У черты

Эмпаты! - поучал Рамзеса на заре его сталкерской юности Ворон. Чуют твою ненависть и отвечают тем же. А если о нем хорошо думать? – спрашивал молодой Рамзес. Попробуй, криво усмехался Ворон, поглаживая обрубки двух пальцев на левой руке.

Под крышей тянулся промышленный водосток, проржавевший от времени и забитый нехорошим мусором. Сток выдавался на полметра от стены, и Рамзесу, чтобы миновать его, пришлось бы сделать почти цирковой трюк. Сталкер нашел место укрепиться ногами, ухватился за иззубренную жестяную кромку и сразу же порезался.

Р-раз! Желоб натужно заскрипел и порвался. Сталкер распластался по стене. За спиной посыпался вниз радиоактивный мусор, и пролетело что-то светящееся. Артефакт, факт!

Сталкера делают ноги, желудок и пальцы, объяснял Ворон. Ноги – понятно, желудок – чтобы нажраться впрок, а пальцы... Береги пальцы, салага! Пальцы – это первое, что оторвет тебе Зона, если будешь совать, куда не следует. Рамзес смотрел тогда на свои музыкальные пальцы, которые так нравились девушкам. Ни за что не поверил бы, что через два года сможет вязать ими гвозди или прикуривать от раскаленного уголька. Сохранил все – повезло! – но отпечатки сожжены кислотой, да так и не восстановились. Одно слово, Зона!

Собаки брызнули в стороны. Артефакт их испугал. Наверное, это был хороший артефакт, сильный, но Рамзес давно научился не болеть излишней жадностью. Ушел артефакт и ладно, значит, так Зона распорядилась. Рамзес отодрал от стены остатки желоба и перевалился через невысокое, в три кирпича, ограждение.

Здесь он позволил себе пару секунд отдыха и включил фонарь. Плоская крыша тянулась вперед метров на двадцать и пропадала за пределами освещенной полосы. Если Фокс лежал на крыше, то где-то дальше. Но, скорее всего, искать труп следовало внутри здания и поспешать с этим, ибо крыша – это ловушка, и спустя минуты под стенами будет столько голодной живности, что…

«Что уйти живым у меня не хватит ни везения, ни фантазии».

А что не ловушка? Куприяновка, с ее бесчисленными сараями-подвалами, сама по себе ловушка. Кой черт занес сюда матерого волчару Фокса?!

Рамзес сделал шаг и остановился. По спине побежал знакомый щекотный холодок - слишком чисто! На крыше с остатками бурой краски совсем нет мусора. Сталкер взял автомат наизготовку и шагнул. Потом еще и еще, но каждый следующий шаг получался короче. Плечи свело мгновенной судорогой, чего давненько не бывало, и Рамзес отступил, как инстинкт требовал. Отступил бы дальше, но собачий вой под стенами заставил снова двинуться вперед.

Ощущения невероятно обострились, и Рамзес зафиксировал, наконец, что опасность исходила снизу, изнутри здания, где творилось что-то непонятное. Сталкер медленно перемещался, чувствуя сквозь подошвы горячую крышу, и на очередном шаге события вновь понеслись галопом.

Кровля расползлась, как пластилин, стоило Рамзесу перенести вес на выставленную ногу. Сталкер с воплем ухнул вниз, едва успев сгруппироваться и вскинуть оружие над головой.

Рамзес испугался, лишь когда ровная поверхность больно ударила по пяткам. Он балансировал на краю металлического помоста, а под ним, в сотне метров, не меньше, бушевало пламя.

Одно мгновение казалось, что удержаться не удастся, что сейчас сила тяжести потянет Рамзеса вперед и заставит сделать шаг в бездну. Сталкер с мучительным стоном швырнул от себя автомат и поднял руки над головой, будто сдаваясь. Тело качнулось назад, ноги нашли опору.

Автомат, кувыркаясь, полетел в огонь. Через полсекунды от жара взорвался магазин: пули стегнули с противным визгом, оплывая прямо в полете. Рамзес успел прикрыть лицо, а потом стряхнул с рук, приплясывая от боли, несколько раскаленных свинцовых клякс. Как плавится его автомат, сталкер уже не видел.

Это было уже не важно.

Сталкер живет секундой, говорил когда-то Мишка Ворон. Прошлого нет, будущего тоже. А настоящего – одна секунда. Вырви ее у Зоны, одну, другую, глядишь, и живой.

Хотя автомата жаль. Пистолета Рамзес не носил из принципа, предпочитая бесполезному пугачу несколько запасных магазинов.

Сталкер осмотрелся, привычно фиксируя даже незначительные  мелочи. Здание высотой в четыре этажа изнутри казалось гораздо просторнее. Зона ли навела морок, или пламенная аномалия, испарив сотню метров грунта, создала обманчивое впечатление простора - непонятно.

От аномалии исходил тусклый свет и жар. Не иначе, этот раскаленный шарик через несколько месяцев обрушит стены, а еще спустя пару сотен лет провалится до мантии. Тогда в Зоне начнется самое интересное. Геологического масштаба катаклизмы начнутся в Зоне.

Температура в удалении от эпицентра падала стремительно, вопреки законам термодинамики. И все же ребристый металлический настил казался нестерпимо горячим. Он уходил вдоль стен влево и вправо и с обеих сторон обрывался. Это было неприятно. Может быть смертельно, потому что другой дороги сталкер не видел.

 «Влип?!» - нервно рассмеялся Рамзес и побежал вправо, как инстинкт подсказал.

В стороне от жерла стемнело, и стали видны серые проемы окон под самым потолком, забранные решетками. Пандус обрывался, скомканный как бумага. Острые даже на вид металлические кромки не давали шагу сделать, и противоположный край просматривался далеко, метрах в десяти. Эту часть пандуса явно подорвали, но ни граната, ни кумулятивный заряд РПГ таких бед не натворили бы. Внизу бурлили слабые аномалии, каждую из которых по отдельности комбинезон выдержал бы, но вместе...

Рамзес, не мешкая, двинулся обратно. Взгляд зацепился за эпитафию, выбитую на стене ножом: «Здесь подох Степан. Брат, если выживешь, передай Бубе...» Сталкер не остановился. Он никогда не слышал ни о Степане, ни о Бубе, зато слышал, как дерутся слепые псы за стенами.

Слева разрыв в пандусе оказался уже, всего метра четыре. Под ним засела гравитационная ловушка, которая пригнула к себе и постепенно разорвала металлическое полотно. Рамзес достал увесистую гайку с обрывком бинта, швырнул в проем. Гайка камнем пошла вниз. И здесь не судьба!

Рамзес для очистки совести еще посветил вверх, хотя перспектива выламывать решетки из окон его не радовала. То есть ломать, возможно, и придется, но времени на это уйдет много больше, чем Зона подарила. Сталкер наглядно представил, как стекаются к зданию все новые и новые монстры: слепцы, псевдопсы, крупные чернобыльские коты… Не дай Зона, принесет нелегкая кровососа; ох, чуял Рамзес его неподалеку!

Решено! Сталкер вернулся к правому, развороченному взрывом провалу. Достал притороченный за спиной топор и начал расчищать металлические завалы. Рамзес давно сообразил брать в Зону инструменты, и только диву давался, сколько проблем могли решить в иной ситуации топор или кусачки. Его топор – сказка, а не топор! – легкий, с широким титановым лезвием и укрепленным топорищем, рубил старый металл, разгибал свернутые спиралью поручни. Очень скоро Рамзес стоял на краю и раскручивал над головой капроновый шнур со стальной кошкой.

Раз, попытка! Кошка шкрябнула по скрутке рваного металла на той стороне и сорвалась.

«Не быть тебе ковбоем, Рамзес!» - чертыхнулся сталкер, вытравливая шнур.

Попытка два! Кошка засела в скомканном металле. Рамзес потянул всем весом и законтрил ее насмерть. Перехватил шнур специальными накладками, чтобы не разрезать ладони и прыгнул. Зловредная аномалия поддала ему под копчик, но остановить не сумела.

Недолгое ощущение полета и вот он, пандус. Перебирая руками по краю, сталкер добрался до ровного участка и подтянулся. Кошку решил бросить за дефицитом времени, срезал только шнур, насколько дотянулась рука.

И буквально сразу увидел труп.

3

Еще одна отмычка Фокса, позывной которого Рамзес забыл, едва увидев его в ПДА утопленника, висел между небом и землей, по-мясницки насаженный на крюк промышленного крана. Обескровленное лицо, какое только и бывает от поцелуя кровососа, в свете фонаря казалось рыхлым и белым как творог.