Полет валькирий

Родриго молчал. Вся эта затея ему не нравилась, но шеф уже принял решение, и спорить было бесполезно.

— Вот и прекрасно, — сказал Эрикссон. — Итак, отправятся группы Ермолаева и… — он сделал многозначительную паузу, — Кармоны. Ермолаев — старший.

«Ну и ну! — подумал Родриго. — Хитер шеф! Вот зачем, оказывается, мне была устроена эта показательная взбучка — чтобы я, так сказать, исполнился и проникся. Конечно, человек, которого отчитали на глазах у товарищей, будет лезть из кожи вон, чтобы больше не ударить в грязь лицом!»

— Кто-нибудь хочет высказаться? — спросил Эрикссон, глядя на одного Родриго. Но тем овладело странное безразличие.

— Хорошо, вы свободны.

Когда вся четверка оказалась в коридоре, Ермолаев хлопнул Родриго по плечу:

— Ты зря волнуешься, все пройдет отлично. Зачем мы сюда прилетели — штаны протирать? Уверен, что твои парни уже роют землю копытами. А уж мои-то! У них ведь еще не было ни одной вылазки. Застоялись!

— Вылазка! — Родриго невесело усмехнулся. — От такой вылазки, как моя сегодняшняя, настроения точно не прибавится. Ты уверен, что завтра повезет больше?

Ермолаев упрямо тряхнул головой:

— Я уверен только в одном: здесь, на Базе, мы ничего не высидим. Встряхнись! Если уж ты такой знаток пословиц, то напомню тебе еще одну: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского». Вот так, Красавчик!

Родриго не любил, когда его называли Красавчиком. Но с этим ничего поделать было нельзя: практически все десантники имели прозвища. Ермолаева, например, за глаза звали Медведем. Так что кому-кому, а Родриго обижаться не стоило, тем более что он на самом деле был красив — жгучий брюнет с тонкими чертами смугловатого лица и длинными пушистыми ресницами. У него давно сложилась репутация отчаянного донжуана, основанная, впрочем, лишь на догадках. В отличие от множества любителей красочно описывать свои амурные похождения на Земле Родриго никогда не поддерживал разговоров на эту тему. Разумеется, подобное умолчание о любовных победах, в которых никто не сомневался, только подогревало всеобщее любопытство.

— Ладно, Фил, — сказал Родриго. — Шампанское осталось на Земле, но что-нибудь попроще, когда Оливия будет у наших ног, старик непременно выставит.

— Вот это другой разговор! — заулыбался Ермолаев. — Все, пошли готовиться!

Глава 3. Рейд

Цепочка машин, застывших перед ангаром, напоминала гряду массивных серых валунов. Родриго подошел поближе, остановился возле головной «черепахи» и положил руку на ее бронированный бок.

Время подлинного солнцепека еще не наступило, но металл был теплым, как чешуя диковинного ящера, выползшего из глубокой мрачной пещеры погреться. Однако на этом сходство и заканчивалось. Как-то на Фризии Родриго удалось прикоснуться к самому настоящему ящеру, обездвиженному мощным зарядом парализатора. И все же он сразу ощутил биение жизни под толстенной ороговевшей шкурой, «поймал» исчезающе слабую дрожь самыми кончиками пальцев. На этот раз такого ощущения не было, как будто Родриго потрогал брошенную за ненадобностью металлическую болванку. Ничто не напоминало о том, что под серым панцирем неутомимо работает могучее атомное «сердце». И уж совсем трудно было поверить в то, что эта махина, этот приплюснутый купол, вдавившийся в землю, спустя какое-то время легко, словно воздушный шарик, поднимется на невидимой подушке силового поля и поплывет, едва касаясь метелок цветущих трав.

Самоходки были совсем другими. Стремительные обводы обтекаемого, заостренного спереди корпуса выдавали натуру хищника, неутомимого преследователя. Снабженные надежным компьютером, эти машины не нуждались в присутствии человека. Однако в их «чрево», занимавшее две трети объема и предназначенное для перевозки киберов и различного оборудования, могли в аварийной ситуации забираться и люди. Если нужно было решить возникшую проблему силовыми методами, самоходки делали быстрый марш-бросок в опасное место, высаживали «команду» киберов и давали бой. Но главной их функцией было сопровождение вездеходов, не обладавших мощным вооружением. Стоило компьютеру самоходки принять решение об обороне подопечных, как из корпуса выдвигалась вертящаяся башенка с торчащими из нее стволами смертоносных систем — от лазера до установки, выбрасывающей струю сжатой силовым полем всесжигающей плазмы. Выбор оружия, наиболее эффективного в конкретных условиях, занимал доли секунды. Затем самоходка открывала огонь, и не было случая, чтобы она промахнулась.

