сам пристыкует его к коридору-связке. Если будут вызовы с корабля, сообщить мне. Немедленно.

- Принято. – Звякнул в наушниках металлический голос компа скафандра.

Я встал с ложемента и в два толчка – первый разгонный, второй корректирующий – вылетел из рубки. Следовало срочно попасть в отсек у входного шлюза, куда я упрятал Козодоя, побывавшего на Турании. Того, комп которого носил гордое имя Дуся.

Оставалось всего несколько минут на то, чтобы снять со скафандра импульсник. И отдать распоряжения – перейти на чужой корабль, имитируя наличие человека внутри. А потом сделать кое-что…

Я успел покончить со всем за минуту до того, как маневренные двигатели рывком развернули челнок – и пол под ногами дрогнул от последнего гасящего импульса. Даже успел постоять без дела, спрятавшись в отсеке возле шлюза, медленно оглядывая выведенные на экран внутри шлема огоньки датчиков. И одновременно очищая голову от мыслей и воспоминаний о Вир.

Последнее оказалось труднее всего.

Ещё немного. Ещё чуть-чуть.

Глава восемнадцатая. Правила корабельного абордажа

Голос компа в наушниках равнодушно сообщил:

- Послание с неизвестного корабля. Адресовано доктору Йолдусу. Перевожу текст – занять позицию в центре шлюзовой камеры, панель шлюза не открывать, ждать наших указаний, сколько людей на челноке…

- Пусть Дуся ответит, что там только доктор Йолдус. – Бросил я. – И выполняет все, что скажут. Только шлем не снимает. Главное – добраться до чужого корабля. Выведи картинку из шлюза мне на экран.

Скафандр за стенкой дошагал до середины камеры, замер. Секунд через десять коридор-связка присоединился к обшивке. Металл скрежетнул по металлу, челнок вздрогнул. Потом зашуршало – это разошлась шлюз-мембрана, закрывавшая коридор.

Тут же на панели входа проклюнулся огонек. Белый, яростный. Те, кто стоял по ту сторону панели, прорезали щель – небольшую, только-только протиснуться человеку в скафандре. Выпиленную часть рывком убрали.

- Ещё одно сообщение. – Заявил комп скафандра. – Доктору Йолдусу приказано перейти на корабль.

Скафандр на экране моего шлема медленно двинулся вперед.

Пора было выдвигаться и мне.

Челнок боевого корабля используется, помимо прочего, и для десантирования. Поэтому на таких вот планетарных челноках отсеки по соседству со шлюзом всегда оснащены люками аварийного выхода. Мало ли что – заклинит аппарель, не сработает выходная панель… или потребуется прикрыть навесным огнем тех, кто уже сбегает по аппарели. Челнок, в конце концов, был приписан не к барже, а к боевому кораблю. И такая приписка, как ни крути, всегда делает необходимыми кое-какие конструкционные навороты.

На моем суденышке аварийных люков было аж два, по обе стороны от шлюза. Я в свое время спрятал скафандр в одном из этих отсеков именно из-за этого – при нужде можно было за пару секунд заблокировать дверь и запустить вакуум. Тоже определенный вид защиты…

Искусственную гравитацию после торможения я так и не включил – просто не видел смысла. Поэтому сейчас, оттолкнувшись, перелетел к стене, где парой аварийных огней и полосатой окраской был помечен люк. С рукоятью ручного управления по центру. Я уцепился за выступ рядом – и дернул рукоять на себя, включая разгерметизацию. Довернул рукоять по часовой стрелке. Тихо зашипел вытекающий наружу воздух.

Совсем рядом, по гофрированной металлической связке, шагал на гравиприсосках скафандр с Дусей. Скрежещущий звук соприкосновения подошв со складками металла долетал до меня по внешней связи. Картинки не было – наличие канала связи могли заметить. А настораживать раньше времени обитателей переделанного патрульника не хотелось.

Кроме шагов скафандра слышалось гудение сервомоторов. Значит, встречать неведомого доктора Йолдуса послали не людей – или кто там сейчас на чужом корабле – а десантных роботов. Предусмотрительно.

Мягко зашипела панель по ту сторону коридора-связки. «Доктор Йолдус» вошел в шлюзовую камеру чужого корабля.

- Маневровые двигатели – самый малый вперед. – Негромко бросил я.

Наверху, над шлюзом, тут же коротко рявкнули дюзы, отрывая челнок от присосавшегося коридора. Два факела плазмы должны были ослепить камеры, глядевшие сейчас сюда.

Я открыл круглую дверцу и вывалился наружу. Рывком швырнул себя к корпусу, сиявшему напротив багровыми отблесками Оноры. Рявкнул в полете: