Земной муравейник

– Я закрыл его!

Внешний люк стал рывками закрываться. Включилась установка аварийной подачи воздуха, и мощная струя швырнула астронавтов обратно к креслам.

– Черт побери! – выкрикнул Бэртон.

– Да ладно, люк закрыт!

– Охрана Ближнего Космоса, говорит катер «Даттон», – начал Бэртон. – У нас нештатная ситуация!

– О, черт! – воскликнул Лайл.

Бэртон обернулся.

Проклятая тварь возвышалась позади них!

Какие у нее зубы! Она шагнула вперед. Похоже, она была голодна.

Бэртон попытался встать, но упал, успев, однако, дотянуться до пульта. Подчиняясь команде, катер – он все еще был на ручном управлении – рванулся вперед. Ускорение отшвырнуло чудовище назад, а Лайла и Бэртона вжало в кресла. Они были не в состоянии пошевелиться, а чудовище пыталось ползти вперед.

Кошмар! Такого просто не могло быть.

Чудовище вырывало куски из железной рамы кресла, пытаясь добраться до Лайла. Вот оно схватило астронавта за плечи. Хлынула кровь. Чудище разинуло пасть: оттуда вылетел зубастый стержень. Он пронзил голову Лайла, словно та была из картона. Раздался предсмертный вопль.

Катер, по-прежнему разгоняясь, направлялся прямо к радиоактивному кораблю.

Чудовище выдернуло из головы Лайла свой дьявольский стержень с чмокающим звуком и повернулось к Бэртону.

Бэртон вдохнул воздуха, чтобы закричать, но не успел – с разгона катер врезался в старый корабль, и в этот миг сработал поставленный зондом атомный заряд. Взрыв разрушил оба корабля. Все разлетелось в клочья, за исключением «черного ящика».

Уилкс смотрел на экран, пока тот не отключился, я удивлялся, как здорово защищены «черные ящики», если они могут выдерживать атомный взрыв наподобие этого.

Он оглянулся на робота-охранника:

– Ладно, я просмотрел это.

– Идемте, – сказал робот.

Они были одни в конференц-зале Генерального Штаба Армии. Уилкс встал и последовал за роботом. Будь у него оружие, он избавился бы от охраны и попытался бежать. Почему бы и нет?

Пока они шли по коридору, Уилкс понял, в чем дело. Ему было ясно, почему его никогда не выгонят из Корпуса. Это только вопрос времени, когда именно люди снова столкнутся с чужими. Командование не хотело верить его версии событий на Риме, но информация, вытянутая из его мозга компьютерами детектора лжи, не позволяла так просто отмахнуться от его рассказов, а Корпус никогда не выбрасывал того, кто может оказаться полезным.

Уилкс почувствовал холод в животе, как будто кто-то плеснул в его кишки жидкого азота. Взрыв на Риме погубил не всех. Военным требовался эксперт по чужим, а капрал Уилкс как раз и был им. Командование это не слишком обрадует, но выбирать не приходилось.

Десантнику не хотелось думать о предстоящей встрече – наверняка ничего хорошего его там не ожидает...

Глава 3

Резиденция Сальвахэ помещалась почти под экраном огромного реактора Коммутационной Станции силовой сети Южного Полушария. Огромное пространство, занимаемое Станцией, позволяло создавать собственную погоду, и чаще всего это был дождь. Днем и ночью – монотонный унылый дождь, стекающий по стенам из пластиковых плит, стойких к более или менее постоянному потоку воды. Тусклый серый цвет плит на фоне неба напоминал расплавленный свинец. Здесь было очень удобно прятаться. Без причины сюда никто не заходил, даже полиция старалась, по возможности, не попадать в эти места.

Пинар, специалист по голографии, шлепал по глубоким – доходящим до лодыжек – лужам, от которых не избавляла даже постоянная работа дренажных насосов. Он охотно исчез бы из этой поганой дыры, не будь у Сальвахэ лишних денег, – так много денег, что он не прочь был ими поделиться. Плесень толстым слоем покрывала стены. Ее не останавливала даже защитная краска. Ходили слухи, что тут можно подхватить особый вид лихорадки, убивавшей прежде, чем пострадавший доберется до врача. Впрочем, тут и врач не поможет: даже рекомбинированные антивирусные препараты не действовали на эту гадость. Очень мило.

Дверь откатилась в сторону на скрипучих роликах, когда Пинар поднялся по склону к дому Сальвахэ.

– Вы опоздали, – раздался голос, вполне подходивший какому-нибудь призраку.

Пинар шагнул внутрь, содрал с себя пленку-дождевик и швырнул обрывки на пол.

– Ну и что? Я радуюсь, когда мне удается поспать после работы.

– Мне нет дела до вашего сна. Я вам хорошо плачу.

Пинар посмотрел на Сальвахэ. Тот выглядел совершенно обыкновенным человеком: облаченный в черный костюм господин среднего роста, прямые волосы зачесаны назад, короткая борода и усы, на ногах мягкие туфли. Ему можно было дать и тридцать и пятьдесят лет – его лицо мало менялось с годами. Пинар не имел четкого представления о том, как должен выглядеть святой человек, но Сальвахэ на него явно не походил.

– Вот, – показал Сальвахэ.

Пинар увидел лежащую на столе камеру.

– Ну и ну, где вы откопали такую древность? Она выглядит как камера наблюдения со старинного корабля...

– Где я ее взял – не имеет значения. Можно использовать ее для связи с Сетью?

– Сеньор, я могу вас связать с Сетью с помощью тостера и двух плат от микроволновых печей. Я квалифицированный техник.

Сальвахэ ничего не ответил, а только уставился на Пинара холодными серыми глазами. Пинар пожал плечами. Но от его взгляда по телу техника побежали мурашки.

– Да, я могу выйти в эфир, но передавать только изображение и звук – без объема, без инфразвука и запаха. Все равно отсутствие этих побочных эффектов с лихвой компенсируется вашей эрудицией.

– Да. Жаждущие Очищения услышат истину моего послания и без этих трюков. И они увидят изображение Истинного Мессии. Этого будет достаточно. Смотрите!

Сальвахэ нажал на кнопку старого проектора, стоявшего на соседнем столе, и позади него ожила голограмма.

– Матерь Божия! – прошептал Пинар.

Перед ним возникло кошмарное темно-серое, почти черное, создание; его длина – от кончика острого хвоста до верхушки уродливой головы, напоминающей банан – составляла не менее трех метров. Глаза, если они у него и были, похоже, помещались сразу над пастью с двумя рядами острых как кинжалы зубов. Пинар шагнул в сторону и увидел толстые наружные гребни, выступающие из спины существа. Божественная шутка: насекомоподобный человек! Ни при каких обстоятельствах не хотелось бы с ним встретиться. Пинар не знал, как предположительно должен выглядеть Мессия, но мог поклясться, что, безусловно, не так.

– Я могу передать вас в эфир через пять минут, вместе с вашим... Мессией, – произнес Пинар, взяв старинную камеру. – Вы платите, я работаю. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь будет видеть в этом существе Спасителя, сеньор. Он скорее похож на выходца из ада.

– Не кощунствуй, если ничего не понимаешь, техник.

Пинар снова пожал плечами. Он добрался до компьютера, вмонтированного в камеру, включил его и подсоединил к передатчику, затем быстро подошел к панели управления и набрал на ней украденные коды для передачи на вещательный спутник. Остановившись на последней цифре, Пинар повернулся к Сальвахэ и сказал:

– Когда я нажму последнюю кнопку, у вас будет три минуты до того, как Мировой Контроль Связи поймает этот сигнал. Две минуты им понадобится, чтобы найти параболическую антенну, спрятанную в Мадрасе, и еще две минуты на определение места, откуда ведется передача. После этого у вас остается всего тридцать секунд – и все автоматически отключится. Если вы захотите повторить передачу, я должен буду найти еще одну подходящую параболическую антенну.

– Это не имеет значения, – отмахнулся Сальвахэ. Пинар пожал плечами:

– Что ж, это ваши деньги.

Сальвахэ встал, как бы собираясь погладить жуткое изображение, парящее в воздухе позади него. Пальцы его прошли сквозь голограмму.

– Другие услышат призыв. Я должен говорить с ними.

«Спятил, как помойная крыса», – подумал Пинар, но промолчал.