Убежище номер 0

    Роман понял - это была матка, а вся эта жижа – это гнездо. Решение пришло мгновенно. Быстро достав из сумки гранаты, он установил таймер на тридцать секунд. После попытался забраться назад в трубу, из которой выпал. С первого раза не вышло. Множественный писк всё приближался. Роман собрал все свои  силы и всё-таки запрыгнул в трубу. Привёл гранаты в боевую готовность и бросил в гнездо.

   -Всё! Понеслась! – сказал он, и опираясь на руки, побежал. По трубе он нёсся как угорелый, попутно отсчитывая в уме время до взрыва. Проскочил первого поворота, и уже подбирался ко второму.

   -Семь…  Шесть…  Пять… Четы… - не успел договорить он, как позади раздался взрыв. Через секунду догнала ударная волна, бросив парня вперёд. Настала тишина. Роман не слышал не чего. В глазах расплывалось, кружилась голова. Сознание покидало его.

            ***

   И вновь Роман увидел белую слепящую мглу. Из неё вышла та самая девушка, которую он видел во сне. Подойдя к нему, она наклонилась, дотронулась ладонью до его щеки, и прошептала:

   -Дыши…  

Глава 5. Герой

   Только тот, кто видит в своих намерениях нечто само собой разумеющееся, а не из ряда вон выходящее, кто расценивает их не как геройство, но как свой долг, принимаемый с энтузиазмом и одновременно с трезвым пониманием его безусловной обязанности, способен стать духовным искателем приключений, в которых нуждается мир. Нет героев действия, есть герои самоотвержения и страдания. Их много. Но лишь немногие из них известны, и то не толпе, а немногим.

                    Швейцер А.

   -Дыши, парень, давай дыши! – звучал голос. После был удар в грудь, потом ещё один и ещё. – Не смей умирать! – и снова последовал удар. По тело словно пробежал электрический разряд, от которого Роман пришёл в себя, тьма, окружавшая его, рассеялась. Он увидел стоящих над ним людей. Один из них стоял перед ним на коленях и рукавом вытирал лоб.

   -Слава Богу! Ух, и напугал ты нас, парень…  Сильно напугал, - сказал он. Но Роман ничего не ответил. Хотел, но не мог. На глазах ещё плавали тёмные пятна. И он просто, молча, обвел взглядом присутствующих.

  -Так, мужики, берём его аккуратно и несём в амбулаторию, он ещё не оклемался…

   Романа подхватили несколько сильных рук и положили на покрывало. После взялись за края и понесли. Юноша, молча, смотрел вверх, из головы у него всё не выходила та девушка-ангел. Уже второй раз он видел её. И лицо её было очень знакомым, но кто это он не мог вспомнить. Пока он терялся в раздумьях, его покинули остатки сил и парень заснул.

              ***

   Очнулся Роман в койке. В помещении было довольно шумно. Он попытался приподняться, чтобы осмотреться, но вдруг кто-то положил ему руки на плечи.

   -Лежать, я сказал! – пытаясь придать своему голосу серьёзный тон, но при этом улыбаясь до ушей сказал Женя. – Доктор сказал, что ты не должен ближайшее время напрягаться, а то может снова стать плохо.

   Роман, ничего не понимая, хлопал глазами.

   -А как я здесь очутился? – спросил он.

   -Уууу…  Братан… Дело совсем плохо, если ты ничего не помнишь…

   -Нет, я помню, как меня принесли сюда, помню взрыв в трубе, но как из неё выбрался, не помню…

   -Ха, ну понятное дело, что не помнишь. Ты и не выбрался. После того как раздался взрыв. Мы долго стояли и прислушивались, не ползёшь ли ты назад. Но ничего не было слышно. Мы прождали около пяти минут – и ничего… Ну, тогда я и решился лезть за тобой. Мужики сразу стали отговаривать. Но я был не приклонен. Короче, всё-таки залез в трубу и пополз искать тебя. Скажу сразу, далековато ты забрался… Я нашёл тебя без сознания, ты был весь измазан какой-то слизью, которая очень неприятно пахла. Я взял тебя за шиворот и потянул назад. Ну и тяжёлый же ты, блин. Еле вытащил. Когда тебя вынули из трубы, Антон Палыч сказал, что у тебя нет пульса. И начал откачивать тебя. Массаж сердца делал. Хотя как по мне, так он просто долбил со всей дури тебе по груди. Но это помогло! Ты пришёл в себя, – захлёбываясь рассказывал Женя, - ну… я закончил. Теперь ты рассказывай, что там было.

   Роман рассказывал всё подробно. Что видел, о чём думал. У друга с каждой минутой челюсть отвисала всё ниже и ниже, казалось, что она сейчас вообще отвалится и упадёт на пол. Закончив рассказ, Роман понял, что теперь Женю надо приводить в себя. Тот был в трансе. Ромка хлопнул друга по плечу.

   -Ну, вот и всё. Дальше ты всё знаешь.

   Женя вскочил со стула.

   -Не вероятно, ты просто герой! Надо срочно это рассказать остальным.

   Роман и слова не успел сказать, как Женя выскочил из помещения.

   «Да, сейчас понесётся по убежищу всем рассказывать, да ещё до кучи, чего-нибудь ещё придумает» - заключил для себя парень.

              ***

   В амбулатории Роман пролежал ещё день. Спокойным это день нельзя было назвать. Постоянно возле койки скапливалось много народа, все хотели услышать историю юного героя. Роману конечно было приятно такое внимание и то, что многие считают его героем, но концу дня это изрядно надоело, и если бы не Антон Павлович, начальник амбулатории, который разогнал всех посетителей, то Роман бы этого не выдержал.

   Вечером амбулаторию покинули, почти все. Остались только больные. Здесь их было человек двадцать. Основной контингент составляли старики с лучевой болезнью, остальные же были в основном с физическими травмами.

             ***

   Амбулатория убежища была весьма своеобразным заведение. Так сказать, оплот народной медицины. Любые недомогания здесь лечили только народными средствами, потому как других то и не было. Медикаментами здесь были травы и их отвары. Лучшее, что смогли придумать организаторы амбулатории это завести небольшую плантацию моха сфагнума, который был  очень полезен в перевязке ран, и грибка пенициллина, от этого было уже пользы поменьше, так как, чтобы переработать его в антибиотик, просто не имелось средств. В первые годы после войны в амбулатории ещё были какие-то медикаменты, но они быстро закончились. Изредка кто-нибудь приносил с поверхности, найденные на руинах, таблетки и ампулы, но последние годы уже никто и ничего не находил. Так что знахарствовали как могли.

   Амбулатория делилась на две части, детско-подростковую и для взрослых. Занимала два бывших складских помещения в районе укрытия, которое называли «центром». В детско-подростковом отделении всегда было много пациентов. В условиях постоянного отсутствия солнечного света, недоедания и радиации, дети заболевали очень часто. Смертность среди детей была очень высока. Старейшины и врачи видели это, но ничего сделать не могли. Население убежища с каждым годом становилось всё меньше и меньше. Чтобы как-то остановить снижение населения были введены особые правила относительно молодёжи. Правила состояли в том, что каждый молодой человек, достигнув возраста двадцати двух лет, должен был обязательно завести семью и ребёнка. Обычно это происходило само собой, но тех, кто ещё не завёл семью, по причине отсутствия избранника или избранницы, женили или выдавали замуж силой. Мало кто противился этому, все прекрасно понимали суть проблемы.

   Да и в целом в убежище с правилами обстояло всё неплохо. Их было не много. Почти все получали одобрение населения. В своём политическом устройстве, убежище дошло до того, что так долго хотели построить Маркс, Энгельс и Ленин. Практически идеальный коммунизм. Не тот, коммунизм который был в СССР с тоталитаризмом и пафосными призывами, а действительный, где фраза «от каждого по труду, каждому по потребности» не была пустым звуком. Конечно и потребностей у населения, было не так много. Всем нуждались в безопасности, тепле и куске хлеба. Естественно что находились и те, кто не хотел жить по общим порядкам, но их обычно быстро убеждали в обратном.