Рядом с этими совершенными орудиями уничтожения как-то особенно миролюбиво выглядели приземистые лобастые вездеходы — незаменимые «рабочие лошадки», постоянные спутники землян на далеких планетах. У них тоже было немало достоинств. Достаточно сказать, что человек, оказавшийся в полностью блокированном вездеходе, мог прожить не меньше месяца, а в лучших случаях (если снаружи были вода и кислород) — и два-три.

Мимо Родриго, выпятив широченную грудь, разболтанной походкой прошел Кен Дайсон из группы Ермолаева — почти двухметровый американец, получивший у десантников прозвище «Шкаф». Он сосредоточенно жевал резинку — этот процесс, казалось, занимал его гораздо больше, чем предстоящий рейд. Затем появился сам Ермолаев. Увидев Родриго, он подошел к нему и уже собрался в своей обычной манере хлопнуть по плечу, но тот, внезапно пригнувшись и крутанувшись на пятке, увернулся от здоровенной пятерни русского. Не ожидавший этого Филипп на мгновение застыл с занесенной рукой, затем до него дошел комизм ситуации, и он засмеялся:

— Ну, молодец, Красавчик! Не теряешь реакции!

Родриго, разумеется, не полез за словом в карман:

— Поупражняйся лучше на местных обитателях, Фил! Если, конечно, они не попадают с ног от твоих знаков внимания.

Раздался дружный гогот — забыв предписанное Уставом благоговение перед начальством, десантники по достоинству оценили шутку.

— Смейтесь, черти, — беззлобно произнес Ермолаев. — Отводите душу, пока вы здесь, на поляне. В лесу вам будет не до смеха.

В дверях базы появился Эрикссон. И сразу всякое панибратство кончилось.

— Становись! — гаркнул Ермолаев.

Десантники построились в две шеренги. Слева к ним примкнула группка ученых.

Приблизившись, Эрикссон заложил руки за спину и стал молча разглядывать свое воинство. Это продолжалось не меньше минуты.

— Полагаю, задача ясна всем, — заговорил он наконец, — но вес же повторю главное. Вы должны произвести глубокую разведку и отловить по пути животных, которые заинтересуют биологов. Главный объект, как я понял от Иджертона, — группа каких-то очень крупных существ. Их еще вчера обнаружил спутник километрах в семидесяти к юго-западу от Базы. Сегодня эти данные были подтверждены. Надо постараться поймать хотя бы одну такую зверюгу. Тогда мы значительно вырастем в глазах ученых. — В голосе Эрикссона промелькнули иронические нотки, но тут же исчезли. — Над вами будет висеть зонд, он и скорректирует продвижение колонны к намеченным объектам. Теперь о безопасности. Защита у вас надежная, так что главное — самим не свалять дурака. При возникновении реальной угрозы всем находиться внутри поля. Никаких безрассудных поступков, ни один человек не должен оставаться вне поля зрения. Новых инцидентов я не потерплю! — Он обвел подчиненных взглядом, чуть больше других задержавшись на Родриго. — Теперь все. Можете отправляться.

— Есть! — отчеканил Ермолаев. — По машинам!

Из-за обилия древесных гигантов, которые непрестанно приходилось огибать, колонна продвигалась довольно медленно. Компьютер головной «черепахи» все время подправлял курс, но протиснуться между деревьями удавалось не всегда, и некоторые из них — самые маленькие — приходилось убирать с пути. Со стороны это выглядело весьма эффектно. Стоило тупому носу «черепахи» нацелиться на ствол, как тот, хотя до него оставалось еще метра три, внезапно вздрагивал и начинал валиться в сторону, демонстрируя идеально гладкий срез невысокого пенька. Казалось, по лесу рыщет невидимый дух и стрижет деревья огромными ножницами. По крайней мере так подумали бы в старину, когда сама «черепаха» вполне могла сойти за демона, а словосочетание «кинжальный выброс силового поля» звучало чистейшей абракадаброй.